Соня Мэсси - Темное зеркало
— Я хочу, чтобы ты, Рэй, внимательно изучил содержание вот этих документов, — Ник показал на лежащую на столе папку, — и поработал над ними. Здесь все, что мне удалось собрать в ходе расследования. Посмотри, подумай — наверняка я что-то упустил из виду.
Рэй вскочил с кресла, схватил папку с документами и начал быстро их листать. Но его нетерпеливость не могла обмануть Ника. Он знал: за внешней порывистостью и суетливостью Рэя скрывается предельное внимание, тщательность и добросовестность. Рэй вообще был хорошим парнем, а уж детективом по праву считался классным. Совсем недавно он участвовал в расследовании дела о похищении ребенка, и именно благодаря его мастерству был схвачен и обезврежен опасный преступник, а ребенок остался цел и невредим, что в делах такого рода случается, к сожалению, нечасто. Когда Рэй узнал, что О'Коннор формирует оперативную группу, он сам предложил ему помощь, и тот с радостью ее принял.
— Теперь что касается твоей роли, Стефани, — произнес Ник, переводя взгляд на молодую привлекательную брюнетку, сидящую в дальнем конце стола.
У Стефани Мэдден были большие выразительные карие глаза, овальное лицо и полные чувственные губы. Тонкая хрупкая фигурка Стефани и миловидная внешность многих вводили в заблуждение: мужчины думали, что перед ними юная девушка, но уж никак не опытный полицейский.
— Ты, Стефани, должна познакомиться с демонстрантами, ежедневно митингующими у входа в здание телекомпании, и влиться, так сказать, в их стройные ряды, — объяснил Ник.
Он не сомневался, что с предложенной ролью Стефани справится отлично: приятная внешность, сочувственный взгляд карих глаз, мягкие манеры всегда располагали к себе собеседников, и ей часто удавалось получать от свидетелей и подозреваемых такие удивительные подробности, какие вряд ли сумел бы добыть самый опытный детектив-мужчина.
— Если они заинтересуются твоей персоной, — продолжал О'Коннор, — сообщишь им, что ты мать двоих детей и тебя очень возмущает насилие, пропагандируемое в «Темном зеркале». Постарайся собрать как можно больше сведений об их лидере — преподобном Тэггерти. А также внимательно наблюдай за всеми выходящими из здания и входящими в него. В общем, постоянно будь начеку. Договорились?
— Ник, я сделаю все, что ты пожелаешь, — с легкой усмешкой промолвила Стефани.
Он сделал вид, что не понял намека, и склонился над бумагами. Черт возьми, неужели она до сих пор на него обижается? Два года назад Ник и Стефани уже работали в одной оперативной группе и в силу служебной необходимости целые дни проводили вместе. Успешное завершение сложной операции они решили как следует отметить и закончили празднование в одной постели. Казалось бы, всего одна ночь, а Стефани до сих пор при встрече с Ником обиженно поджимает губы, а в ее взгляде сквозит немой вопрос. Опрометчивость своего поступка Ник осознал сразу, буквально через пять минут после завершившейся близости, и очень себя корил. И сейчас Ника не оставляла уверенность, что Стефани до сих пор не только влюблена в него, но и не оставляет надежды снова сойтись с ним, но уже не на одну ночь. Ведь он давно знал золотое правило: никогда не вступать в любовную связь с сотрудницами! Знал, а все равно не удержался. И Стефани по сей день таит на него обиду, а Ник, встречая ее, каждый раз испытывает чувство вины. Именно этим чувством было продиктовано решение Ника включить Стефани в оперативную группу по поимке маньяка. Дело громкое, значительное, будет иметь широкую огласку в средствах массовой информации, и участие в нем Стефани поможет ей в дальнейшей карьере. То есть Ник оказал ей любезность, пригласив в свою группу, а она продолжает поджимать губы и делать многозначительные намеки! Вот она, женская благодарность!
— Какие будут вопросы? — спросил он, обводя взглядом присутствующих.
— У меня есть один вопрос, — с усмешкой произнес Фред, вынимая изо рта зубочистку. — А чем конкретно будешь заниматься ты, сержант?
— Я буду проверять все то, что связано с телекомпанией, — ответил Ник, закрывая кейс. Замок заело, и Ник начал раздраженно дергать его.
— Телекомпанией? — оживился Фред, улыбаясь и показывая неровные желтые зубы. — Хорошая работа, сержант. Мы бы с Рэем тоже мечтали познакомиться поближе с Элизабет Найт. — И он подмигнул О'Коннору.
— Каждый будет заниматься своей работой, приятель. У каждого из нас — свой круг обязанностей.
По миловидному лицу Стефани промелькнула тень, в карих глазах вспыхнула ревность.
— Итак, встречаемся завтра, — продолжил Ник, делая вид, что не замечает Стефани и не слышит ехидного хихиканья Фреда и Рэя. — Часов в семь вечера вас устроит?
Фред и Рэй кивнули. Ник окликнул спящего под столом Геркулеса, и тот с недовольным видом вылез, подставляя шею для поводка.
— Пойдем домой, Геркулес. — Ник пристегнул поводок к ошейнику.
— Сержант, а можно еще один вопрос? — подмигнув, произнес Фред. — С чего ты начнешь проверку телекомпании? Со стройных ножек мисс Найт или с верхней части ее тела?
— Разумеется, с ножек, будь уверен! — заявил Рэй. — Я видел ее ножки по телевизору. Просто класс!
— Хватит болтать пошлости! — возмущенно воскликнула Стефани, меча в детективов яростные взгляды. — Вы для чего здесь собрались? Работать или обсуждать ноги телезвезды? — Она вскочила со стула и, не попрощавшись, выбежала из кабинета.
«Никогда не вступай в связь с женщинами, с которыми вместе работаешь, — мысленно твердил себе Ник, покидая кабинет. — Никогда, потому что заканчивается все это плохо».
Внезапно перед его глазами возник образ прекрасной Элизабет Найт. Ник вспомнил, как хорошо им было вдвоем, когда они сидели в баре, с какой искренней симпатией Элизабет смотрела на него, как доверительно рассказывала свою печальную историю, и вздрогнул.
«Даже и думать не смей!» — приказал он себе.
Но в том, что он сумеет выполнить этот строгий приказ, Ник О'Коннор уже сильно сомневался.
Элизабет сидела перед большим зеркалом, когда Броди Ярборо вошел в гримерную, встал позади нее и положил руки ей на плечи.
— Дорогая, я восхищаюсь тобой! — широко улыбнулся он. — Ты, как всегда, великолепно справилась со своей ролью.
Не оборачиваясь и продолжая снимать кремом остатки грима, Элизабет взглянула на отражение Броди в большом зеркале. Его улыбка показалась ей неискренней, взгляд — напряженным.
— Спасибо на добром слове, — холодно отозвалась она, открывая другую баночку с кремом и начиная втирать его в кисти рук.
Броди немного помолчал, затем несильно сжал плечи Элизабет и продолжил:
