Дженнифер Эшли - Путь страсти
— Почему? Это так забавно! — Смех Андреа перешел в стон.
Она повернулась к нему, и Шон разом забыл обо всем. Она была восхитительна — тонкая талия, круто изогнутые бедра, плоский живот, крохотный треугольник курчавых волос.
— Раздвинь бедра, — прохрипел он. — Вот так... хорошая девочка!
Андреа откинулась назад, слегка расставив ноги и позволив Шону зарыться лицом в ее бедра.
Она была такая приятная на вкус. «Андреа... моя подруга».
Он лизнул ее, сначала осторожно, потом смелее, упиваясь слабыми криками, срывавшимися с ее губ. Пальцы Андреа запутались в его волосах.
Шон с ума сходил от желания, хотя понимал, что ей будет легче принять его, если она первой с его помощью достигнет пика наслаждения. И он был твердо намерен добиться этого.
Он почувствовал, как ее тело стало отзываться на его ласки, удивленный вздох, оцепеневшее тело, сжатые в кулаки руки — все говорило об этом. Потом еще один вздох, больше похожий на беззвучный крик. А в следующий миг, содрогнувшись всем телом, Андреа вцепилась ему в волосы, умоляя его не останавливаться.
Шон с радостью исполнил ее желание — его губы не знали устали, покусывали, посасывали, пробовали ее на вкус. Наконец, удовлетворенный и насытившийся, он откинул голову и посмотрел на нее. Приоткрыв дрожащие губы, она не сводила с него глаз.
— Шон, — надломленным голосом окликнула она.
Он не спеша поднялся, обхватил ее лицо руками и поцеловал долгим поцелуем. Все его тело закаменело от желания.
— Пора покончить с этим, — шепнул он.
Андреа молча кивнула, словно это было ясно и так.
Подхватив ее на руки, Шон поднялся на второй этаж.
Он был так силен, что даже не задохнулся, как будто Андреа весила не больше пушинки.
Черт... это уже становится опасным. Теперь, уже поняв, что Шон в любой момент способен сделать так, что все ее тело станет плавиться от наслаждения, Андреа вдруг испугалась. Ему нужно лишь дотронуться до нее… она сделает все, о чем он попросит.
Она не может позволить, чтобы так было и дальше. Но к тому времени, когда он внес ее в спальню и уложил на кровать, у нее уже не хватило сил оттолкнуть его.
Андреа погладила его по щеке:
— Я готова.
Рука Шона тяжело легла ей на грудь.
— Ты уверена, любимая? Я ведь... э-э-э... большой.
— Хвастун!
— Это точно. Но не забывай, что ты лишь наполовину оборотень.
Оборотни — во всех отношениях — намного крупнее обычных мужчин. Ким заранее предупредила Андреа об этом прискорбном факте, заодно сообщив, о размерах чего идет речь. Одиннадцать дюймов были обычным делом, сказала она. Если судить по Глории, оборотни-самки были им подстать, но Андреа, в жилах которой текла кровь фэйри, была более хрупкой и миниатюрной, чем большинство ее сверстниц, Однако Ким со временем научилась приспосабливаться к Лайаму — лучшим доказательством того служила ее беременность. А если этого было мало, то достаточно было послушать, какой шум эта парочка устраивала по ночам в спальне, чтобы убедиться, что им хорошо друг с другом.
— Жду не дождусь, когда смогу попробовать! — Андреа, согнув ногу пощекотала большим пальцем спину Шона.
Этого было достаточно, чтобы его напряженная плоть скользнула в приоткрывшуюся щель. Смех замер на губах Андреа — она едва не задохнулась, почувствовав, что он уже внутри — всего на какой-то дюйм, но этого было достаточно, чтобы швырнуть ее в водоворот неведомых ощущений.
Она игриво потерлась о него бедрами. Пришлось признать, что Шон не преувеличивал, когда предупреждал ее о размерах кое-каких частей своего тела. Но, как ни странно, она не испытывала никаких неудобств — ничего, кроме радостного возбуждения. Интересно, что она почувствует, когда он полностью окажется внутри ее?
— Шон... пожалуйста!
В глазах Шона уже не осталось ничего человеческого, однако он как-то умудрялся держать себя в руках. Легко коснувшись поцелуем ее губ, он осторожно протискивался все глубже — ощущение было такое, будто он оказался в горячих и влажных тисках.
Откинувшись на подушку, Андреа задыхалась под тяжестью его тела. Она не могла не догадываться, каких трудов ему стоит сдерживаться, и глаза ее наполнились благодарными слезами.
— Андреа, любимая. — Шон, закрыв глаза, попытался протиснуться поглубже. Когда он снова взглянул на нее, глаза его вновь стали синими. — Какая ты красивая... прекраснее всех, кого я видел!
Андреа шевельнула губами, но в горле у нее пересохло. Со стоном она крепко обхватила Шона ногами, пытаясь помочь ему.
Ей было совсем не больно. Ну, почти. Ким предупредила, что женщины в самый первый, раз обычно испытывают боль, рассказала она и о девственной плеве, которую мужчина должен порвать, чтобы овладеть женщиной. Насколько ей было известно, у женщин-оборотней ничего подобного не было. Похоже, оборотни самой природой были предназначены для совокупления — все, что могло воспрепятствовать этому, исчезло в процессе их эволюции.
Шону удалось немного протиснуться вперед — туда, где до него не бывал ни один мужчина. Сердце Андреа невольно защемило. Шон спас ее. А потом позаботился, чтобы ее первым мужчиной стал он, тот, кому она небезразлична. Тот, кто любит ее.
— Шон... — Андреа посмотрела ему в глаза.
— Энди, любимая, — с трудом выдохнул Шон. — Я не знаю, получится ли у меня сделать это медленно. Я так боюсь причинить тебе боль!
— Я сильная, — прошептала она.
— Да, но я тоже. И я намного сильнее тебя.
У нее слегка закружилась голова.
— Тогда давай посмотрим, что получится. — Андреа легонько куснула его в шею.
Шон зарычал. Его глаза то и дело меняли свой цвет — из голубых стали почти белыми, потом вновь потемнели.
— Ну, смотри... сама напросилась.
Андреа не возражала. Шон медленно вышел из нее, потом рывком протиснулся обратно. Потом еще раз... и еще.
Андреа окончательно потеряла голову. Обхватив его обеими руками, она изогнулась, стараясь помочь ему.
Кровать прогнулась почти до самого пола, но они этого даже не заметили. Слава Богу, внизу не было никого, кто мог их услышать. На какое-то мгновение Андреа показалось, что во всем мире остались только они вдвоем — она и Шон.
Шон уже не пытался сдерживаться. Их тела двигались в одинаковом ритме, и миг наслаждения надвигался неотвратимо.
Желание нарастало в ней, как огненный ком, рвало изнутри. Андреа открыла глаза — прямо перед ней было лицо Шона. Глаза его вновь потемнели, зрачки сузились, превратившись в две черные точки.
Она не могла отвести от него глаз. Его властный взгляд притягивал ее — и ее тело изогнулось под его ненасытными губами.
По телу Андреа пробежала дрожь. Она содрогнулась — раз, другой, из груди ее вырвался ликующий крик. Шон вторил ей, еще мгновение, — и он взорвался где-то глубоко внутри ее.
