Людмила Анина - Та, что ждет
flame
… мммм…… а народ?!..…
Очаровашка
какой такой народ?!)) в соседней комнате?!))
flame
….нет, напротив меня…..
Очаровашка
ну и что?!..)) вряд ли они осудят…)) скорее, будут завидовать…
flame
(рассмеялся) конечно будут:) (с нежной улыбкой) а массаж кто будет делать?!
Очаровашка
я…)) разве ты уже не испытываешь танталовы муки?!))
flame
испытываю…. тесно же…:)
Очаровашка
ну, тогда я расстегиваю……))
flame
(вдохнул, и сердце замерло в ожидании)…………..
Очаровашка
(вплела ножки между его ног, чтоб в случае чего не сдвинул ненароком, а то будет защемление)… ну что ж, начнем с внутренней стороны бедер…
flame
(прикрывая глаза)… защемление чего????
Очаровашка
чего-нибудь..)) ты расслабься, что это за напряжение в ногах….)) (слегка разводит его ноги в разные стороны)…. проводит ладонями по внутренней стороне бедер)… тебе не кажется, что у тебя тут слегка повышенная температура?!))
flame
(тяжело дыша) …наверное, да….
Очаровашка
…. почему ты так тяжело дышишь?!..(прижимается сзади чуть теснее)…)) ну же, расслабься….)) (поднимается ладонями выше к разъему ног)….
flame
(откидывает голову на плечо, шепотом) …. так получается…
Очаровашка
(смотрит на свои ладони между его ног и тоже говорит шепотом)… лучше сними обувь и постарайся глубже дышать…(слегка сжимает пальцы)… я могу расстегнуть?!..…
flame
(прижимается плотнее, берет ее за бедра) …конечно…
Очаровашка
(касается лбом его затылка).. постарайся не двигать лишний раз руками… говорят, в отдельные моменты это вредно для здоровья….)) (кладет его руки на стол и одной рукой берется за язычок молнии)…. (слегка вопросительно)… я могу продолжать?!))
flame
(вздохнул) ….конечно……
Очаровашка
почему вздыхаешь?!..)) что-то не нравится?!..
flame
наоборот, слишком нравится….
Очаровашка
(медленно расстегивает молнию и запуская туда пальчики)…. дыши, дорогой… (улыбается, касаясь губами его шеи)… поиграем?!..))
flame
(медленно вздыхая) поиграем…..))
— Лерик, вернись ко мне!
Она тряхнула головой и смущенно улыбнулась:
— Извини, я задумалась.
— Я вижу!
Лера посмотрела на подругу долго и задумчиво:
— Ты считаешь, что я совсем сошла с ума?
Полина пожала плечами:
— Не знаю, время покажет. Я-то уже давно знаю, что ты слегка с приветом.
Она обреченно опустила голову и рассмеялась:
— Ну, хоть ты меня немного понимаешь.
— Пошли?
— Да, пора.
Она была рада, что вечер на исходе.
Она ждала завтра. Уже несколько часов ждала завтра.
Очаровашка
… (опять обвивает руками его шею и опускает немного голову)… Кстати, мне уже не нравится, что ты называешь меня Очаровашей….
flame
(удивленно) почему??!
Очаровашка
не нравится, и все… просто мне хотелось бы….
flame
(мягко улыбнулся) продолжай…
Очаровашка
я хочу, чтобы ты называл меня по-своему… так, как хочется тебе… что-то твое, личное от тебя….(прикасается пальчиками к его лицу)… и только мое…
flame
(улыбнулся и поцеловал в кончик носика) хорошо… моя Жемчужинка…:)
14. Сказка
— Что ты смеешься?
Голос в трубке обреченно вздохнул, и она вновь поймала себя на ощущении, как все внутри нее сладко сжимается. Как же ей нравилось, когда он смущался!
— Тебе послышалось, — уверенным тоном ответила она. — Я даже и не думала!
Разумеется, ей не поверили.
— Ты все время надо мной смеешься, — мягко пожурили ее. — Почему?
Она так и не оставила своей привычки иногда подшучивать над ним, хоть и делала вид, что ему это только кажется. У нее не было цели нарочно обидеть или уязвить его, но какое-то подспудное чувство самосохранения подсказывало ей не раскрываться до конца. Вряд ли она была способна четко сформулировать, с чем это было связано, но она безотчетно следовала этому чувству. То, что она с такой легкостью шутила над ним, внушало иллюзию, что она еще была способна контролировать ситуацию и еще больше — свои чувства к нему.
Это действительно была иллюзия.
Зыбкая, хрупкая, невесомая. Серая, почти непроницаемая дымка, под которой она прятала от самой себя то, о чем пока, как ей казалось, не стоило говорить.
— Я не смеюсь!
Несмотря на невыносимую тягу, на страстное желание быть ближе к нему, она продолжала держаться на расстоянии, в глубине души понимая, что ее поведение выглядело скорее злоупотреблением, чем доверительным шагом навстречу. Она все так же иногда не отвечала на его вопросы, ласково журя его за любопытство и неимоверными усилиями пытаясь скрыть, как ей хотелось, чтобы он их задавал. Он мог бы упрекнуть ее в том, что она ведет себя по-детски, но сделать с собой она ничего не могла. Подспудно она искала повод довериться ему, черпая в его вопросах уверенность в прочности их отношений.
Она привязывалась к нему с каждым днем все сильнее, смиряясь с этим чувством, как с чем-то уже необратимым. Словно слабая травинка, попавшая в мощный водоворот, бороться с которым уже не осталось сил, в какой-то момент она оставила всякие попытки анализировать происходящее — все равно ни на какие логические решения она была уже не способна. Это было и страшно, и сладко одновременно, как сбывшийся наяву волшебный сон, в котором она, скромная и непритязательная Золушка, наконец-то встретила своего единственного принца.
— Как же мне хочется тебя обнять…
Она купалась в его любви и заботе. Иногда, слушая его нежные слова, ей хотелось зарыться лицом во что-нибудь и закричать, завопить что-то нечленораздельное, чтобы сердце в груди не разорвалось от сладкой муки. Сумасшедшее, безумное, невыносимое счастье, которое так трудно удержать внутри себя навсегда.
