Елена Веснина - Превратности судьбы
— Катю? — удивился Яков. — Ничего себе! Вот это родной братик!
— У Кости с Катей когда-то было что-то вроде романа, еще до того, как Катя с Лешей стали серьезно встречаться.
— Понятно. Ну, что ж, в таком случае Борис принял правильное решение.
Увидев, что Полина смотрит на часы, Яков заторопился.
— Все, не смею больше тебя задерживать, ухожу.
— Выйдем вместе, — предложила Полина. — Прости, Яша. Я действительно спешу. А вообще, мы всегда рады видеть вас с Ирой. Передавай ей привет.
— Обязательно, — пообещал Яков. Главное он уже выяснил: Костя, похоже, не врал.
* * *Буравин, Самойлов и Буряк пытались найти выход из сложившейся ситуации. Выяснив детали, Буравин обратился к следователю:
— Ваши подозрения, как я понял, основаны только на этом анонимном звонке. Я считаю, что для остановки судна нужны более веские основания.
Разговор прервался, потому что в кабинет вошла секретарша.
— Что вам, Людочка? — спросил Самойлов.
— Борис Алексеевич, для вас и Виктора Гавриловича корреспонденция.
— Зайдите позже, — раздраженно сказал Самойлов. — Нам сейчас не до корреспонденции.
Людочка вышла, поджав губы. Что поделаешь, у хорошей секретарши должно быть чутье, но Людочка им не обладала.
Буравин вернулся к прерванной беседе:
— Поймите, возврат корабля — недешевое удовольствие. А если там нет контрабанды? А мы понесем огромные убытки! Кто будет их возмещать? Вы? Или транспортная прокуратура?
— Я — не экономист, я — оперативник. И советую вам подумать о том, какие вы понесете убытки, если контрабанда там действительно есть. Ведь судно в таком случае арестуют.
— Но кто мог ее туда загрузить? Вы кого-то подозреваете? — спросил Буравин.
Самойлов и следователь знали больше Буравина, но не понимали, как распорядиться этой информацией, поэтому оба молчали. В конце концов Самойлов обратился к Буравину с неожиданным предложением:
— Виктор, может, действительно лучше вернуть судно? Если контрабанду найдут в порту прибытия, у нас будет гораздо больше неприятностей.
— Я рад, что ты понял, — поддержал Самойлова следователь, — что вернуть судно сейчас — это самое разумное решение.
— Я ничего не буду предпринимать, пока мы не решим, кто понесет ответственность за остановку, если контрабанды на судне не будет, — сказал Буравин.
— В таком случае ответственность за ваши материальные потери беру на себя я, — пообещал следователь. — Я получил сигнал. Звонок, хоть он и анонимный, зафиксирован в моем отделении. Так что не отреагировать на него я не имею права. Необходим повторный досмотр корабля.
И Буравин сдался. Он подошел к столу и набрал номер:
— Алло. Это Буравин. Срочно пошлите радиограмму на наше судно с приказом о возвращении в порт.
Теперь надо было встретить судно, и они отправились в порт. Уже в машине, оставшись вдвоем, Буравин с Самойловым продолжили разговор.
— Послушай, Борис, я не понимаю, что происходит! Вы ведь с Григорием — друзья? — спросил Буравин.
— Друзья… — подтвердил Самойлов.
— Так какого черта он решил шмонать наш корабль?! Он что, не понимает, сколько мы на этом теряем? — недоумевал Буравин.
— Он получил сигнал и теперь выполняет свой долг.
— Я все понимаю… Но мы знакомы много лет, неужели он считает, что ты или я используем свои корабли для контрабанды?!
— Надеюсь, нет! — мрачно сказал Самойлов.
— А тебе не кажется, что дело не только в этом мифическом «сигнале»? — спросил Буравин.
— А в чем еще?
— Мне показалось, что у вас что-то личное… Скажи честно, вы поссорились? У него на тебя зуб?
— Нет. Мы не ссорились. Просто… у него своя правда, а у нас своя… — задумчиво сказал Самойлов.
* * *Маша с Алешей долго искали место, где Алеша мог бы поплавать, и наконец нашли.
— Отличное место, — сказал Алеша. — Никого нет, можно просто сразу нырнуть в воду.
— Нырнуть-то можно. А выбираться как? — заволновалась Маша.
— Тут лесенка. По ней, — предложил Алеша.
— Я не представляю, как ты это сделаешь, — с сомнением сказала Маша.
— Я знаю как. Помоги мне выбраться из коляски, — потребовал Алеша. — Хочу в воду!
— Леша, подожди. Давай подумаем. Чтобы спасателей, если что-то не получится, не вызывать.
— Я все продумал! — нетерпеливо сказал Алеша.
— Но я не понимаю, как можно подняться по лестнице без помощи ног!
— На руках, Маша. А потом ты мне поможешь. Маша, ног у меня пока нет, но есть руки! И они — сильные. Смотри!
Алеша перебрался на край волнореза и опустил ноги в воду.
— Я нырну, — сказал он.
— Давай ты лучше спустишься по лестнице. Я помогу, — предложила Маша.
— Ты же видела, я уже один раз выплыл. Не волнуйся. Со мной все будет в порядке.
Алеша набрал воздух, потом, оттолкнувшись от волнореза руками, прыгнул вниз и ушел под воду. Маша встала и напряженно смотрела, где он вынырнет. Но его все не было. Маша стала уже волноваться, но тут довольный Алеша появился на поверхности.
— Ура! Я в воде! Я плыву! — закричал он. — Маша! Чего ты стоишь? Прыгай!
Алеша стал брызгать на Машу водой. Она засмеялась, закрывая лицо руками.
— Вода холодная.
— Совсем не холодная! — возразил Алеша. — Отличная вода! Давай поплаваем!
— Хорошо. Сейчас.
И Маша тоже прыгнула в воду.
— Я же говорила, что вода холодная! Ты меня обманул! — закричала она.
— А ты двигайся! Сразу согреешься… — посоветовал Алеша.
Маше ничего не оставалось делать. Она активнее заработала руками.
Так случилось, что недалеко от того места, где купались Алеша и Маша, прогуливались Катя и Зося.
— Как несправедливо устроен мир, — сказала Катя, глядя на весело играющую в воде пару. — Есть же просто счастливые люди, которым не надо бороться, не нужно постоянно что-то доказывать остальным… — и вдруг она осеклась, узнав в юноше Алешу. Катя подумала о том, что Леша выглядит замечательно, когда плывет в воде, — такой красивый, ловкий, веселый. Невозможно даже представить себе, что он — инвалид. Только инвалидная коляска на волнорезе напоминает о том, что ничего не изменилось.
Зося тоже заметила Алексея с Машей.
— Ревнуешь? — спросила она. — Издалека даже не скажешь, что он — инвалид, правда?
— Пойдем отсюда! — потребовала Катя, и они пошли прочь от воды.
Вдоволь наплававшись, молодые люди выбрались из воды на волнорез.
— Маша, ты не представляешь, как я счастлив! — радостно сказал Алеша. — Все, как раньше. Почти как раньше.
— Ты обязательно поправишься.
— Да. Теперь я в это верю! Нам нужно чаще приходить на пляж.
