Ребекка Пейсли - Сердечные струны
Он знал, каково будет ее предложение, и надеялся, что не потребуется много времени на его обдумывание.
— Что, если заказать легкую трапезу? Может быть, немного фруктов?
— Мы же ели несколько часов назад. — Для большего эффекта он остановился перед маленьким ковриком у кровати и начал толкать его носком сапога. — Боже, какая скука.
— Не хотите поговорить? Он вперил взгляд в потолок.
— Мне хотелось бы заняться чем-то спокойным, но… не знаю, тихим, что ли… посидеть и расслабиться, но не могу просто сидеть, ничего не делая.
Она на мгновение задумалась. — Можно немного почитать. Его охватило торжество.
— Почитать? В общем-то, хорошо было бы, но у меня нет книг.
— О, это совсем не препятствие, мистер Монтана. — Улыбнувшись, Теодосия встала и открыла один из своих сундуков.
Роман увидел, как она достала несколько толстых томов, — ни один из них не был сексуальным руководством.
— Что это?
Она принесла их на кровать и разложила на матрасе.
— Вот это, — указала она на самую большую книгу, — полное собрание сочинений Шекспира.
Вторая — история Великого Сфинкса, который является грандиозной и величественной скульптурой Египта.
Не видя в его реакции энтузиазма, она потянулась к третьей книге.
— А это подробный и крайне интересный учебник о человеческой селезенке.
— Селезенке?
Она погладила переплет книги.
— Селезенка — это высокососудистый, не имеющий выводного протока орган, расположенный возле желудка или кишечника большинства позвоночных. Он занимается конечным разрушением кровяных клеток, хранением крови и…
— Ага, я знаю все о селезенке. — Селезенка? Боже, разговор о чем-то подобном в самом деле мог бы уморить его до смерти!
Она слегка нахмурилась.
— Вы знакомы с селезенкой?
— О, конечно. Селезенка — это… ну, вы знаете. Это тот кусок кишки, который разрушает желудок. Я всегда сочувствовал тем людям, у которых есть селезенка.
— Но…
— Мне также известно все, что нужно знать о Шекспире. Он тот, кто сочинил историю про женщину по имени Джули, выпившую яду и умершую, так что ее возлюбленный, Гамлет, не смог смыть то чертово пятно крови со своих рук. И хотите знать, как Великий Стинкс получил свое название? Он воняет, и неудивительно: в нем похоронено, наверное, с тысячу египетских королей, если бы египтяне хоронили своих покойников в землю, как это делаем мы, они бы не назвали скульптуру Великий Стинкс. Ну, что еще есть у вас почитать?
Теодосия расхохоталась. Она просто не могла удержаться.
— Вы, сэр, самый поразительный рассказчик, с которым мне довелось встречаться.
Ее смех порадовал Романа, ибо он слышал его нечасто, ему нравилось видеть ее такой, счастливой и беззаботной.
Конечно, ему не меньше нравилось видеть ее в агонии желания, не в состоянии дышать или противиться ласкам.
С этими мыслями в голове он посмотрел на книга, которые она ему показала, и задумчиво почесал подбородок.
— А у вас нет еще чего-нибудь, что я мог бы почитать?
Она отложила медицинскую книгу о человеческой селезенке.
— У меня есть сексуальный справочник.
— Справочник? Что…
— Руководство, — пояснила она. — «Сладостное искусство страсти». Но когда я как-то спросила у вас, сколько времени вам понадобилось бы, чтобы изучить ее содержание, вы дали понять, что уже сведущи в искусстве страсти.
Его мозг лихорадочно заработал.
— Ну, да, именно так, и очень хорошо. Страсть — знаю о ней все. Вы называете ее, я делаю. В общем, хотя я и опытен, любопытно, знали ли те тибетские знатоки секса столько же, сколько известно мне.
Они могли много насочинять просто так, чтобы произвести впечатление на тибетских девушек.
— Мистер Монтана, вы серьезны в своем желании просмотреть трактат?
«Желание — ключевое слово», — подумал Роман.
— Вполне серьезен, мисс Уорт.
Кивнув, она собрала все книги, которые не произвели впечатления, отложила их в сторону и распаковала сексуальное руководство.
Роман прямо-таки выхватил книгу из ее рук и растянулся на кровати, собираясь читать.
— Возможно, позже мы могли бы обсудить некоторые места трактата, — предложила Теодосия, собирая письменные принадлежности, чтобы написать письмо Аптону и Лилиан, пока Роман будет читать. — Было бы крайне интересно узнать, как вы сравните тибетскую практику с той, которую имели в прошлом. Уверена, обнаружите огромное культурное различие.
Ее предложение моментально возбудило его. Проклятие! Он не прочел еще ни единого слова сексуального трактата, а уже заводится!
Чтобы скрыть свою реакцию, он открыл книгу и положил ее на бедра. Затем попытался придумать научно звучащий ответ на ее предложение.
— Э… да. Конечно, мисс Уорт. Буду более чем рад научить вас разнице между действиями тибетцев и действиями американцев.
— Научить, мистер Монтана?
— Показать. Имею в виду…
— Обсудить, полагаю, то слово, которое вы ищете.
«Обсудить, как же», — подумал он, но вслух сказал:
— Да, это то, что я имел в виду.
Удовлетворенная, Теодосия вернулась к письму.
Все еще распираемый желанием, Роман повернулся на бок, к ней спиной и открыл книгу.
Первая схема была сложена втрое. Развернув лист, понял, зачем это сделано, — он оказался длиннее остальных. Когда страница полностью была расправлена, его взгляду открылась диаграмма, изображавшая в возбужденном состоянии мужской член, имевший, по его подсчетам, около двенадцати дюймов длины и неимоверную толщину. Надпись под диаграммой гласила: «Горе мужчине, который не наделен подобным, ибо ему никогда не удовлетворить женщину».
Роман уставился на диаграмму, гадая, был ли это автопортрет тибетского знатока секса: если так, то мужчина — чертовский лжец либо ему позировал слон.
Почувствовав облегчение от своей гипотезы, Роман сложил диаграмму, перевернул страницу и увидел еще один набросок, на этот раз изображающий пару, занимающуюся любовью в цветочном саду.
Роман нахмурился: ноги мужчины и женщины так переплелись, что нельзя было сказать, какие и кому принадлежали и где чей зад. Подумав, что, возможно, изучает рисунок неправильно, перевернул книгу вверх ногами, но теперь казалось, будто все это происходит на небе.
«Черт, — подумалось ему, — мужчина должен быть акробатом, чтобы заниматься любовью с тибетской женщиной».
Обескураженный странным рисунком, он не услышал, как Теодосия подошла к кровати. Легкое прикосновение руки к его плечу напугало его так сильно, что Роман вскрикнул и уронил книгу.
