Крис Мэнби - Клуб Одиноких Сердец
На следующий день после знакомства в «Сюаве» Эндрью позвонил и пригласил Лу на свидание. Погода была пасмурная — а что еще ждать от английского лета? — и они договорились встретиться в Британском музее возле египетской экспозиции. Лу опоздала минут на пять. Эндрью уже был на месте. Он рассматривал огромный каменный кулак, должно быть некогда принадлежавший статуе могущественного фараона, и не заметил, как Лу вошла в зал. Она решила воспользоваться удачным моментом и понаблюдать за Эндрью со стороны.
Притаившись за фигурой древней богини с кошачьей головой, Лу смотрела на Эндрью и вспоминала любимый рассказ мамы о ее первом свидании с мистером Капшоу. «Ах, — вздыхала миссис Капшоу, — я увидела его издалека, и мне сразу понравилось, как он стоит, непринужденно опираясь спиной о фонарный столб». Лу тоже нравилось, как выглядел Эндрью: высокий, стройный, широкие плечи… крепкие маленькие ягодицы; умеет прилично одеваться, держится легко и свободно и по натуре человек открытый и дружелюбный. Эндрью предупредительно отступил в сторону, чтобы молодой отец мог подвести сынишку поближе к статуе. Мужчины вместе засмеялись, когда мальчик сжал руку, сравнивая свой кулачок с гранитной кувалдой фараона. Лу одобрительно кивнула — по всем параметрам идеальный бойфренд.
Эндрью заметил ее.
— Лу, мы прикидывали шансы египетского парня против Майка Тайсона. — Он кивнул на гигантскую конечность, потом взял руку Лу и нежно поцеловал. — Привет, — ласково прошептал Эндрью.
Лу подумала, что, возможно, существует любовь со второго взгляда.
Они проводили вместе каждую свободную минуту. Работая в Интернет-агентстве по продаже театральных билетов, Эндрью мог повести Лу на любое представление в Ист-Энде. Когда они пошли смотреть «Мышеловку», он ухитрился достать места в отдельной ложе, купил шампанское, дорогую коробку бельгийского шоколада и даже позаботился о цветке для Лу: нежная чайная роза в петлицу ее жакета — верх элегантности!
Эндрью был образцовым кавалером. И он не переставал удивляться той счастливой случайности, которая свела их.
— Все равно, — говорил Эндрью, — твой незнакомец из метро мог и не понравиться тебе при встрече, а может, у него уже есть девушка или жена. Да что бы там ни было, тебе со мной гораздо лучше, — добавил он и расплылся в очаровательной мальчишеской улыбке.
Лу не возражала. С той памятной поездки в метро прошло больше месяца. Она даже не была уверена, что узнала бы незнакомца, если бы вдруг снова столкнулась с ним. Все прошло, это было наваждение, минутная слабость, только и всего.
— Ты с ума сошла! — воскликнул Мартин, когда Руби сказала, что хочет еще раз подать объявление в газету. — Опять наткнешься на какого-нибудь придурка.
— Или на состоятельного джентльмена с приличным автомобилем, — съязвила Руби.
Признание Мартина, сделанное на итоговой конференции «Клуба Одиноких Сердец», привело Руби в бешенство. «Как ты мог, — вопила она, размахивая кулаками, — отправить меня на свидание к какому-то Робину, зная, что на мое имя поступила заявка от владельца „порше“!»
— Мне не понравилось, как он говорил, — защищался Мартин. — Втиснуть в двухминутное обращение к женщине рассказ о своей машине может только глупый и наглый пижон.
— Пижон, у которого, по крайней мере, есть машина, — вздохнула Руби. — Сам-то провел незабываемую ночь любви, а меня отговариваешь. Все, дорогой Марти, помалкивай и не вмешивайся в мою личную жизнь.
Мартин и помалкивал. Он раз двадцать перечитал текст договора с Петунией Дэниэлс и понял: стоит ему не то что рассказать кому-то о своих ночных приключениях, но даже пробормотать во сне имя Синди, как из-под кровати выскочит адвокат и размозжит ему череп. Также ни словом, ни намеком Мартин не обмолвился о потере работы и, главное, романа. Гениальное произведение было утрачено навсегда. От одной мысли об этом сердце Мартина разрывалось на части. Но меньше всего он нуждался в сочувствии или советах, как решить неразрешимую проблему. Как истинный мужчина, Мартин решил страдать молча, в гордом одиночестве.
— Чем ты сейчас занимаешься? — спросила Руби.
— Провожу социологическое исследование для «Макдоналдса», — лаконично ответил Мартин.
Он впал в глубокую депрессию. Долгий отпуск стоимостью примерно в десять тысяч фунтов мог бы облегчить страдания Мартина, и один раз он был близок к тому, чтобы обналичить чек Петунии Дэниэлс.
Мартин получил распечатку со своего банковского счета и был крайне доволен, увидев трехзначную цифру, пока не наткнулся на маленькую буковку «д» в конце строки — долг! Глупо иметь чек на десять тысяч и при этом задолжать банку девятьсот фунтов. Он заполнил квитанцию на получение денег и пристроился в конец очереди перед окошком кассира. Интересно, гадал Мартин, она удивится? Откуда, подумает, у него чек на такую сумму, подписанный одной из самых знаменитых актрис Британии? Мартин скосил глаз — кажется, стоящая позади старушка с любопытством поглядывает на его чек. Неужели все догадываются, что эти деньги — плата за молчание? Но в то утро Мартину так и не удалось выяснить, что думают кассир и пожилая леди об источниках его доходов.
Подошла очередь старичка. Он долго выуживал из большой жестяной банки двухпенсовые монеты и раскладывал их на прилавке аккуратными столбиками. Процесс уже подходил к концу, когда строгую тишину банковского зала расколол душераздирающий вой сигнализации. И служащие, и клиенты взглянули на потолок с ленивым равнодушием, точно стадо коров на низко летящий истребитель. «Они проверяют сигнализацию», — подумали невозмутимые граждане. Но когда через пару минут вопль главного управляющего банка перекрыл визг сигнализации, народ догадался, что тревога не учебная.
— Все на выход! Быстрее, быстрее, покинуть помещение! — надрывался управляющий.
Потребовалось некоторое время, чтобы убедить людей в серьезности этих призывов. Дыма пока нигде не было видно, но противопожарная система сработала на опережение, и с потолка обрушился мощный ливень. Мартин решил обойтись без освежающего душа и поспешил на улицу.
Перед банком уже собрались зеваки, и примчавшимся пожарным пришлось проталкиваться сквозь толпу. «Посторонись, посторонись!» — кричал человек в желтом шлеме. Люди отступили на два шага назад, выждали секунд тридцать и сделали три шага вперед.
— Пропади все пропадом, — буркнул Мартин, заталкивая чек в карман.
Петуния Дэниэлс может не беспокоиться за свое состояние. Он этих денег не возьмет. У Мартина еще остались честь и гордость, и чувство собственного достоинства, и… и больше ничего.
