Линда Николз - Счастливая ошибка
– Между прочим, у меня тоже крепкие плечи, – шутливо произнес доктор Голдинг, но лицо его оставалось серьезным. – Может, вам опереться на меня, Мэгги?
Она улыбнулась, подумав, что доктор Голдинг – действительно очень надежный человек. Добрый, основательный, сильный.
– Заманчивое предложение, – быстро сказала Мэгги. – Да… так о чем я говорила?
– Вы рассказывали о своих неурядицах, – напомнил Голдинг. – Что еще вас тревожит?
– Меня беспокоит привычка Тима все время носить куртку с капюшоном, изображая Супермена, – призналась Мэгги.
– А что в этом плохого?
– Дело в том, что эту куртку Тим носит постоянно и не желает переодеваться ни при каких условиях, – начала объяснять она. – Он снимает ее, только когда ложится спать. Представляете, Тим целыми днями бегает по квартире в этой куртке и играет в Супермена! – Мэгги расстроенно покачала головой и тихо спросила: – Это… ненормально?
– С чего вы взяли? – удивился доктор.
– Моя подруга Джина утверждает, что это плохой признак, свидетельствующий о неумении Тима приспосабливаться к окружающей действительности. Якобы Тим неуютно чувствует себя среди людей, поэтому инстинктивно стремится перевоплотиться в какую-нибудь значительную, пусть даже вымышленную личность. Джина говорит, что ребенок живет в мире фантазий.
– Ничего страшного, – сказал доктор Голдинг. – Наш отец, например, каждый вечер читал нам в детстве "Приключения Зорро". Мне тогда было… – Джейк поднял глаза к потолку. – Да, я был в возрасте Тима, Джо ходил уже в первый класс, а Дэнни исполнилось два года. И мы с удовольствием слушали эти истории и уговаривали мать, чтобы она купила нам маски, как у Зорро.
– И она купила их?
– Нет, – улыбнулся Джейк. – Она сшила их из куска старой черной материи. Всем троим: Джо, мне и Дэнни. Мать спросила у Шелли, не хочет ли она тоже ходить в такой маске, но сестра отказалась и попросила, чтобы ей сделали вуаль. В то время Шелли изображала сеньориту Родригес.
– И ваша мама сшила ей вуаль? – с улыбкой спросила Мэгги.
– Да, из кружев старой ночной рубашки.
– Но вы же с братьями не ходили в черных масках целый день! А мой Тим носит эту дурацкую куртку не снимая.
– Мы разгуливали в них постоянно примерно год.
– Да, но у вас, Джейк, были братья и сестра, с которыми вы могли играть, а у Тима никого нет. Он вынужден играть один. Джина утверждает, что одиночество – одна из причин, побуждающих его существовать в воображаемом мире.
Неожиданно Голдинг громко рассмеялся.
– А в каком же мире должен существовать пятилетний ребенок? – воскликнул он. – Конечно, он живет в мире фантазий, и это абсолютно нормально! Кстати, а кто такая Джина? Чем она занимается? – вдруг спросил он.
– Джейк, вы же ее знаете! – удивленно воскликнула Мэгги. – Джина Туччи. Она проходила у вас курс психотерапии в прошлом году.
На лице доктора Голдинга появилось озадаченное выражение, а затем он, встрепенувшись, произнес:
– Ах… да, ну, конечно, я ее знаю. – И стал помешивать ложечкой кофе. – В общем, Мэгги, не волнуйтесь за сына, – наконец сказал он. – Ваш Тим – отличный парень, уверяю вас.
Мэгги с облегчением вздохнула. Она верила доктору. Если бы с Тимом было что-то не в порядке, доктор непременно заметил бы это и сказал ей. И вообще, пора перестать прислушиваться к мнению Джины. Что она понимает в воспитании детей? Да ничего!
Доктор Голдинг откинулся на стуле, скрестил руки на груди и, улыбаясь, сказал:
– Знаете, что всегда говорил мой отец? "Когда же еще ребенку побаловаться и повеселиться, как не в детстве?"
– Правильно, – кивнула Мэгги. – Дети должны радоваться жизни.
– Вот и я так считаю. С вашим сыном все в порядке. К столику подошла официантка с кофейником на подносе.
– О чем еще вы хотели бы мне рассказать, Мэгги? – . спросил Голдинг, когда официантка, наполнив их чашки ароматным кофе, удалилась.
– По-моему, я вам уже обо всем рассказала, – пожав плечами, ответила она.
– Тогда расскажите мне, о чем вы мечтаете, – неожиданно попросил доктор.
– Я мечтаю окончить колледж и стать художницей, – не задумываясь проговорила Мэгги. – А еще я мечтаю иметь собственный дом с небольшим садом, где Тим мог бы гулять и играть. Ну… чтобы у нас была настоящая семья, – опустив голову, добавила она.
– А как вы себе это представляете?
– Что? Семью?
– Нет, ваш дом.
Мэгги подняла голову и удивленно посмотрела на доктора Голдинга. Почему он спрашивает об этом? Подобные вопросы – неотъемлемая часть психотерапевтического курса лечения или ему действительно интересно? Пожалуй, все-таки он задает ей эти вопросы как профессионал. Она даже где-то читала про такие тесты. В них спрашивают, например, о том, каким животным вы бы хотели быть? Или маркой какой машины. А если бы у вас была возможность построить дом, какой бы архитектурный стиль вы предпочли?
Мэгги некоторое время сосредоточенно молчала, обдумывая ответ, а потом произнесла:
– Я хотела бы жить в сельской местности, в доме с камином и каменным дымоходом.
– В особняке в Пасифик-Хайтс? – улыбнувшись, уточнил доктор Голдинг. – Или в поместье в Соселито?
– Нет, – покачала головой Мэгги. – Мои запросы скромнее. Я хотела бы жить в доме с несколькими просторными комнатами, в которых Тим мог бы бегать и играть, и чтобы неподалеку было озеро. Или пруд, – поспешно добавила она, вспомнив, что Тим не умеет плавать.
– Замечательно, – сказал доктор. – О чем еще вы мечтаете?
– Эти вопросы – часть психотерапевтического курса? – лукаво улыбнувшись, поинтересовалась Мэгги.
– Естественно! – заверил ее доктор. – А какие еще картины счастливого будущего вам представляются, когда вечером вы ложитесь в постель и закрываете глаза?
– Я вижу крыльцо своего дома, – ответила Мэгги. – И кресло-качалку, в котором сижу.
– Что еще вы видите?
– Художественную студию… Я стою у мольберта и рисую.
– Прекрасно! – одобрил доктор Голдинг. – Продолжайте.
– Пожалуй, это все, – пожала плечами Мэгги.
– А кого вы видите в своем доме?
– Я вижу себя и Тима… мужа и еще одного ребенка, – быстро сказала Мэгги, неожиданно покраснев.
Она понимала, что настойчивые расспросы доктора Голдинга вызваны отнюдь не праздным любопытством, но все равно чувствовала себя неловко. Словно кто-то подглядывал за ней, когда она переодевалась.
– Да, вот такие у меня банальные мечты, – со смущенной улыбкой подвела итог она, опуская голову. – И наверное, поэтому я все чаще подумываю о том, чтобы вернуться в Джорджию и выйти замуж за Бобби Семпла.
Доктор Голдинг подался вперед, и Мэгги заметила маленький белый шрам на его загорелой коже.
