Шобха Де - Сестры-соперницы
— Милая, да что это с тобой? Я тебя просто не узнаю. Куда подевалось твое самоуважение? Такое впечатление, что тебя загипнотизировали! Может, он подсыпает тебе в еду транквилизаторы?
— Нет, — грустно улыбнулась Микки. — Просто я всю жизнь хотела перед кем-нибудь преклоняться. С отцом такого не получилось. И теперь я преклоняюсь перед Бинни. Не требуй объяснений. Он для меня как бог. Мне все равно, с кем он спит. Главное — что я его жена и он возвращается домой, ко мне.
— Ну да, конечно, — сказала Ами, помолчав, — и твое тело всегда к его услугам. Ясное дело, такое положение вещей его вполне устраивает. Но неужели ты не понимаешь, что это узаконенная проституция?
— Я знаю, — произнесла Микки задумчиво, — меня трудно понять. Со стороны мое поведение кажется необъяснимым. Но нас обоих это устраивает, и мне наплевать, как я при этом выгляжу. К тому же все жены в той или иной мере проститутки. Разве ты сама никогда не пользовалась своим телом, чтобы добиться желаемого? Так в чем тогда разница?
***Лилабен была отнюдь не в восторге от богатства, свалившегося на голову ее дочери. Из-за этого она стала еще более одинокой и все больше и больше впадала в тоску.
Когда они жили в тесной квартирке на окраине, им с Алишей волей-неволей приходилось общаться. Теперь же они иногда по нескольку дней вообще не виделись.
Алиша пригласила вести хозяйство в своем доме миссис Панникер — образованную даму, вдову из Ко-чина, которой негде было жить. Кроме того, она наняла для Лилабен горничную, а сама старалась сократить и без того редкие встречи с матерью. Но невозможно было не заметить, что Лилабен опять начала принимать таблетки и пить. Алиша строго-настрого запретила прислуге давать матери выпивку и транквилизаторы и даже уволила кое-кого за нарушение этого запрета, но Лилабен подкупала слуг, и устоять перед деньгами, которые предлагала, было трудно. А деньги она воровала у дочери из сумочки. Алиша пыталась поговорить с матерью, убедить ее заняться чем-нибудь, сходить в гости, развеяться, но Лилабен претила даже мысль о том, чтобы одеться и выйти из дому. Она целыми днями слонялась по комнатам в ночной рубашке, иногда даже не притрагиваясь к пище, а потом ни с того ни с сего закатывала истерики, требуя деликатесов. Уже три повара уволились из-за ее выходок, но им быстро находили замену — терпеливая и спокойная миссис Панникер безупречно вела хозяйство в маленьком дворце Алиши.
Беда случилась, когда девушка ушла на очередное свидание с Навином. Они теперь часто встречались, хотя, как призналась Сапне Алиша в минуту откровенности, «он не так уж и хорош в постели». Но они были очень красивой парой и повсюду появлялись вместе.
Около двух часов ночи миссис Панникер разыскала свою хозяйку на роскошной вечеринке по поводу открытия очередного загородного ночного клуба. Алиша с Навином танцевали под «Vogue» Мадонны, когда к ним неслышно подошел официант и легонько дотронулся до оголенного плеча девушки:
— Вас срочно вызывают.
Музыка в зале грохотала так громко — клуб был оборудован по последнему слову техники, — что Алиша не расслышала его слов, но догадалась: что-то случилось с матерью. Она смертельно побледнела и высвободилась из объятий Навина.
— Мне срочно надо к маме, — коротко бросила она ему. — Едем.
Они выбежали из клуба и запрыгнули в новую машину Навина — ярко-красный «Amtrax».
Когда они мчались по скоростной трассе, Алиша поймала себя на том, что пытается молиться. И только спустя несколько секунд она поняла, что молится не о матери, а о себе. Они как раз проезжали мимо больницы «Брич Кенди», куда скорее всего предстояло отвезти Лилабен, и Алиша размышляла, что будет, если та умрет. Девушка уже догадалась, что мать, видимо, запила успокоительное виски, но надеялась, что ее еще можно успеть спасти. Ведь если она сейчас потеряет мать, то, как и Микки, останется круглой сиротой. А Алише хотелось хоть в чем-то превосходить сводную сестру.
Когда машина Навина, взвизгнув тормозами, остановилась у ворот, девушка увидела совершенно спокойную миссис Панникер и вздохнула с облегчением — судя по всему, ее мать была жива.
— Ну, как она? — Алиша выскочила из машины и подбежала к экономке.
— Госпожа, — бесстрастно ответила миссис Панникер, — с вашего позволения, я уже обратилась к знакомому врачу. Мы с ним из одной деревни, а сейчас он живет и работает в Бомбее. Он тут же приехал и отвез старшую госпожу в больницу неподалеку отсюда. Мы не могли рисковать, дожидаясь вас, у меня с собой была только небольшая сумма денег, а старшая госпожа не могла сама заплатить. Только, пожалуйста, не волнуйтесь. С ней все в порядке. Доктор Куриен сопровождает ее, а я осталась здесь, чтобы показать вам дорогу.
Алиша подумала, что в следующем месяце надо бы выдать экономке хорошую премию, и перевела взгляд на Навина. Тот разглядывал звезды, насвистывая что-то себе под нос.
— Сейчас, одну минуту, — сказала она и побежала в дом сменить бархатное платье с открытыми плечами на что-нибудь более скромное. Бросив на себя взгляд в зеркало, она заметила, что у нее все волосы в блестках. В полночь всех гостей клуба обсыпали этой дрянью. Алиша наскоро вычесала блестки из волос и побежала к машине.
Навин высадил женщин у небольшой, опрятной на вид клиники, которая располагалась чуть дальше по улице.
— Вас ждать? — безучастно спросил он. — А то у меня завтра тяжелый день.
— Вали отсюда, — сквозь зубы бросила ему Алиша, резко развернулась на каблуках и, взяв миссис Панникер под руку, направилась в отделение интенсивной терапии.
В дверях их встретил доктор Куриен. Алише он сразу понравился. На вид ему было около тридцати пяти, хотя в густых волосах уже пробивалась седина. Доктор сообщил, что ее мать могла бы умереть, если бы миссис Панникер, которая зашла к ней в спальню узнать, не нужно ли чего, не нашла женщину лежащей без сознания на кровати. Говорил он с непривычным слуху, очень приятным, каким-то даже музыкальным акцентом. Алиша делала вид, что внимательно слушает доктора, и исподтишка разглядывала его: смуглая кожа, темные глаза, ухоженные и такие изящные руки с тонкими нервными пальцами. Он был очень высок, так что ей приходилось задирать голову, чтобы поддерживать разговор. И только когда миссис Панникер легонько подтолкнула ее, сказав: «Мадам, доктору нужна кое-какая информация, чтобы заполнить историю болезни старшей госпожи», — Алиша поняла, что не услышала ни единого слова из того, что он ей говорил.
Она очнулась от своих мечтаний и, решив, что это выпитое белое вино и свежий ночной воздух сыграли с ней злую шутку, ответила на все вопросы доктора. Он сообщил, что, следуя указаниям миссис Панникер, нанял для Лилабен круглосуточную сиделку, и посоветовал Алише пойти домой и как следует отдохнуть. И поскольку миссис Панникер решила остаться в больнице, «на случай, если старшая госпожа проснется», Алиша рассудила, что сейчас, когда мать крепко спит, наглотавшись успокоительного, ей самой здесь делать нечего. Она протянула доктору руку, чтобы поблагодарить его за заботу, и уже полезла в сумочку за деньгами, но тот остановил ее:
