Кевин Милн - Финальный аккорд
– Это я Итан Брайт, – ответил я, вскакивая на ноги.
– Знаю, что вы ждали долгое время. Спасибо за ваше терпение. Лечащий врач говорит, что вы можете пройти к жене. Хотите вместе со мной?
Все в комнате взволнованно зашевелились.
– Она проснулась? – спросил я. Женщина ответила медленным покачиванием головы.
– Я думаю, что для начала вам надо, вероятно, идти к ней одному. Палата не очень большая и в ней много аппаратуры. И… учитывая состояние, в котором ваша жена… я не уверена…
– Я понимаю, – выпалил я, прервав ее, прежде чем она успеет сказать лишнее в присутствии Хоуп.
Я наклонился и прижал к себе дочь.
– Милая, ты не возражаешь, если побудешь здесь с классным дядей Стюартом и тетей Хизер, чтобы я смог проведать маму?
Она подняла голову, чтобы посмотреть на меня.
– Он богатый, папа, а не классный.
Стюарт просто усмехнулся.
– Да, тыковка, и такой тоже. Ничего, если я ненадолго оставлю тебя?
Хоуп кивнула и улыбнулась так, словно хотела сказать: «Я буду в порядке, папа».
Я двинулся следом за медсестрой по длинному коридору. Мы прошли через двойные двери, которые открывались автоматически, миновали группу медсестер реанимационного отделения, которые толпились за стойкой, а затем на цыпочках вошли в тускло освещенную палату Анны.
Первое, что привлекло мое внимание, куча разных устройств, которые окружали ее кровать. Здесь стояли мониторы всех форм и размеров, каждый из них гудел и периодически мигал; были респираторы, кислородные трубки, различные провода и кабели, графики и столько капельниц, сколько я никогда не видел в своей жизни. В центре всего этого лежало то, от чего я похолодел, – тело человека, которого я не узнавал.
– Это не моя жена, – прошептал я. Медсестра перевернула блокнот.
– Анна-Лайза Брайт?
– Аннализа, – поправил я. – Но это не она.
– Ну, вы должны понимать, она находится в очень тяжелом состоянии. У нее сильные отеки. Но это она.
Я лишь покачал головой. Человек, который лежал на кровати, совсем не был похож на Анну. Лицо налито кровью, особенно с левой стороны, где распухший глаз был полностью закрыт. Голова забинтована толстыми стерильными повязками, а та часть черепа, где было проведено вскрытие, выбрита до самой кожи. Нос и губы в синяках, бесформенны от отеков. Чуть ниже мочки уха и до середины щеки проходила неровная линия швов. Одно предплечье было туго забинтовано, а на другой руке ниже плеча были видны яркие порезы.
Я сделал пару шагов вперед.
– Нет, я так не думаю.
Втайне я молился, что прав и что это просто какая-то ошибка, свойственная большим больницам. Может быть, Анна сейчас дома и беспокоится, где ее муж и дочь провели всю ночь.
– Я не вижу кольца на пальце.
– Они были вынуждены срезать его, – объяснила медсестра. – Его надо было убрать при таком отеке руки. Оно лежит в полиэтиленовом пакете на тумбочке.
Быстро глянув на тумбочку справа от себя, мое сердце упало, когда я увидел кольцо Анны, там, где медсестра сказала. Приблизившись на один дюйм к кровати, я продолжал внимательно всматриваться в распухшее лицо, в голову, лежавшую на подушке. Я подходил все ближе и ближе, пока мое бедро не задело металлический каркас кровати.
Когда я не отрываясь смотрел на нее сверху вниз, то едва сумел различить характерную форму рта жены, скрытую под всеми порезами, царапинами и отеками.
– О, Анна, – прошептал я. Медсестра быстрым движением подкатила к кровати стул, чтобы я мог сесть рядом, и тут же ушла.
Когда она вернулась через тридцать минут, за ней следом вошел Рег, медицинский социальный работник, и еще двое незнакомых мужчин. Тот, который оказался выше ростом, был одет в хирургический костюм, а другой просто в костюм.
– Мистер Брайт, – начала медсестра, – это доктор Найт, лечащий врач в отделении интенсивной терапии, и вместе с ним Натан Берч, сотрудник нашего юридического отдела. Я думаю, вы уже встречались с господином Уилсоном. У них есть несколько вопросов, которые они хотели бы обсудить с вами.
– Юридические? – настороженно спросил я, когда пожимал им руки.
Рег посмотрел на медсестру, дав ей понять, что теперь он сам приступит к делу.
– Стандартный порядок, – заверил он. – Может, присядем?
Было только три стула. Медсестра и парень в костюме остались стоять, в то время как я, Рег и доктор Найт сели и начали смотреть друг на друга.
– Как справляетесь? – спросил Рег с кривой, но участливой улыбкой.
– Средне… я думаю, в сложившихся обстоятельствах.
Его глаза сказали, что он понимает, через что мне приходится проходить.
– Удалось немного поспать ночью?
– Глаз не сомкнул.
Он оглядел комнату.
– Здесь немного тесно, но вполне можно поставить кресло с откидывающейся спинкой. Я распоряжусь, чтобы вам принесли такое, и вы смогли отдохнуть.
– Спасибо.
Я быстро обменялся взглядами с тремя другими лицами в палате.
– Но я уверен, что вы пришли сюда не затем, чтобы поговорить со мной об этом.
– Нет, – сказал он мягко. – Итан, боюсь, что у меня не было времени прошлой ночью в полной мере объяснить вам свою роль в больнице. Иногда, когда семьи, как ваша, имеют особенно сложные медицинские проблемы, требующие решения, больница поручает мне прийти на помощь. Отчасти это заключается в том, чтобы позаботиться о вас и помочь пройти через испытания. Эмоционально, физически, психологически, все, через что вам сейчас приходится проходить, очень тяжело, но я хочу, чтобы вы знали: я здесь для того, чтобы помочь вам, невзирая ни на что. И если хотите, я могу представлять ваши интересы и подробно рассказать о тех сложностях, которые сопряжены с уходом таких пациентов, как ваша жена.
– Я ценю это.
Он все еще участливо улыбался, но отчетливо видимая печаль наползала на его лицо. Я догадался, что он собирается заговорить о том, что оправдывало присутствие в палате юриста.
– К сожалению, – медленно продолжил он, – еще одним аспектом моей работы является помощь в подготовке отдельных лиц и родственников к возможности того, что их близкие не смогут выкарабкаться, независимо от того, насколько сильно нам хотелось бы, чтобы это произошло. Как я уже сказал, прежде всего я здесь, чтобы помочь вам, и частью моей помощи является донесение до вас исчерпывающей информации о положении дел. Для этого я хочу, чтобы вы осознали, насколько серьезное положение сейчас у вашей жены. Я уверен, доктор Расмуссен и другие разъяснили вам масштабы ее повреждений. Это так?
Я кивнул.
– На самом деле я не мог осмыслить это… пока не пришел сюда и не увидел ее.
Мистер Берч стоял прямо позади Рега и рылся в бумагах, прикрепленных к планшету. Он вытащил из стопки желтый лист и протянул его Регу.
