Светлана Чистякова - Производные счастья
— Александр Николаевич! Ответьте мне только на один вопрос — почему? Почему вы выставили меня из бригады? Я что — плохая медсестра?
— Вы замечательная медсестра, Нара Андреевна! — Северинцев тоже перешёл на официальный тон. — Я даже больше скажу — вы одна из лучших, судя по отзывам моих коллег. И я вас не выставлял. Это временная мера. Дело вовсе не в вас.
— Да что вы говорите! А в ком же тогда? В вас?!
— Удивительная проницательность!
— А конкретней нельзя?
— Если желаете. Вы прекрасно знаете, Нара Андреевна, как я на вас реагирую с некоторых пор. Учитывая, что я стою не у станка, а у операционного стола, малейший косяк с моей стороны будет оплачен человеческой жизнью. Ваше присутствие в оперзале меня отвлекает, — он неожиданно притянул её к себе и жарко зашептал прямо в ухо:
— Очень сложно сосредоточиться, когда рядом стоит женщина, от которой у меня натурально рвёт крышу. Я понятно объясняю?
— Более чем, — прошипела Нара, выдираясь из объятий, — иными словами, вы не можете справиться с собственной похотью, а расплачиваться за это должна я! Как интересно!
— Нара, послушай, я понимаю, ты сейчас злишься. Но сама подумай, что мне ещё оставалось делать, если мне в голову лезут всякие ненужные мысли, стоит лишь взглянуть в твою сторону. И пока мне не удается затолкать их куда подальше. Должно пройти какое-то время. Я понимаю, что не должен был идти к Семёнычу, предварительно не сообщив о своём решении. Хочешь, я даже извиниться могу…
— Знаете что, Александр Николаевич! Вам дать адрес куда идти со своими извинениями или сами дорогу найдёте?!
— Вот только хамить не надо…
— … Это я даже ещё не начинала…
— … и впутывать сюда наши личные отношения…
— … о каких отношениях речь? Никаких «нас» нет, не было и быть не могло! Дверь откройте. Мне идти нужно.
— Я отпущу тебя только тогда, когда мы объяснимся.
— И что вы хотите услышать? «Спасибо большое что попёрли меня из бригады!? Это такая ерунда право, что даже обсуждать не стоит. А трахаться с вами я по-прежнему согласна, ага! Я же дура набитая, без мозгов и претензий! Разве ж можно отказать господину профессору в такой малости?» Может мне ещё порыдать от счастья, что меня поимел сам Северинцев? Не дождётесь! Поищите себе другой объект для удовлетворения. Я вам не сопливая малолетка и никому не позволю вытирать о себя ноги! Так что счастливо оставаться!
— Вы считаете, что имеете право меня оскорблять? — Северинцев навис над ней угрожающе сдвинув брови.
— Вы же хотели объяснений? Получите. Хотите уволить меня? Да Бога ради! Только мотивируйте конкретней, а то ваш хронический стояк, в отделе кадров сочтут пожалуй слишком уж экзотической причиной для увольнения. — Нара очень жалела, что приходилось изъясняться вполголоса. А ей так хотелось от души наорать на него! — Немедленно откройте дверь! Меня тошнит от вас!
У Северинцева был такой вид, будто он сейчас её ударит. Ни говоря больше ни слова, он шагнул к двери и повернув ключ, с издевательским полупоклоном распахнул её настежь.
Нара спокойно вышла из кабинета, и подошла к сидевшей на посту Яне.
— Ян, у тебя сигареты есть?
— Ну да.
— Дай штучку.
— Счас. Только покарауль тут минутку. Я из сумки достану. Нам шеф курить запрещает, так мы теперь тихаримся.
— Хорошо.
Получив желанную сигаретку и зажигалку, она чуть ли не бегом припустила к курилке в которой на её счастье никого не было. Руки так дрожали, что прикурить ей удалось лишь с третьего раза. Выкуренная сигарета помогла ей не сорваться в истерику на глазах коллег. Она молча выслушала слова сочувствия и уверения в том что бригаде Серёжи Дегтярёва ей будет даже лучше потому что он «такой милый лапа», не то что этот злыдень Северинцев (с последним Нара была полностью согласна) и наконец — то покинула клинику. Только оказавшись в салоне любимого Моти, она уронила голову на руль и тихо заплакала.
Выплакавшись, она вытерла слёзы и посмотрела на часы. Маша должна была выйти ещё полчаса назад, но почему-то опаздывала.
— Блин, да где её носит? — она достала из сумки трубу.
Ответила Маша почти сразу.
— Мань, тебя там хозинвентарём засыпало что ли, — сердито спросила Нара, — мы сегодня домой поедем или нет?
— Нарусик, ты поезжай одна, хорошо? Я ещё чуток с Евой побуду. Она проснулась и просит, чтобы я с ней посидела. Ты не обижайся, ладно? Я если что — на троллейбусе доберусь.
— Хорошо. Только не очень задерживайся. А то я переживать буду.
— Угу. Пока.
— Увидимся.
Выезжая со стоянки и почти успокоившись, Нара подумала, что всё что случилось сегодня возможно и к лучшему. Что всё закончилось не успев начаться и она почти не успела к нему привыкнуть. Выкини Северинцев такой финт позже, выдирать этого придурка из сердца пришлось бы с кровью. А так… поболит и пройдёт. Не смертельно. Изначально было ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Выехав на центральную улицу, она перестроилась в левый ряд, направляясь к дому родителей. Ей срочно нужны были деньги, чтобы заплатить за ремонт Моти.
* * *Денис нахохлившись сидел на стуле и обиженно сопел, косясь на коллег.
Коллеги в лице обожаемого напарничка и Вадика Смирнова ржали вот уже пять минут и никак не могли успокоиться.
Вадик смеяться уже не мог и лёжа навзничь на столе только тихо хрюкал. Хохлов икая, вытирал выступившие слёзы. Деня ничего смешного в случившемся не находил, поэтому обижался.
Гомерический хохот у оперов вызвала утренняя вылазка Дениса в адрес.
Мама Дени была человеком дисциплинированным, просыпать ему не позволяла, потому приходил он на работу раньше всех. Сегодня он как обычно явился в отдел ни свет, ни заря и нос к носу столкнулся с дежурившим ночью следаком Лебедевым.
— А, Одинцов! Как ты вовремя! Давай выручай, нужно трупик оформить не криминальный. Бабка из квартиры уже неделю не выходит, запах пошел, соседи звонят, требуют проверить. Сгоняй, а?
— А участковые где?
— Так нет ещё никого. Это ты у нас ранняя пташка.
— Куда ехать-то?
— Да тут недалеко. На Ломоносова, сразу за общагой.
— Ладно, давай адрес.
— Вот и ладушки.
Прихватив бланки протоколов, Денис отправился в адрес.
Квартира с усопшей бабкой была на первом этаже. Вызвавшие милицию соседи долго объясняли, что Октябрина Яковлевна живет одна, часто болеет, последнюю неделю не выходит, а от дверей идет неприятный запах. Денис пригнулся к замочной скважине — действительно воняло. Дверь была мощная, и Деня решил залезть в квартиру через лоджию. Но когда он объяснил соседям, что сейчас в их присутствии будет проникать в квартиру покойной, о чем составит протокол, где им надо будет расписаться в качестве понятых, то сердобольные граждане мигом исчезли за своими дверями и на звонки больше не отвечали. Обойдя в течение получаса весь подъезд и так и не найдя понятых, Денис плюнул, решив обойтись своими силами и вписать в протокол липовых людей. Не в первый раз. Ничего страшного.
