Невидимые знаки (ЛП) - Винтерс Пэппер

Коннор положил кусок металла сверху на другие и исчез в кабине. Он возвратился с жесткой веревкой, которая, без сомнения, использовалась для закрепления багажа.

Я сделала конверт из листа, в который завернула гайки, убрав в карман моих шорт. Я не спрашивала, что он собрался делать, давая ему полную свободу действий в нестандартном мышлении.

С напряженным сосредоточением, он закрепил веревку вокруг острых металлических углов и потянул.

Вся груда последовала вслед за ним.

Мальчишка поднял взгляд вверх.

— Что думаешь? Какие у тебя мысли насчет того, чтобы оттащить все это на пляж? У меня не достаточно энергии

Мои плечи расслабились

Слава господу.

Я опасалась этой части.

— Я точно знаю, что ты имеешь в виду.

Его лицо побелело от беспокойства.

— Я чувствую себя странно. Мое видение нечеткое, и я из-за всех сил стараюсь сконцентрироваться. Нормально ли это?

— Это происходит, когда ты ужасно обезвожен и голоден.

Он уставился в пространство.

— Нам необходимо больше еды.

Я кивнула, сглатывая сложность от выполнения этой задачи.

Нас должны были спасти.

Когда я отходила от места крушения, что-то хрустнуло под подошвой моих шлепок. Я посмотрела вниз, ожидая увидеть сломанный сук, но что-то заблестело под слоем грязи.

— Какого хрен....

Коннор посмотрел на меня, когда я нагнулась и подняла вещь.

Мое сердце внезапно забилось сильнее.

— Они принадлежат Галлоуэю.

— Он носит очки?

Невнимательный подросток.

Мои пальцы дрожали, когда я протерла грязную оправу своим большим пальцем.

— Да. Не сказать, что он сможет их носить больше. Черная оправа, которая окружала его небесно-голубые глаза, была полностью уничтожена. Одна линза была разбита, но другая была совершенно не поврежденной (хотя ужасно грязной).

— Так он что, ничего без них не видит? — спросил Коннор. — Как по мне, у него все нормально со зрением.

— Все не так. Он может видеть. Так же он может все делать, как любой нормальный человек, просто его видение слегка расплывчато.

Коннор сморщил нос.

— Эх, вот это фигово.

— Ага. — Я перевернула очки, смотря, есть ли шанс что я могу сделать их. К сожалению, со сломанной перемычкой и разбитой линзой, ему придется использовать очки в качестве монокля.

Или... они могут сослужить другую службу.

Внутри ярко взорвался проблеск надежды.

Надежда, которая целиком и полностью была связана с выживанием. Надежда, которая могла привлечь внимание. Надежда, которая могла помочь сделать наши ночи под ночным небом более терпимыми.

Почему мы не подумали об этом раньше?

— Огонь.

— Что? — нахмурился Коннор.

— Нам не нужна зажигалка. У нас есть кое-что что другое, что будет работать так же хорошо. — Я улыбнулась палящему солнцу.

Коннор не произнес ни слова, когда я прошла мимо него, направляясь в сторону лагеря.

— Давай же. Я хочу вернуться обратно. Я хочу попробовать кое-что сделать, пока не стемнело.

Молча, он поплелся следом, таща за собой его только что сконструированную «повозку», оставляя позади отчаянное веяние смерти.

Я не мог сделать этого.

Да, я мучился от боли. Я едва мог передвигаться. Да, у меня была чертовки сильная нехватка энергии, как никогда. Но Эстель продолжала работать, пытаться, старалась изо всех сил, чтобы мы могли остаться в живых.

Она думала, что я послушаюсь и буду отдыхать, в то время как она работала?

Черта с два.

Она совершенно не знала меня.

Не было никакого долбанного шанса, что я буду лентяем в то время, как она буквально убивала себя занимаясь тем, что должен был делать я.

Мои мысли сталкивались друг с другом, словно попадая в ужасную аварию. Я разобрался с водной проблемой. У нас было достаточно воды, чтобы продолжать дышать — в то же время не достаточно, чтобы утолить нашу жажду — но все же хватало.

Хижина не была чем-то, что я мог сделать прямо сейчас, несмотря на то, как я ненавидел это признавать.

Поэтому, оставалась только охота.

Я был не в состоянии плавать, так же был не в состоянии рыбачить. У меня не было сети или же другого приспособления ловли на мелководье более мелких обитателей моря. Я не мог сделать копье, потому что Эстель ушла с единственным имеющимся ножом, а я не мог сделать острый наконечник без него.

Мои варианты были ограниченными.

Но я больше не мог оставаться здесь ни минуты.

Если я не могу охотиться, то буду искать еду. На этом гребаном острове должно быть что-то, что можно было бы употребить в пищу.

Направляясь (хорошо, прыгая с помощью костыля) к моей сумке через плечо, я подхватил ее за днище и перевернул. Из нее выпал нерабочий iPod, блокнот для зарисовок с бизнес логотипами, над которыми я работал, наушники для работы на лесопилке, мой паспорт и пачка жвачки.

Если мне посчастливится найти еду, благодаря каким-нибудь богам, мне нужно будет куда-то положить ее. Я не собирался тратить свое время на то, чтобы найти что-то, не говоря уже о том, чтобы не иметь возможность отнести это обратно. Потому что несмотря на то, какой бы я не испытывал голод, я должен был обеспечить едой не только себя. Было еще три рта, и двое из них полностью зависели от меня и Эстель.

Пиппа подняла взгляд, когда все, что у меня было, высыпалось на песок пляжа.

— Что ты делаешь?

Перекидывая сумку через плечо, я переместил костыль и начал свое трудное, мучительное путешествие по мягком песку к краю воды.

— Хочу найти еду. Хочешь пойти со мной?

— Но Коннор велел мне оставаться здесь.

Я протянул руку, улыбаясь ей в приглашении.

— Ты же будешь со мной. Я присмотрю за тобой.

Она перевела свой взгляд с меня на деревья.

Любые признаки жара или инфекции прошли — к счастью, ее молодые детские гены были достаточно сильными, чтобы сопротивляться заражению.

— Его не будет пару часов. Ты же не хочешь так долго ждать, не так ли? Ты заскучаешь.

Она пнула песок своими босыми пальцами.

— Думаю, что нет.

— Представь, как будет рад Коннор, когда он вернется обратно и обнаружит, что мы нашли что-то к обеду. Что скажешь насчет этого?

Ее лицо озарилось.

— Обед? Можно мне куриные палочки и толченую картошку?

Мое сердце сжалось. Если у меня получиться найти еду, шансы, что она придется малышке по вкусу, были равны нулю. Не говоря уже о том, что нам придется есть ее в сыром виде.

Если только у меня не получится провернуть «потрите две палочки друг об друга и появится огонь» трюк.

— Я не думаю, что у нас получится найти это, но мы найдем пищу, и обеспечит тебя энергией. — Я улыбнулся. — Ну же. Пойдем.

Пиппа не стала сопротивляться, перебирая ногами, чтобы присоединиться ко мне. Она не пыталась взять меня за руку, за что я был ей благодарен, поскольку мне были необходимы обе руки, чтобы справляться костылем и не упасть вниз лицом. Я не мог нагружать свою сломанную лодыжку, а передвигаться по способу навалиться, подпрыгнуть, навалиться, подпрыгнуть забирало больше энергии, чем просто идти.

Стало легче, когда мы перешли с мягко песка на более жесткий. Я вздохнул с облегчением, когда прибойная волна обдала мою ногу теплой водой.

Пиппа пнула ногой по мелководью, склоняя голову.

Огромное пространство пляж простиралось перед нами. Я продолжал двигаться. Я не представлял, что именно ищу, но надеялся, что мы наткнемся на неглубокий бассейн с водой, в котором будет находиться морской обитатель, благодаря отливу.

За пошедшие пару дней я изучил, что приливы и отливы простираются на пару метров, безмолвно накрывают пляж, чтобы затем отступить, словно извиняясь

Солнце нещадно палило, и я выругался себе под нос, что не предвидел захватить бейсболку из набора пилота. Длинные волосы Пиппы защищали ее затылок, но ее лоб и нос медленно становились красными от загара, когда мы направлялись вниз по пляжу.