Дейрдре Перселл - Последнее лето в Аркадии
— У нее дочь.
— Понятно. Как имя?
— Фелисити.
— Полагаю, ты содержал их обеих? Давал им наши деньги?
— Мэдлин…
— Что «Мэдлин»? Так ты давал или не давал этой женщине наши деньги? Молчишь? Значит, давал. Ты содержал любовницу, а я была вынуждена носить обноски! Я хожу в одежде из секонд-хэнда и покупаю замороженную пиццу со скидкой в «Альди»!
«Альди» — дешевый супермаркет на Парнелл-стрит. В нем отовариваются нищие вдовы, старичье, одинокие матери и желтокожие эмигранты. И я, как вы поняли.
Фергус на мгновение поднял голову и тотчас отвел глаза.
— Я давал ей самую малость. Ведь она мать моего ребенка. Я обязан это учитывать.
В голове всплыли многочисленные ситуации, когда я была вынуждена под предлогом занятости отказывать Рите и Тесс пойти в кафе или за покупками. У меня никогда не было денег даже на шпильки.
— Я хочу, чтобы ты ушел, — тихо сказала я.
— Но это мой дом. Я уйду тогда, когда захочу…
— Ты больше меня не любишь?
Проклятие, я произнесла эти чертовы слова, задала самый унизительный вопрос из всех возможных! Я клялась себе, что не буду давить на Фергуса, не стану умолять и вытягивать клещами признание в любви, но все же спросила. Вопрос прозвучал жалко. Словно брак распадался по моей вине. Будто именно я была паршивой овцой.
Спросив, любит ли меня муж, я свела на нет все свои попытки сохранить достоинство, опустилась до положения нищего на паперти. И Фергус это знал.
— Не унижайся, Мэдлин. — Он взял мою руку. — Ты уже и так достаточно себя уронила.
Я вырвала руку.
— Что значит «не унижайся»? Или это я виновата перед тобой? В чем моя-то вина?
Для вспышки гнева было поздно. Фергус уже оседлал любимого конька, все ниточки были в его руках.
— Да ты только посмотри на себя! Когда в последний раз ты заглядывала в зеркало? Ты похожа на скелет, на высохшую старуху!
Я вскочила. Слезы бурлили в глазах, но я не хотела, чтобы они пролились.
— Убирайся! Уходи, прошу! Сейчас же!
— Посреди ночи?
— Да какая разница? Тебе ведь есть куда пойти! — Я не желала, чтобы Фергус видел меня в слезах. — Проваливай к Ванессе!
Он пристально смотрел на меня, во взгляде была неуверенность.
— Ты действительно этого хочешь?
— Да, хочу. — В тот момент я была уверена.
— Ты надеешься, что потом я приползу на коленях? Но этого не случится.
Пришел мой черед уставиться на соусницу.
— Я соберу твои вещи. Позвони, когда будешь готов их забрать. Могу отправить с посыльным.
Пауза. Затем удаляющиеся шаги. Фергус вышел из кухни.
И тогда меня начало трясти — так сильно, что пришлось обхватить себя руками, чтобы не развалиться на части. Спустя несколько минут я чуточку пришла в себя, собралась, подошла к стене, на которой висел телефон, и осторожно сняла трубку.
— Через полчаса, — услышала я шепот мужа. — Я приеду на такси. Придется оставить ей машину, это будет честно.
— Как она? — Хотя мисс Томпсон старалась говорить с сочувствием, в ее голосе слышались триумфальные нотки. Она явно была в восторге оттого, что все сложилось само собой.
— Это было ужасно. Ладно, скоро буду. — Фергус положил трубку. Я тоже — тихо, словно мышка. И все равно щелчок показался мне оглушительным, как выстрел.
Муж спустился вниз с небольшой сумкой в руках.
— Я убрал стекло с постели, — сказал он, остановившись в проходе. — Надеюсь, ничего не осталось, но все-таки встряхни одеяло, когда будешь ложиться.
— Ладно. — Я кивнула. Если бы мы смотрели друг другу в глаза, наша беседа казалась бы столь же обыденной, как если бы мы обсуждали покупку новых штор.
Впрочем, что тут особенного? Все семейные драмы похожи друг на друга. Простая обыденность, не более.
— Прощай, Мэдлин.
— Прощай, — сказала я столу.
За Фергусом со щелчком закрылась входная дверь.
Сколько времени я сидела на кухне, не знаю. Потом поднялась наверх, обвела блуждающим взглядом спальню.
На комоде лежало обручальное кольцо. Прямо рядом со свиньей-копилкой. Сложно описать, что я чувствовала, глядя на этот золотой кружок. Когда я коснулась его пальцами, он все еще был теплым. Пожалуй, это был самый худший момент той ночи. Словно жирная черта отделила мою прошлую жизнь от настоящего.
Я взяла кольцо и, не раздеваясь, легла в постель.
Кольцо по-прежнему было зажато в моем кулаке, когда забрезжил рассвет. На часах было около пяти. Я лежала в том же самом положении, что и несколько часов назад. Ноги затекли, я замерзла, но какая-то сила не позволяла мне сменить позу. Глаз я так и не сомкнула.
Когда окончательно рассвело, я прошла в туалет и бросила кольцо в унитаз. Смыть золотое украшение оказалось не так просто. Я давила на кнопку слива раз за разом, но оно лишь кувыркалось в потоках воды, отказываясь улетать в канализацию. Тогда я надела резиновые перчатки и пальцами загнала кольцо Фергуса в трубу.
Может, оно все еще лежит в трубе, совсем рядом. Наверняка лежит.
Следующие недели я раз за разом возвращалась к событиям той ночи, это длилось на протяжении всего лета. Однажды я докатилась до того, что стала названивать и умолять Фергуса вернуться. Тот звонок я тоже постоянно вспоминаю. Позорное ощущение поражения, ненависть к собственной слабости… Я отвратительна, я знаю.
Я помню каждое слово, что было сказано нами в тот день, когда я набрала номер Ванессы (он сохранился в последних звонках).
Холл в доме Мэдлин Григгз. Полная тишина.
Мэдлин, домохозяйка средних лет, сжимает в руке телефонную трубку. В холле темно, зрачки Мэдлин возбужденно поблескивают. Она набирает номер и включает громкую связь, потому что руки слишком трясутся, чтобы держать трубку.
Мэдлин. У меня есть предложение. Можем мы его обсудить?
Фергус. Слушай, уже поздно, я должен…
Мэдлин. Фергус, умоляю, выслушай. Один разговор! За столько лет брака ты просто обязан меня выслушать. Прошу тебя.
Фергус. Проклятие, Мэдлин, что ты творишь? (Тяжкий вздох.) Ладно, что ты хочешь обсудить?
Мэдлин. Это не телефонный разговор. Давай встретимся в городе, выпьем кофе и поговорим. (Торопливо.) Может, завтра?
Фергус. Мне не нравится эта идея. Еще рано. Слишком мало времени прошло.
Пауза.
Фергус. Лучше говори по телефону. Мэдлин? Говори, или я вешаю трубку.
Мэдлин. Я волнуюсь, Фергус. Для меня все очень непросто…
Фергус (со вздохом). Слушай, я же не выскочу из телефона и не начну махать руками. Давай же, не тяни!
Мэдлин (проглотив комок в горле). Ну, я думала о нас, о Кольме. Сын скучает по тебе, Фергус.
