Мишель Жеро - Жаркая ночь
– Сказать, что Каргн предпочла меня, а не Декера, было бы неправдой. Просто однажды вечером мы с ней крепко выпили, и в результате она оказалась беременна. Я поступил так, как счел правильным, – женился на ней, но Декер вбил себе в голову, что я специально сделал ей ребенка. Черт подери! Мне было семнадцать лет, и я был глуп, но не настолько. Но я так и не смог ему этого доказать.
– И ты попытался сделать вашу жизнь счастливой.
– Мы оба пытались, и все шло неплохо, до тех пор пока мой отец не заболел раком легких. Хизер тогда было четыре года, и Карен постоянно меня доставала, что мы должны жить отдельно. Но отец во мне нуждался. Эрик с Ларсом уже поступили в колледж, а Ингрид только что вышла замуж, и я не мог бросить его и уехать. – Рик замолчал. В памяти всплыли злые слова, которые наговорила ему Карен, ее слезы. – Отец, пытаясь модернизировать ферму, влез в долги, и отец Декера вцепился в нас как клещ, все уговаривал продать ее. Но отец и слышать об этом не хотел, и мне пришлось ночами работать на фабрике, чтобы заработать денег на жизнь.
При воспоминании о тех давних годах Рик всегда чувствовал опустошенность в душе и злость. Он все делал как нужно, но все равно все пошло наперекосяк.
Энни коснулась его руки, и, прерывисто вздохнув, он продолжил:
– Когда отец уже перестал вставать, Карен пришлось нелегко. Нужно было одной ухаживать и за ребенком, и за отцом. Она любила, чтобы заботились о ней, а я ее этого лишил. Хотела второго ребенка, а я говорил, что нужно подождать. Начались ссоры. Помню, я тогда подумал, что не знаю своей жены. Это была не та Карен, на которой я женился.
– Может быть, ты просто вырос? – Обхватив его рукой за талию, Энни прижалась к нему, и Рик почувствовал запах ее тела и запах ванили. Запах Энни... Такой успокаивающий, чистый... – Ведь детства у тебя не было?
– Да. После смерти мамы я должен был воспитывать братьев и сестру, а после того как умер отец, работать на ферме. Мне тогда было двадцать четыре года. Нелегко мне пришлось. Я продолжал трудиться днями и ночами, а когда Хизер пошла в детский сад, Карен тоже стала работать. Поначалу это облегчило наше финансовое положение. – Рик наконец отвел взгляд от свадебного фото. – Когда она начала работать по ночам, после того как я бросил работу на фабрике, мне нужно было сразу догадаться, что происходит. Мы уже не нуждались в деньгах, но она хотела работать, и, поскольку она казалась такой счастливой, я ей это позволил.
– А как ты узнал?
– Как-то раз к нам в гости приехал Ларе с женой. Они остались посидеть с Хизер, а я заехал в ресторан, намереваясь сделать Карен сюрприз. – На секунду Рик закрыл глаза и отвернулся от Энни. Даже сейчас, спустя столько лет, он испытывал острую боль и стыд и не хотел, чтобы Энни это заметила. – Мне хотелось отвезти ее в отель и устроить ночь любви, поскольку, знаешь, страсть наша после десяти лет совместной жизни немного поутихла. А оказывается, моя жена уже давным-давно ушла с работы и отправилась в магазин кормов, к Декеру.
Немного помолчав, Энни спросила:
– А кто был инициатором развода?
– Я. Ее жизнь со мной нельзя было назвать легкой, а она заслуживала счастья. Если она предпочла Декера, я считал себя не вправе ей мешать.
– Очень великодушно с твоей стороны. – Да.
– Но ты все еще злишься. Рик нахмурился:
– Злись не злись, это ничего не изменит. Как я уже сказал, я сделал то, что должен был сделать, и отпустил ее. Вот и все.
– Надеюсь, Рик, что это правда, что ты и в самом деле не таишь зла, потому что ничего, кроме горя, тебе это не принесет. Уж поверь мне, я знаю.
– Не поучай меня, Энни! – Рик бросил на нее сердитый взгляд. – И что ты имела в виду, когда сказала...
– Ты дрался с Декером? – перебила его Энни.
– Нет, – отрезал Рик, и пальцы его непроизвольно сжались.
– Почему?
Он повернулся к ней и яростно взглянул на нее, уже жалея, что затеял весь этот разговор.
– Я должен был думать о ребенке. Ты считаешь, я настолько туп, что способен избить отчима Хизер?
В этот момент раздался телефонный звонок. Очень вовремя.
– Я возьму трубку, – бросил Рик.
Но, прежде чем он успел подняться, Энни вскочила во всей своей ослепительной наготе. Рик мог лишь как зачарованный смотреть на нее, понимая, что ведет себя как мальчишка.
– Я уже встала, Рик. Я подойду к телефону.
– Но ты даже не оделась. Это, в конце концов, мой телефон, и я...
– Нет!
Черт, что это на нее нашло? То ласкается к нему, то выпускает коготки, словно дикая кошка.
Фыркнув, Рик снова лег на пол и закрыл глаза:
– Отлично, черт побери. Делай как знаешь.
Энни повела себя так бесцеремонно только потому, что ожидала звонка, на который должна была ответить лично. Даже подумать страшно, что могло бы произойти, если бы Рик снял трубку. Да, не очень-то удачное он выбрал время для любви.
На пятом звонке Энни наконец-то взяла трубку:
– Алло?
Знакомый голос весело прокричал:
– Привет, Энни!
Воровато оглянувшись в сторону гостиной, Энни прошептала:
– Декер, я не могу сейчас говорить.
И, не дожидаясь ответа, повесила трубку, а потом на всякий случай выключила телефон из розетки.
– Кто это звонил? – крикнул Рик.
– Никто. Ошиблись номером.
Вернувшись в гостиную, Энни застала Рика уже одетым – по крайней мере одетым в те вещи, которые были на нем, когда он вошел в комнату. В руке он держал ее трусики и лифчик. Энни, смутившись, выхватила их у него из рук и стала надевать. Когда она застегивала лифчик, застежка щелкнула, и щелчок этот в полной тишине показался Энни слишком громким.
– Так, значит, кто-то просто повесил трубку?
– Да, – подтвердила Энни, хотя устремленный прямо на нее взгляд Рика ей не понравился.
– Ты лжешь.
Энни почувствовала, как ее обдало жаром. – Что?
– Я жил с первоклассной лгуньей, так что распознать, когда мне врут, для меня не составляет никакого труда.
Энни отвела взгляд:
– Я хочу... Почему ты так плохо обо мне думаешь? Ты что, мне не веришь, Рик?
– Мне теперь нелегко верить кому бы то ни было на слово. Но я стараюсь, – секунду помешкав, прибавил он, и когда Энни взглянула на него, заметила, что он так плотно стиснул зубы, что на скулах вздулись желваки. – Видит Бог, я очень стараюсь.
– Я не смогу закончить свою работу без твоей помощи. Мне нужно, чтобы ты мне поверил: я никогда не сделаю ничего такого, что причинит тебе боль. Рик, я... – Энни замолчала, а потом с горечью закончила: – А впрочем, все это не имеет никакого значения. Как только я найду Льюиса, я тотчас же уеду.
– Прекрати это повторять, черт побери!
Рик вышел из гостиной, подняв голову и расправив плечи, а Энни так и осталась стоять, пораженная силой его гнева. Наконец придя в себя, она быстро надела юбку и бросилась следом за Риком. Он стоял у кухонной раковины и не мигая смотрел в окно.
