Я - твое наказание (СИ) - Юнина Наталья

— Да я и не думал.

Сверлю я, скорее, дырку в ее ногах, о чем она и не подозревает, ибо полностью сосредоточена на дороге. Я столько раз за три недели представлял, как пройдусь ремнем по ее заднице за то, что своим упрямством извела меня, что эта мысль стала моей навязчивой идеей.

Всегда знал, что потребность в другом человеке до добра не доводит. И вот эта потребность сидит в ультракоротком платье в нескольких сантиметрах от меня. Такая живая, хорошенькая и меня ведет как подростка в самом расцвете гормонального пика. Это ведь уже не в новинку, должно поутихнуть. Не должно так быть, а сука ведусь так, что становится хреново от собственных желаний.

Сейчас я благополучно забываю о ремне в качестве наказания, ибо мной тупо руководит похоть. Я бы отшлепал ее задницу отнюдь не в качестве наказания. Хотя за такой наряд можно и отшлепать в качестве наказания. Как вообще можно было выйти в таком платье из дома?

Надо отвлечься. Надо отвлечься. Повторяю себе как мантру несколько раз, иначе тупо трахну ее в машине, не доехав до дома.

— Я сняла нам домик за городом со СПА. Так что мы не домой, — да ты ж моя хорошая. — С Русланом я тоже договорилась, ну, правда, сначала он послал меня в жопу. А потом попросил всякие извращения, но это как обычно. Не всерьез.

— А как же подготовка к последнему экзамену? — и все же не могу не поддеть.

— А как же твоя работа? — парирует в ответ, мельком взглянув на меня впервые за все время дороги.

Будучи увлеченным пусканием слюней на ее ноги, я не сразу замечаю, что Настя сбавляет скорость и меняется в лице. Перевожу взгляд на дорогу. Надо бы запечатлеть ее лицо при виде регулировщика. Да ты ж моя лапонька.

— Что помнишь из школы вождения про движение при регулировщике?

— Что его нельзя давить.

— Правильно, пусть живет. Их и так немного осталось.

— Эмм. эээ…оммм.

— Ты кончаешь?

— Пока, нет. Это я так думаю.

— О чем?

— О том, какого хрена я первая в ряду!

И все-таки сдержаться не получается. Усмехаюсь в голос в ответ на ее реакцию.

— Без паники. Что ты перед собой видишь?

— Вижу, что какой-то гееподобный мужик выполняет судорожные фрикционные движения верхними конечностями, бегая по перекрестку и свистя свистулькой.

— И что он хочет?

— Тут надо быть актером пантомимы, чтобы разобрать, что он хочет изобразить своим выступлением. Ты же знаешь, что он хочет, тебе жалко, что ли, помочь жене?

— Ну представь, что меня здесь нет. Ты бы что делала без мужа?

— Вышла бы из машины и пошла домой.

— Еще.

— Понадеялась бы на интуицию.

— Ну и что она сейчас тебе советует?

— Что я зря посадила тебя в машину. Ты накликиваешь на меня беду.

— И тем не менее, представь, что меня здесь нет, лучшая автомобилистка года.

— Ну, я тебе это еще припомню, Вадим.

— Окей. Если палка смотрит в рот, делай правый поворот. Если палка смотрит влево, проезжай как королева. Если палка смотрит вправо, ехать не имеешь права. Если он к тебе спиной, то не рыпайся и стой.

Вашу ж мать, лучше бы не говорил.

— Кому в рот и какая палка?! И кто ко мне спиной? Ху…й, что ли?

— Хулительница мне в помощь.

— Ой, все. Раз никакой гондон не сигналит сзади, значит, не надо ехать. Спасибо за помощь, дорогой муж.

— Никакой гондон не сигналит сзади, потому что точно так же не знает правил. Проезжай, давай.

— Точно?

— Сто процентов.

— Но я хороший водитель. Честно. Этого наверняка никто не знает, кроме тебя, — спустя несколько минут наконец произносит Настя.

— Вот доберемся до места назначения, и я скажу тебе какой ты водитель, невзирая на регулировщика.

От стараний, кажется, скоро высунет язык. Но надо отдать ей должное, водит она не так, как я предполагал. Вполне сносно, правда уверенности не хватает.

В очередной раз залипаю на ее ногах, руки так и чешутся ее потрогать. Наваждение какое-то.

Как там говорят, вся жизнь пролетает перед глазами? Пролетела. Какое-то мгновение и при повороте, на встречку вылетает машина. Не знаю, как у Насти получается свернуть, избежав столкновения и при этом умудриться затормозить в сантиметре от дерева. Сидим неподвижно и молча, кажется, целую вечность.

— Ты как? — наконец произношу я.

— Кажется, я обосралась. А ты?

— Кажется, тоже.

Синхронно переводим друг на друга взгляды и начинаем истерически смеяться. По ощущениям, снова вечность. И замолкаем тоже одновременно. Я знаю этот взгляд. И в подтверждении моих слов, Настя расстегивает ремень и скидывает с себя босоножки. А затем, несмотря на неудобство, ловко перелезает ко мне. Отодвигаю сиденье, и Настя удобнее усаживается на меня, правда чем-то хрустнув.

— Ты ж моя роза, звезда артроза.

— Да я такая. Итак, как ты по мне соскучился? От однерки до десятки насколько?

— На пятнашку, — шепчу ей в губы, задирая платье.

Глава 31

— Я должна тебе кое в чем признаться, — шепчет мне в губы.

— Сначала я, — каким-то чудом перемещаю руки с ее ягодиц на бедра. — Ты хороший водитель.

— Это такая шутка? Я сейчас тоже пошучу, поерзав на тебе, а потом переметнусь на водительское сиденье, — да когда ж я успел вырастить такую стервочку? Знала бы, что на мне и ерзать не надо, одно на хрен движение и я превращаюсь в озабоченного подростка.

— Не шутка. Если бы за рулем был я, мы бы сейчас были в ином мире. Я бы вряд ли увернулся от столкновения потому что был занят залипанием на твоих ногах. Я бы даже не понял, что случилось. В последние секунды жизни я бы все равно запомнил твои ноги и платье, которое непозволительно носить для всех, кроме меня. Но которое так удачно сейчас вписалось в этот компактный интерьер. Удобно.

Настя начинает заливисто смеяться, утыкаясь губами мне в шею.

— Это все, что ты хочешь мне сказать?

— Пожалуй, да. Ну разве что, я чувствую себя озабоченным подростком, который мечтал тебя трахнуть с первой секунды, как мы сели в машину. Ты превращаешь меня… хрен знает в кого.

— Это вторая молодость, между прочим. Не благодари. Но если тебе станет легче, я хотела тебе признаться, что я извращенка, которая так залипла на твоей заднице, что впала в оцепенение, едва не упустив тебя в аэропорту. И если бы не сосредоточенность на дороге, я бы тоже пялилась на тебя, пуская слюни. Не говоря уже о сексе.

— Хм… у душнил совпадают желания.

— Очень, очень совпадают, Вадим Викторович.

Кажется, я ждал этого целую вечность. Вот она у меня в руках во всех смыслах этого слова. Касается своими маленькими ладонями моего лица, пальцы пробегаются по губам, дотрагиваются до шеи. Спускаются ниже, оттягивая край футболки. А затем Настя наклоняется и целует меня в шею, от чего у меня напрочь срывает крышу.

Какие тут на хрен прелюдии, когда разум уже помахал рукой? Опустив ладони, она поддевает края футболки и стягивает ее с меня. А затем так же ловко хватается за ремень джинсов и расстегивает ширинку. Каким-то чудом помогаю ей приспустить джинсы.

Нарочито медленно она ведет пальцами по моему телу. Не припомню, чтобы меня так торкало от простых касаний по напряженному животу. Не будь этого вынужденного перерыва, я бы продолжал ловить от этого кайф. Но не сейчас, когда все ощущается настолько остро, что я могу кончить от одного касания.

Перехватываю ее ладонь и целую в губы, толкаюсь языком в ее рот. Пытаюсь сдержать свою жадность, но это становится почти невозможным. Три недели хреново сказываются на моем терпении.

Сжимаю наверняка до боли ее ягодицы, Настя же как будто намеренно меня дразнит, протискивая ладонь между нашими телами, и сжимает член. Да чтоб тебя. Усмехается мне в губы, разрывая поцелуй. Нет, дорогая, так не пойдет.

Неимоверным усилием воли заставляю себя отлипнуть от ее аппетитной задницы и перехватить Настину руку. Она снова усмехается, но ничего не говорит, я же опускаю спинку сиденья назад, но она, как назло, застревает. В итоге удается ее опустить совсем на немного. Не мешкая стягиваю с Насти платье, желая поскорее избавиться от ненужной ткани.