Татьяна Тронина - Огненный Марс
…На душе у Кирилла было неспокойно. И плохо, и хорошо одновременно. «Лучше бы я с ней не встречался. Лучше бы я не видел ее никогда. Отдал бы ее сумочку администратору кафе, а она бы потом ее забрала сама. Восемнадцать лет разницы… Блин, да сдалась она мне, эта Настя! Говорит, видела, как мое авто ее Марсика сбило, восьмого марта. А я восьмого как раз машину Кларе отдал, она по магазинам ездила. Значит, получается, это Клара кота сбила? Ну, во-первых, не сбила, не убила, а кот в хорошие руки попал благодаря Кларе, вон какой шанхайский барс, и вправду раскормился… Аж лоснился весь! Во-вторых, Клара это сделала не нарочно – это даже обсуждению не подлежит. Может, не заметила кота. Или заметила потом, что какое-то животное сбила, и что? Она же не виновата, если бестолковый кот прямо под колеса бросился… Я, помнится, лет пять назад где-то в дальнем Подмосковье тоже чуть лося не сбил. Едва успел затормозить. Но у меня реакция, я сколько лет за рулем, а Клара еще не очень опытный водитель! Ничего не буду ей говорить. И вообще, забыть об этом обо всем – потому что ненужное мешает. И незачем. И невозможно…»
* * *Поначалу это место казалось Черно-Белой идеальным – тихо, тепло, сухо, людей нет. Именно здесь хорошо родить котят, растить их. Котята будут жить на чердаке, а она – выбираться иногда наружу, искать себе пропитание (в большом городе с голоду никогда не умрешь). И потом, дождавшись того момента, когда котята станут самостоятельными, покинуть чердак с чувством выполненного долга.
Но интуиция подвела кошку. Через некоторое время в доме появились люди. Правда, на чердак они не забирались, жили где-то внизу. Не очень удобно, несколько неприятных моментов… Но все же жить можно. Однажды днем эти люди исчезли. А потом… Потом, ночью, пришли другие люди, устроили грохот, что-то ломали, колотили. Тогда Черно-Белая поняла, что надо отсюда уходить. Слишком неспокойное место, чтобы поселиться здесь с малышами.
Когда грохот наконец прекратился, Черно-Белая получила возможность выйти из своего укрытия, где она сидела всю ту ночь, затаившись.
И с ужасом обнаружила, что выход заколочен. Уйти с чердака – нельзя. Место, казавшееся ей таким замечательным, оказалось на деле ловушкой!
Несколько дней прошли в бесплодных попытках выбраться. Не получилось. Черно-Белая вылезала на крышу, пыталась ловить голубей. Но чем дальше, тем сложнее ей это давалось. Это была ее первая беременность, не самая легкая, как оказалось.
А потом появился Марс. Покрутился, обошел весь чердак, убежал. И вернулся уже с едой в зубах. Он приходил к Черно-Белой почти каждый день, приносил ей гостинец. Пока она ела, сидел неподалеку, смотрел. Близко не подходил – знал, что кошке не до него.
Благодаря рыжему коту Черно-Белая и выжила.
Потом пришли люди и пытались ее поймать. Тоже неприятно. Именно в этот момент Черно-Белая окончательно разочаровалась в этом месте. Бежать, бежать отсюда без оглядки, как можно дальше… Пусть даже Марс приходит, приносит ей еду, но все равно это же клетка какая-то… Никакой свободы!
Черно-Белая сопротивлялась, отбивалась от мужчины, который пытался ее поймать, как могла. Отбилась. Ушли люди.
И дверь была открыта теперь. Недолго думая, кошка рванула с чердака. Спустилась на первый этаж, нашла небольшой лаз, выбралась наружу.
Интуиция гнала ее туда, где она провела детство со своей матерью и братьями-сестрами. В тот самый подвал.
Уж подвал-то точно лучше чердака будет!
* * *Это был последний рабочий день перед майскими праздниками.
Со странным чувством Настя зашла в свое любимое кафе, села за тот же столик у окна. Официантка, что обслуживала этот столик обычно, подмигнула Насте, но вслух сказала:
– Вам как обычно?
– Да, двойной шоколадный и еще салат греческий, пожалуйста.
«Господи, как неловко… Но не менять же теперь кафе? От всех не убежишь, не спрячешься. Хотя, собственно, именно этим я в последнее время и занимаюсь. Пересела в машину, чтобы находиться подальше от людей, обедаю одна, отказалась от личной жизни сознательно…»
А еще это кафе напоминало ей о Кирилле Вяземском, ведь здесь они встретились во второй раз. А именно о Вяземском Настя старалась не думать, не вспоминать, поскольку этот мужчина, почти двадцатью годами старше, оказывается, волновал ее. Если проанализировать, началось все еще раньше, несколько недель назад, в первую их встречу. Она тогда решила высказать свои претензии «неравнодушной москвички» к «городским властям» (в лице Вяземского), но неожиданно оказалась втянутой в скандал. Слово за слово, они с Вяземским поругались, буквально за несколько минут успели оскорбить и обидеть друг друга…
Наверное, именно поэтому Настя и запомнила этого мужчину. Вяземский – негодяй. Вяземский – злодей! Вяземский и – адреналин. А всем же известно, что женщин манят к себе «плохие мальчики», что скандалы разжигают страсть и пробуждают чувственность (хотя по возрасту главный инженер годился Насте в отцы, но суть-то от этого не меняется). Все закономерно, все предсказуемо и потому – по́шло.
В дешевых кинофильмах сюжет именно на том и завязывается – на скандале героев. Он и она спорят, возмущаются, бурно выясняют отношения, а сентиментальные зрительницы с жадным интересом наблюдают за происходящим на экране. И ждут, когда герои от оскорблений друг друга перейдут к поцелуям.
А модные нынче мелодрамы в духе этих, как его… БДСМ? Отшлепай меня нежно! Унизь меня страстно! Возьми меня немножко больно!.. Бр-р.
Словом, Вяземский и засел в голове у Насти, запомнился ей – именно потому, что оказался «плохим мальчиком». И ведь правда, она его всерьез ненавидела – когда спорила с ним под дождем, когда обвиняла в плохой работе и в том, что он сбил перебегавшего дорогу кота…
А потом, во вторую уже встречу, – ах, он, Вяземский, такой белый и пушистый, извинялся-расшаркивался в кафе, потом примчался следом, привез ей сумочку, и полез в заброшенный дом ради Марсика, и пиджак свой итальянский самоотверженно порвал на чердаке, бегая за бездомной кошкой. И смотрел на Настю темными глазами долго и пристально, и обнимал ее, и на руках держал, и за ручку вел, и пальцы сжимал… Из огня да в полымя, что называется. То ненависть, то нежность, едва сдерживаемая… То злодей, а то герой!
Конечно, теперь, после всех этих чудесных пертурбаций, Вяземский уже не может не волновать ее, Настю! И вот она, как дура, сидит в кафе и думает о нем. При этом сердце трепещет стремительно, губы сохнут… А все потому, что сначала обругал, потом к себе прижал.
Господи, какие бабы примитивные! Как им мало надо, чтобы влюбиться! Ну ладно, влюбилась. А что потом?
Тут два варианта. Первый, самый вероятный. Это когда продолжения не последует. Вяземский ведь ее адрес знает, телефон, возможно, тоже – городской, он вроде в паспорте записан? Но не появляется. А это значит, что мужчина в продолжении знакомства не заинтересован. Так, был у них легкий флирт на чердаке заброшенного дома… Даже не флирт, а непонятно что. Но у Насти при воспоминании об этом чуть не тахикардия. Тогда зачем о нем, о Вяземском, думать, зачем вспоминать, смакуя, как он держал ее на руках, обнимал?! Только здоровье расстраивать.
