Хоум-ран! - Райли Грейс

— Я не могу. — Мой голос надламывается. — Я не знаю как.

— Просто попробуй, — шепчет Себастьян. — Я тоже раньше не пробовал, и я тоже безумно напуган, но все равно хочу попытаться — с тобой. Только с тобой. Прошу, скажи, что ты тоже хочешь этого.

Я сжимаю его ладонь.

— Но что, если у нас не получится? Что, если…

Он качает головой, даже не дав мне закончить предложение.

— Никаких «если». Не думай о будущем. Подумай о настоящем.

У меня внутри будто щелкает невидимый выклю­чатель.

Я почти уверена, что мы просто сгорим в этом пожаре чувств, но найти в себе сил уйти от него не могу. Не сейчас, когда он рядом и меня переполняет счастье. Ведь я, даже не глядя, знаю, когда он заходит в ком­нату. Ведь, несмотря на все возможные последствия, я всем сердцем жажду остаться. Что ж, с проектом ЗОСМК придется попрощаться.

Я киваю, смахивая с глаз упрямые слезы. Себастьян заправляет мне за ухо прядь волос, нежно подергивая мочку.

— Как же я хочу поцеловать тебя, — шепчет он.

Я поднимаюсь на цыпочки. Мои губы в нескольких сантиметрах от его — так близко, но в то же время так далеко. Предвкушение поцелуя заставляет меня трепетать.

— Ну и чего же ты ждешь?

34

Мия

Себастьян неистово впивается в мои губы. Мои пальцы путаются в его футболке — он срывает ее с себя и швыряет на землю. Я провожу руками по кубикам на его животе и останавливаюсь на поясе джинсов. Он вопросительно поднимает бровь, и я киваю. Я хочу его прямо здесь, на траве, чтобы нас ласкал ветерок, а в небе лукаво поблескивали звезды.

— Думаю, нам придется немного здесь задержаться, — шепчет он, снимая с меня футболку и бюстгальтер. Я смеюсь. — Иначе кто знает, что мы можем увидеть дома.

— Надеюсь, больше сегодня краснеть никому не при­дется.

Себастьян, фыркая, подхватывает меня на руки.

— До сих пор поверить не могу, что это повторилось.

Я верчу головой по сторонам.

— Куда ты меня несешь?

— Вот сюда. Здесь больше травы. — Он опускает меня на землю и ложится рядом.

Я вдыхаю свежий воздух. Его переполняет аромат дикой жимолости, цветущей у забора. Себастьян накрывает ладонью мой живот, и от ее приятной тяжести меня охватывает жар.

— Надеюсь, тебе удобно.

Он щекочет кончиком пальца мой пупок, и я покрываюсь мурашками.

— Как твой мизинец?

Он касается губами моего соска, твердого от прохладного ветра.

— Думаю, все будет хорошо.

Он посасывает мою грудь и будто обжигает ее своим языком — я выгибаю спину. Он скользит рукой ниже, к моей юбке, а когда поднимает голову, ему на глаза падают непослушные волосы. Я убираю их, задерживая руку на его подбородке. Он быстро целует мою ладонь, проводя пальцами под юбкой. Я невольно втягиваю живот.

— Приподними бедра, мой ангел.

Я выполняю его просьбу, и мое сердце замирает. Он стягивает с меня юбку вместе с трусиками и, увидев, что я уже абсолютно мокрая, издает восторженный стон. Прохладный ветер заставляет меня поеживаться, но прикосновения Себастьяна так теплы и приятны, что я не обращаю на это внимания.

— Хорошая девочка, — с надрывом произносит он, касаясь костяшками пальцев моих малых половых губ. — Жаль, что у нас нет пледа.

Я, смеясь, приподнимаюсь и целую его в губы. Он неожиданно притрагивается к моему уже набухшему клитору, заставляя меня резко выдохнуть.

— Мы просто обязаны потом повторить это в душе.

— Чего тянуть? — произносит Себастьян, расплываясь в улыбке.

Я кусаю его за подбородок.

— Я хочу тебя.

— Я весь в твоем распоряжении.

— Ты знаешь, о чем я. — Я зарываюсь пальцами в его волосы и легонько тяну. — Хочу так, как мы не делали уже давно.

Он опускает руку, расстегивает ширинку и спускает джинсы.

— Я не взял презерватив.

Я глажу его через трусы.

Мне до боли хочется по-настоящему прочувствовать его — не его пальцы и не язык, а его всего целиком — как можно глубже, там, где я никогда не смогу коснуться себя сама. Хочу ощутить в себе его семя — этот знак наивысшего обладания.

— У меня стоит спираль. Инфекций никаких тоже нет — я недавно проверялась.

— И я.

Я сжимаю рукой его член, и он с наслаждением выдыхает.

— Ты уверена?

Сердце бешено колотится у меня в груди. Я не знаю, в какой момент начала терять голову, но четко понимаю, что сейчас хожу по самому краю. Другой на его месте умолчал бы о таких подробностях, и со мной такое уже случалось, но только не он. Это чертовски сексуально, в особенности потому, что он проверяется не из чувства долга, а потому, что считает важным. Я слегка спускаю с него боксеры, высвобождая член, и снова сжимаю, лаская большим пальцем головку. Он уже невероятно твердый и буквально пульсирует от возбуждения. Я согласно киваю, быстро целуя Себастьяна в щеку.

— Нет уж, скажи это вслух, — произносит он, ухмыляясь одним уголком рта и прижимаясь ко мне сильнее.

Я заливаюсь краской.

— Я уверена. Трахни меня, милый, ну же!

Этот ответ, должно быть, кажется ему удовлетворительным, потому что он сбрасывает с себя оставшуюся одежду и ложится на меня сверху. Я вытягиваю ноги, наслаждаясь теплом его тела. Он ласкает одной рукой мою грудь, а другой поигрывает с клитором. Легкое потягивание за волосы на лобке заставляет меня охнуть.

— Тебя так просто увлечь, — дразнит он. — Обожаю эту твою черту.

Мне не приходится думать, как можно на это ответить, потому что Себастьян страстно целует меня — наши языки сплетаются. Он раздвигает мои ноги, проникая в меня двумя пальцами и не переставая ласкать клитор. Я уже настолько мокрая, что пальцы проскальзывают внутрь быстро и легко. Я стону. Он так хорошо знает мое тело, что уже через несколько секунд я начинаю умолять его о большем, прижимаясь к нему бедрами. Я ни с кем не испытывала такого удовольствия, как с ним, и нико­гда мне не было с ним лучше, чем в это самое мгновение — под звездным покрывалом ночи, когда он упирается своим членом в мою ногу и обращается со мной так бережно, как со своей любимой бейсбольной перчаткой. Он сгибает пальцы, заставляя меня вскрикнуть. Я об­хватываю его ногами и сжимаю рукой плечо, оставляя на коже длинный красный след от ногтей.

Уже полностью стемнело, но из окон дома льется неяркий свет — этого достаточно, чтобы я могла разглядеть его лицо, его зеленые глаза. Он ласкает меня пальцами до тех пор, пока я не начинаю, задыхаясь, дрожать от переполняющего меня желания. Ночной воздух, пару минут назад казавшийся мне прохладным, теперь буквально пышет жаром. Не переставая тереть клитор, Себастьян вводит в меня третий палец.

Удовольствие накатывает на меня такой яркой волной, что приходится зажать себе рот, чтобы не закричать, — Себастьян беззвучно трясется от смеха. Через пару мгновений я тоже начинаю смеяться. Он вынимает пальцы и тут же, не дав мне ни единого шанса что-либо сказать, входит в меня одним медленным, но стремительным толчком, закидывая мою ногу себе на бедро, тем самым изменяя угол и углубляясь.

Наши взгляды встречаются. Себастьян прикусывает губу и делает новый толчок. Я сжимаю мышцы влагалища, заставляя его сдавленно выдохнуть. Он снова толкает — на этот раз сильнее — и начинает набирать темп. На долю секунды я теряю способность дышать и хоть как-то управлять своим телом — и просто наслаждаюсь. Себастьян проводит широкой ладонью по моим волосам, а затем наматывает их на кулак. Я жадно вдыхаю аромат его парфюма, к которому примешивается сексуальный запах его пота.

— Ты моя, — шепчет он.

Это кажется настолько правильным, что мои глаза снова становятся влажными. Когда по моей щеке скатывается слезинка, Себастьян слизывает ее — еще один знак обладания, но уже совсем в другом смысле.

— Твоя, — шепчу я в ответ. — Покажи мне это, Себастьян.