Линда Николз - Счастливая ошибка
Доктор подал Мэгги меню и спросил:
– Вы голодны?
– Нет, но я бы выпила кофе.
Он заказал две чашки кофе, и когда официантка принесла их и поставила на стол, они с Мэгги снова принялись вспоминать о мистере Бринноне и смеяться. За разговорами незаметно пролетел час. Мэгги неожиданно для себя рассказала доктору про Джеффа. Странно, но, делясь подробностями своей невеселой житейской истории, Мэгги не испытывала смущения. Наверное, потому, что Голдинг очень внимательно слушал ее и взгляд его был задумчивым.
– Да, конечно, я совершила большую ошибку, – со вздохом закончила рассказ Мэгги, но это прозвучало неубедительно. Разве можно назвать ошибкой Тима – ее любимого сына?
Доктор Голдинг некоторое время молчал, а потом, слегка нахмурившись, произнес:
– Думаю, Мэгги, вы поступили правильно, оставшись в Калифорнии.
– Вам так кажется?
– Ну… – Джейк сделал паузу, и Мэгги уже приготовилась к тому, что сейчас он начнет объяснять ее поступки с научной точки зрения, произносить заумные слова, употреблять непонятные термины, но, к ее радости, ничего подобного не случилось. – Мне кажется, что не вы, а этот ваш Джефф… – доктор поморщился, – совершил большую глупость. Неужели можно назвать ошибкой рождение Тима?
– Значит, вы считаете, что я поступила правильно? – тихо спросила Мэгги.
– Абсолютно правильно, – кивнул доктор. – Что бы ни говорили и ни думали по этому поводу ваши родители. Вы – замечательная мать, Мэгги, заботитесь о своем сыне, стараетесь по мере своих сил и возможностей сделать его счастливым. Вы молодец!
Как давно ее никто не хвалил… Не поощрял, не говорил, что она молодец и поступает правильно. Никто не желал даже выслушать ее! Смутившись, Мэгги опустила голову. И опять на ее глаза навернулись слезы.
– Спасибо на добром слове, – прошептала она, беря со стола бумажную салфетку и прикладывая к глазам.
– Я высказал свое мнение, только и всего, – улыбнулся доктор Голдинг. – Так что дальше было с Джеффом?
– Мы расстались, – откашлявшись, сказала Мэгги, – а мои родители стали настаивать, чтобы я вернулась домой в Джорджию. Одно время я склонялась к этой мысли… – Мэгги ненадолго замолчала, вспомнив о Бобби Семпле. – Я и сейчас иногда думаю, что возвращение домой стало бы лучшим решением всех моих проблем, но… В общем, я не поддалась на уговоры родителей, сняла маленькую квартирку у пожилой пары в Эль-Серрито и устроилась там работать.
– Где?
– Тоже в банке, но не секретарем, а кассиром. Билл и Милли Конрой, у которых я поселилась, оказались замечательными людьми. Добрыми, чуткими, внимательными. Они относились ко мне как к родной дочери, и за квартиру я им платила сущие гроши.
– Почему же вы переехали в Окленд? – удивленно спросил доктор.
– Билл умер, и Милли пришлось продать дом. Она была больна диабетом, постоянно нуждалась в лекарствах, а после смерти мужа денег стало не хватать.
– Вы видитесь с ней?
– Милли умерла прошлой весной, – печально ответила Мэгги. – И я до сих пор тоскую по ней и Биллу. Вы не представляете, какими чудесными людьми они были! Билл, бывший полицейский, обожал моего сына, играл с ним, читал ему книги, а когда Тим заболевал, они с Милли ухаживали за ним, чтобы я не пропускала работу. Они так много для меня сделали!
– Итак, год назад вы переехали в Окленд…
– Да. Вскоре в "Северной Калифорнии" открылась вакансия, и меня взяли работать секретарем. Пообещали большую зарплату, чем ту, которую я получала, работая кассиром, и множество всяких льгот. – Мэгги, усмехнувшись, покачала головой: – Собственно, историю о том, как мистер Бриннон морочил мне голову, вы уже знаете, Джейк… В районе, где живем мы с Тимом, аренда квартиры значительно выше, чем была у Билла и Милли, но переехать в другой, благополучный район я не могу. Там жизнь еще дороже. Немаловажным преимуществом является то, что мой дом расположен поблизости от станции электрички, и автобусная остановка совсем рядом. Одно время я подумывала перебраться в Ричмонд, но там все то же самое. Не знаю, может быть, я совершаю очередную ошибку, оставаясь в Окленде… – Мэгги замолчала и вопросительно взглянула на собеседника.
– Вы поступаете правильно, – тихо сказал он и накрыл ладонью руку Мэгги.
Мэгги смутилась и осторожно высвободила свою руку.
– Возможно, – пробормотала она, – но иногда я сомневаюсь в этом.
– Почему?
– Потому что дома, в Джорджии, у меня есть приятель, который хочет на мне жениться, – призналась Мэгги. – Мы переписываемся, и он все время просит меня вернуться. И порой, когда жизнь начинает казаться мне невыносимой, я думаю о том, чтобы вернуться в Джорджию и выйти замуж за Бобби Семпла. Как представлю, что детство Тима пройдет в этом грязном, задымленном Окленде, где ему даже негде гулять и не с кем играть, меня охватывает страх. Я начинаю склоняться к мысли о возвращении домой. Мне ведь удалось скопить немного денег на тот случай, если я все-таки решу уехать в Джорджию.
Заметив озадаченное выражение лица доктора Голдинга, Мэгги замолчала. Может быть, ей не следовало рассказывать ему о Бобби? Но кто, как не психотерапевт, даст ей верный совет? Ведь сама она все время сомневается: то ей кажется, что надо вернуться домой и выйти замуж за Бобби, то она напрочь отвергает эту мысль, считая глупой.
– Вы его любите? – глухо спросил доктор Голдинг.
– Бобби Семпла? Нет, не люблю, – твердо заявила Мэгги. – И никогда не любила.
Она усмехнулась, вспомнив, что каждый месяц Бобби посылает ей письма, в которых с грубоватым юмором рассказывает о своей жизни. Как они с приятелями собирают урожай земляных орехов, ходят на охоту, выпивают… И каждое письмо Бобби заканчивает одними и теми же словами: "Мэгги, возвращайся домой! Я тебя жду". Она всегда отвечает на письма Бобби, но никогда ничего определенного ему не обещает.
– Вы его не любите, однако иногда подумываете о том, что было бы неплохо выйти за него замуж? – с усмешкой спросил доктор Голдинг.
– Да, порой я так думаю, – призналась Мэгги. – И знаете почему? Мне кажется, можно выйти замуж и без любви.
– Вот как?
– Да. Для меня очень важно, чтобы человек, за которого я выйду замуж, стал хорошим отцом Тиму. Я хочу, чтобы Тим жил в уютном доме с садом и мог бы играть со сверстниками… А Бобби, по моему мнению, именно такой человек. Да и у меня появилась бы поддержка. Как говорится, крепкое, надежное плечо, на которое я могла бы опереться.
– Между прочим, у меня тоже крепкие плечи, – шутливо произнес доктор Голдинг, но лицо его оставалось серьезным. – Может, вам опереться на меня, Мэгги?
Она улыбнулась, подумав, что доктор Голдинг – действительно очень надежный человек. Добрый, основательный, сильный.
