Крис Мэнби - Месть моя сладка
— Достаточно только одной из вас пренебречь этим мероприятием, и нас всех вычеркнут из завещания, — строго сказала мама в прошлом году, обращаясь к Джо, когда моя непутевая сестрица пыталась уклониться от празднества под смехотворным предлогом участия в школьном спектакле. (Между прочим, там ей отводилась главная роль.)
Школьные спектакли ставятся каждый год, так заявила мама. Но ведь и бабушкины дни рождения отмечаются с такой же периодичностью, возразили мы. Более того, я была свято уверена, что мы будем собираться по этому поводу, даже когда Джо собственными детишками обзаведется.
Когда я один-единственный раз попыталась отвертеться от участия в этом празднике (Дэвид пригласил меня провести с ним романтический вечер), я встретила отпор, по жесткости сравнимый разве что с американскими бомбардировками Ирака, санкционированными ООН.
Одним словом, я пришла к маме и принялась помогать ей убирать на кухне, надеясь на то, что если меня и вычеркнут из завещания, то хотя бы не сразу. В конце зимы у мамы всякий раз появлялся уборочный зуд. В этом году он осложнился тем, что, насмотревшись телепередач про фэн-шуй, она твердо вознамерилась расставить все жестянки и банки этикеткой к востоку. Видели бы вы, сколько пылищи скопилось на маминых полках! На одной из них набралась целая коллекция пакетиков с бланманже[8]. Представляете? По-моему, никто в возрасте до двадцати трех лет вообще не представляет, что это такое и с чем его едят.
— Что это ты сегодня помогаешь мне так усердно? — осведомилась мама, уставившись на меня с подозрением.
— Так просто, — ответила я небрежным тоном. Я решила придерживаться этой линии поведения, пока твердо не решу исповедаться.
— Врешь, Элисон Харрис! — заявила мама, прищурившись. — Меня не проведешь. Я за милю чую: ты что-то задумала. Ну-ка выкладывай, что у тебя на уме!
— По правде говоря, мама… — начала я, но замялась в нерешительности.
— Говори, — потребовала мама. — Надеюсь, ты не беременна? — Не дождавшись моего ответа, она драматически всплеснула руками. — Господи, что только соседи скажут? Я в сорок три года уже бабушка!
И так далее. Она, похоже, забыла, что совсем недавно отпраздновала тридцатилетие свадьбы. Неужели всерьез надеялась убедить меня, что выскочила замуж в тринадцать?
— Нет, мамочка, — сказала я. — По счастью, я не беременна.
— И на том спасибо, — обрадовалась она. — Тогда, значит, тебе деньги нужны?
— Нет.
— Папину машину поцарапала?
— Нет.
— В кришнаиты податься собралась?
— Нет.
— Тогда в чем дело? Я, кажется, все перебрала.
С каких пор мама заинтересовалась кришнаитами? Может, это очередное увлечение моей хиппующей сестрицы Джейн?
Собравшись с духом, я выпалила:
— Мама, я не смогу прийти на день рождения бабушки.
— Что? — В голосе мамы зазвенела сталь.
— Я не смогу прийти на день рождения бабушки, — повторила я.
— И что же тебе помешает, хотела бы я знать? — грозно спросила мама.
— Антигуа.
Мама отбросила в сторону тряпку, которой протирала посуду, и подбоченилась:
— Какой еще «Антигуа»? Новый ночной клуб, что ли? И у тебя хватает наглости заявить мне, что в день рождения любимой бабушки ты будешь пьянствовать там в компании каких-то вертихвосток? Между прочим, до следующего дня рождения бедная бабуля может и не дотянуть.
— Мамочка, — со вздохом ответила я, — ты не хуже меня знаешь, что наша «бедная бабуля» переживет королеву-мать, которая, в свою очередь, переживет всех остальных обитателей нашей планеты. А ради того, чтобы попасть на остров Антигуа, который находится в Карибском море, я один раз в жизни ее день рождения пропущу. Это приз, который я выиграла, победив в конкурсе. Завтра я улетаю.
— Завтра? — переспросила потрясенная мама. — Но ведь нельзя же так сразу, с бухты-барахты! — Ее глаза подозрительно сузились. — А когда, кстати, ты победила в этом конкурсе?
— Недели две назад.
— Что? И ты ничего мне не сказала!
— Тогда я еще не решила, лететь туда или нет. И я не предполагала, что пропущу наш праздник.
— А разве ты не можешь отложить поездку?
— Нет, уже поздно что-либо менять.
— И кого ты берешь с собой на эту увеселительную прогулку?
— Никого, — бойко соврала я. — Одна лечу.
— Чушь! — возмутилась мама. — Знаю я такие конкурсы, там всегда приз на двоих дают.
— Это не такой конкурс. И место там курортное. Я еду зализывать раны после своего annus horribilis[9].
Мама недовольно поджала губы.
— Нечего при мне выражаться, ученость свою демонстрировать. Держу пари, что с тобой летит эта потаскушка Эмма. Вообще если хочешь знать мое мнение, то она тебя портит! Родителей никогда не навещает.
— Эмма со мной не летит.
— Тогда пригласи туда бабушку.
— Что?!
— Коль скоро ты покидаешь Англию в день рождения бабули, то что, черт побери, мешает тебе взять ее с собой на этот, как его… Антиква?
— Антигуа, — машинально поправила я.
— Пусть так. По крайней мере хоть на это время она воздержится от распродажи фамильного серебра. А то в четверг загнала за бесценок драгоценную статуэтку продавщицы фиалок и купила себе… Знаешь что?
— Что? — спросила я.
— Телеприставку «Сега-Мега-драйв» и кучу идиотских игр.
— Вот молодчина! — заявила Джо, заглянувшая в кухню, чтобы стянуть бисквитное пирожное.
— Между прочим, у нее даже телевизора нет, — напомнила мама. — А раз так… — Она испустила многозначительный вздох. — Словом, Элисон, если ты не хочешь, чтобы бабушка пустила нас по миру, захвати ее с собой на свой Анти… как бишь его?
— Антигуа!
— Если она продаст коллекцию спаниелей короля Карла из стаффордширского фарфора, я лично ее удавлю, — пригрозила мама. — Решено, Элисон, она летит с тобой!
— Мама! — возмутилась я.
— А что делать, Элисон? Между прочим, это ее последний шанс мир посмотреть. Она уже сто лет никуда не выбиралась.
— В ноябре она в Скарборо моталась, — напомнила Джо.
— Ну, Скарборо не в счет, — отмахнулась мама. — Итак, Элисон, ты согласна?
— Нет, мамочка, об этом и речи быть не может! — в отчаянии воскликнула я. — Дело в том, что… — Я потупилась. — Словом, я лечу туда не одна!
— А с кем? — ехидно осведомилась Джо. — Кроме Эммы, подружек у тебя нет, а Дэвид теперь спит с Лайзой Браун.
— Могла бы не напоминать! — огрызнулась я. Потом, набравшись смелости, решилась: — Мама, со мной летит Джереми Бакстер.
Воцарилась гробовая тишина. Даже Джо перестала жевать очередной «Вэгон уил» и уставилась на меня, не скрывая удивления.
