Екатерина Вильмонт - Нашла себе блондина!
Но недели через две вернулся из Москвы сияя:
– Танюха, у меня выйдет книга прозы! В «Советском писателе!» Я уж и не чаял дождаться-. Она там провалялась много лет, потом меня обнадежили, а сегодня я узнал, что скоро выходит Поздравь меня!
– А разве ты пишешь прозу? – удивилась я.
– Сейчас нет, но писал одно время Рецензии были хорошие, но потом сочли, что книжка слишком острая, а я на уступки не пошел, в конце концов у меня был кусок хлеба…
– Значит, ты сценарии пишешь не для души, а для хлеба?
– Ну, это по-разному бывает… какие-то писал только для хлеба… А эта книга для души! Я кое-что добавлю туда…
– А почему ты никогда мне ничего не показываешь?
– Тебе разве интересно?
– А ты как думал? – возмутилась я.
– Но ты никогда не просила…
– Обязательно надо просить? И потом, я вот прошу тебя о чем-то, а ты… Погоди, а за эту книжку тебе заплатят?
– Конечно, заплатят, и очень даже неплохо! Так что имеешь шанс!
– Никита, а давай…
– Ну, говори, чего тебе хочется?
– Давай… ребеночка родим, а?
У него вытянулось лицо.
– Об этом не может быть и речи!
– Почему?
– Потому что я стар для ребеночка! Не могу… Не хочу!
– Но почему?
– Потому что в нашей стране сейчас рожать может только… Это чистейшей воды безумие! Никто не знает, чем обернется эта перестройка, скорее всего, как говорят, перестрелкой. С продуктами все хуже и хуже, стиральный порошок проблема, а ребенку столько всего нужно! О чем ты говоришь? Лекарств и тех не купишь, не говоря уж об одежонке и всяких детских штуках…
Я не хочу, чтобы мой ребенок рос в таких условиях, ты посмотри, люди бегут отсюда кто куда! Кругом очереди Сейчас у меня должна выйти книга, еще снимают какое-то кино, но где гарантия, что завтра не встанут все студии или вообще не скинут Мишку, и тогда может начаться кровавая вакханалия! Нет, моя девочка, сейчас уж очень неподходящий момент Только не вздумай прибегать к бабьим хитростям, ах, я сама не знаю, как забеременела, ах, я не хотела.. Сразу предупреждаю, если ты хочешь меня обмануть, я больше к тебе не притронусь!
Меня как пыльным мешком прихлопнули.
– Никита, но я не собиралась…
– Короче, я вопрос ставлю так – хочешь во что бы то ни стало родить – скатертью дорожка, ищи для своего младенца другого отца!
– Господи, Никита, что ты несешь, я же тебя люблю и ребеночка хочу от тебя!
– Перестань, ты сама еще ребенок! Двадцать лет!
Что ты за мать, не говоря уж обо всем остальном! Тебе еще надо самой встать на ноги, получить хоть какую-нибудь специальность, я ведь в любой момент могу помереть, и что тогда? А еще и с ребенком!
– Почему ты так кричишь, успокойся, не надо так…
И почему это ты должен помереть?
– Потому что сейчас мужики мрут как мухи! Я за последний месяц двух своих приятелей похоронил, ровесников! Думаю, и я не задержусь, а ты молодая, успеешь родить, когда помру!
– Перестань, мать твою так! Сию минуту заткнись Умрет он, да посмотри на себя, кровь с молоком, косая сажень, что там еще… Бабы из-за тебя с ума сходят, думаешь, я не вижу, как твоя машинистка на тебя смотрит!
Она перед тобой как курица перед петухом приседает…
А ты помирать… Дурак! – И я разревелась.
– Танюха, не реви… Не надо! И прости меня, я что-то сорвался. Но о ребенке не может быть и речи.
– Ну и ладно, пусть… Мне и тебя одного хватает, ты иногда хуже ребенка…
Мы помирились. И больше не разговаривали на эту тему. Но я насторожилась. Сашка ведь давно меня предупреждала, что он не любит детей. А еще она говорила, что, когда у него не идет работа, он внешне держится как обычно, но стоит его чуть-чуть задеть, все это выплескивается наружу… Видно, я его задела. А мне казалось, что у нас все хорошо, тем более он так радовался выходу книги, и вот, пожалуйста…
Я теперь ездила в Москву почти каждый день, английский, курсы, продукты…
На курсах мне безумно нравилось. Нас было человек десять в группе, и Алина Петровна, преподавательница, уже с первых занятий выделила меня. Она говорила, что у меня прекрасное чувство цвета и стиля и к тому же богатая фантазия Однажды, еще осенью, я надрала в лесу каких-то сухих веток, больше всего они напоминали растрепанный веник. Я принесла их домой, разделила на несколько букетов, вернее веников, и долго задумчиво смотрела на них, решая, с чем бы можно было это сочетать. Выбор был ничтожный. И тогда я покрасила часть веток белилами и из старой шелковой ленты нежно-розового цвета – Милочка купила мне эту ленту, когда у меня немного отросла коса, – сделала крохотные бантики-цветочки и нацепила их на крашеные и некрашеные ветки. И произошло чудо! Веник превратился в изысканный сухой букет! Я еще дополнила его ветками с застывшими кристалликами поваренной соли, и букет стал просто волшебный. Я хотела показать его Никите, но потом решила, что не стоит. Он не поймет, я расстроюсь. Нет, сначала покажу Алине Петровне.
Я завернула букет так, чтобы не повредить в электричке, и повезла на ближайшее занятие. Все пришли в восторг!
А одна женщина взмолилась: «Таня, ради бога, продай мне букет! Я сегодня иду на день рождения к подруге, ну нечего мне ей подарить! А это так оригинально! Ты же еще такой можешь сделать!»
На радостях я ей его подарила, а Алина Петровна сказала:
– Браво, Танюша! Ах, если бы тебя запустить в один амстердамский магазин, ты бы сошла с ума! Там продают только засушенные или консервированные растения, крашенные во все цвета радуги! Я там провела полдня, но почти ничего не купила, все очень дорого!
Может, когда-нибудь и в Москве такой магазин откроют, хотя, боюсь, я до этого не доживу. А ты и вправду молодец, очень смело работаешь! На первый взгляд эти розовые бантики могут показаться пошлыми, но в сочетании с этими вениками… Отлично! Я бы только еще немного розового добавила в белую краску, чтобы просвечивало чуть розоватым, тогда и соль будет лучше смотреться!
Имей в виду, такие букеты вполне можно продавать…
Я поговорю, одна моя коллега недавно открыла кооперативный цветочный магазин, почему бы не торговать и сухими букетами? Лишние деньги не помешают!
Я ухватилась за эту идею! Я буду тоже зарабатывать, надо на всякий случай иметь свои деньги. Почему-то после разговора о ребенке я часто возвращалась к этой мысли.
На веранде я устроила себе мастерскую. Там было холодно, но зато материал хорошо сохранялся. Я натаскала целый угол веников, расставила ведра с солью, в которой замачивала ветки, чтобы они обросли кристаллами.
– Танюха, ты: что тут затеяла? Холодно же, простудишься! – сказал Никита, заглянув на веранду.
