Ребенок от лучшего друга. Мы не твои (СИ) - Маар Чарли

— Ключевое слово тут "незнакомые". А я знакомая! И, знаешь ли, говорят, что после совместных родов мужчины теряют... ну, короче, перестают хотеть жену.

— Так ты боишься, что станешь для меня менее привлекательной? — ухмыляется Костров и склоняется чуть ближе. — Я не настолько слабенький, как те дохлики и козлики, про которых ты рассказала.

— В любом случае, я считаю, что к этому разговору стоит вернуться позже!

— Ну ладно. Не буду наседать. Ты как себя чувствуешь, есть не захотела?

— Пока ты не напомнил про еду — меня не тошнило!

— Каюсь. Больше не буду. Тогда давай посмотрим какой-нибудь фильм?

— Например.

— Вот есть "Беременность по-американски", "Беременные домохозяйки", "Беременна и свободна"...

Я демонстративно отворачиваюсь и вставляю в уши беруши.

— Тебя следует казнить за твою непроходимую несносность, Костров.

Даже через беруши слышу его тихий смех.

Но более, чем приятно, когда он вдруг кладёт подушку себе на плечо и укладывает меня на неё головой. И еще он укрывает меня пледом, который приносит стюардесса. Я чувствую себя в безопасности. Мы летим в самолёте на невероятной высоте. Меня постоянно тошнит. И я не представляю, как вынесу роды. Но когда Руслан рядом, как бы он ни шутил и каким бы несносным ни был, я чувствую себя так, словно безопаснее в мире места нет.

И я пытаюсь заглушить внутри напряжение, связанное с тем, что Костров так и не сказал, что ко мне чувствует.

Глава 43. Человек за спиной.

Глава 43. Человек за спиной.

Тася

— Откуда они узнали, что мы прилетели?! — вспыхиваю, когда Руслан сообщает, что звонила бабушка и пригласила нас к себе на приём. — Мы только два дня дома! И должны были прилететь гораздо позже!

— Утром, когда я ездил на работу, встретил отца. Он был в офисе, так что, это он бабушке сообщил, — вздыхает Руслан. — Я не стал говорить, что мы вернулись из-за твоего состояния, иначе бабушка к нам жить переедет.

Я закатываю глаза и откидываюсь на спинку дивана.

— Да уж. Лучше не говори.

— Тебе не обязательно идти на приём. Можешь остаться дома. Я съезжу и быстро вернусь.

— И что мне тут тухнуть-чахнуть? — недовольно выгибаю бровь и фыркаю. — Кроме того, твою бабушку просто так не проведёшь. Она быстро просечёт, что что-то не так, если я не приеду.

— Если тебя стошнит прямо перед гостями — тоже возникнут проблемы.

— Я возьму с собой трехлитровую бутылку лимонной воды.

Мы экспериментальным путём выяснили, что лимонная вода уменьшает симптомы токсикоза. Ну, хоть что-то помогает. Правда, одной лимонной водой не наешься... А есть что-нибудь надо.

— Если ты так сильно хочешь, то я только за. Вряд ли там будет что-то интересное. Зато бабушка похвасталась, что она заказала блюда индийской кухни для приёма, — хмыкает Костров, глядя на мою кислую мину.

— Очень вовремя. Та самая кухня, от которой меня в первую очередь начало тошнить. Разве это нормально? Я повар индийской кухни! А мой организм теперь её отвергает. Явно твой ребёнок не будет фанатом Индии! У него твоих генов больше, чем моих!

— Ты теперь превратилась в генетическую лабораторию?

— Для такого утверждения и знаний особо не нужно! Теперь точно придётся уволиться из Ямуны. Как я буду готовить и блевать?

— Давно оттуда пора уволиться. Я же предлагал купить тебе ресторан. Но ты отказалась. В Ямуне тебе бы не дали шефом стать.

— Я хотела всего добиться сама, — тяжело вздохнув, поднимаюсь на ноги и чуть потягиваюсь. — Пора собираться. Иначе вовремя не успеем.

Руслан, будто не слыша, что я говорю, тянет ко мне руки, обхватывает талию и опрокидывает на себя.

— Сначала поцелуй.

— Мы опоздаем!

— Один поцелуй, или точно опоздаем!

— Не шанатажируй меня, Костров!

— А ты не провоцируй, Кострова! — ухмыляется Руслан и мажет губами по подбородку.

На что токсикоз не смог повлиять — это на мою страсть к Руслану. Поразительно, я не могу нормально есть, спать, пить, а хотеть Кострова — это пожалуйста. Хоть каждую секунду.

Пощипывая его губы больше всего мечтаю никуда не ехать, остаться здесь, вместе с ним, и провести вечер за просмотром какого-нибудь фильма. Главное, не про беременных и рожающих дев!

— Ладно. Пора собираться. Раз уж обещали быть, — тяну Кострова за руку с дивана, затем к лестнице.

— Мы вместе будем переодеваться? — выгибает он бровь, обдав меня хитрым с прищуром взглядом. — Тогда точно опоздаем.

— Нет, не опоздаем. Меня тошнит! Так что не приставай!

— Не обманывай меня, Кострова. Я видел, как тебя тошнит. И сейчас ты прекрасно себя чувствуешь.

— Какой ты наблюдательный!

Взбежав на верхний этаж, мы переодеваемся к приёму у бабули Костровой. Она сказала, будет типа пикник на открытом воздухе, поэтому я выбираю лёгкий бирюзовый сарафан в горошек в пол. А Руслан надевает футболку и джинсы. Казалось бы, ничего особенного. Мы просто одеваемся вместе к приёму у бабушки. Мы тысячу раз собирались куда-то вместе. Просто сейчас Костров то и дело старается касаться меня, поцеловать, обнять, рассмешить.

Мы немного опаздываем, но вовсе не потому, что в очередной раз облюбовали кровать, а потому что слишком много времени потратили на прикосновения к друг другу и словесные перепалки.

Народу во внутреннем дворике, где бабушка Кострова расположила несколько столов с различными индийскими закусками, оказывается больше, чем я предполагала.

— Давай будем держаться подальше от столов с едой, — шепчу Руслану на ухо, ступая по зелёному газону в мягких балетках. — И вообще, старайся от меня далеко не отходить!

— Не бойся. Я рядом. И лимонная вода, — Руслан трясёт бутылкой с дозатором, — тоже со мной.

Стоит ему это сказать, как перед нами вырастает крупная фигура его отца. Он весело смеётся, что-то говоря своим спутникам — двум тучным мужчинам в майках-поло.

— А вот и наши новобрачные! — наконец, обращается к нам. — Руслан, Таисия, — жизнерадостно улыбается, после чего указывает на незнакомых мне мужчин. — Я нашёл новых партнёров, которые уже навострили лыжи, чтобы подписать контракт с новым владельцем нашей компании, — он подмигивает Руслану.