Черил Ривз - Подари мне радугу
– Я сделаю для вас прекрасный талисман, учительница. Я сделаю так, что солнце всегда будет светить к вам во двор.
– Немного солнечного света никогда не повредит, – улыбнулась Кэтрин.
– Мисс Холбен! – не выдержала Саша, и Кэтрин поспешила в палату, чтобы подержать девочку за руку.
– Мисс Холбен, мне ужасно больно! – Она тоненько застонала от новых схваток. – Наверное, Треже тоже больно, как и мне!
– Это скоро закончится, Саша. А теперь дыши, как я тебя учила, – будто запыхавшаяся собака!
Саша сделала слабую попытку дышать почаще, а тем временем в палату вошел Кларксон с новой медсестрой.
– Еще разок, Саша, – сказал врач, но девочка уже не обращала внимания на такую мелочь, как влагалищный осмотр. Она корчилась от боли, обливаясь слезами.
– Прекрасно, ребята! – сказал Кларксон, закончив осмотр. – Нам пора переезжать. Снимите каталку с тормозов. Где бабуля?
– Она пошла переодеться, – сказала Кэтрин.
– Ну, ей лучше поторопиться! А не то пропустит самое интересное!
Врач вместе с сестрой принялись выталкивать каталку в коридор. На повороте к родильному отделению он неожиданно воскликнул:
– А вот и она! Вперед, бабуля! – Кларксон продолжал толкать каталку, так что старушке пришлось догонять их вприпрыжку. – Классный прикид! – заметил врач, когда бабушка поравнялась с каталкой.
– У тебя тоже, – невозмутимо процедила старуха.
– А тебе нравится, Кэтрин? – нарочито игривым тоном осведомился он. Кэтрин озабоченно нахмурилась, потому что бабуля и не подумала расставаться ни с фетровой шляпой, ни с пузатой черной сумкой, зажатой под мышкой. Похоже, для нее было просто немыслимо осквернить свою прическу медицинской шапкой.
– Да, – отчеканила Кэтрин, сердито посмотрев на врача. – Замечательно. – Беспокойство за Сашу и ее ребенка начисто лишило ее чувства юмора.
– А когда моя Треже будет с нами, мисс Холбен? – поинтересовалась Саша.
– Осталось недолго, – ответила Кэтрин.
– С какой стати вы решили, что у нее родится девочка? – фыркнула акушерка. Она распахнула двойные двери, и каталка оказалась в родильном отделении.
– Это нам бабушка сказала, – невозмутимо отвечала Кэтрин.
Акушерка выразительно закатила глаза.
– Стой, Кларксон! На пару слов! – закричала другая акушерка, как только вся группа двинулась вперед.
– Некогда, Бекки…
– Сию же минуту, Кларксон!
– Бекки, мне не до разговоров…
– Одному из вас следует переодеться! – заявила акушерка, наверняка имея в виду пресловутую шляпу и черную сумку.
– Знаю, знаю, Бекки! – пропел врач, и не думая останавливаться. – Вот и разберись с этим сама, если тебе не нравится!
– Господи Иисусе, Пресвятая Дева Мария! – сокрушенно восклицала Бекки, толкая Сашину каталку к свободному столу.
– Вот-вот, и еще Будду не забудь!
– Я тебе покажу Будду!
– Всегда к твоим услугам, Бекки!
– Не думай, что это сойдет тебе с рук, Кларксон!
– Это уж точно. Саша, детка, тебе нужно перебраться с каталки на этот стол…
– Нет, не могу… – захныкала Саша. В этой пронизанной холодным светом гулкой комнате ее снова начала бить дрожь.
– Неправда, ты сможешь, потому что добрейший доктор Кларксон поможет тебе подняться! Ну, готова?
– Нет! Не могу! Не могу!
– Ну же, Саша, осталось совсем чуть-чуть! Оп-ля! Вот так, умница! Видишь, как ловко все получилось? Ну вот, а теперь мисс Кэтрин постоит вот тут, рядышком, чтобы успеть тебя поднять, если я ее попрошу. А бабушка встанет с этой стороны и тоже будет нам помогать. Да накройте же ребенка одеялом!
Акушерка уже держала одеяло наготове, и Кларксон довольно кивнул.
– Прекрасно, команда, готовы? А где мой халат?
– Как всегда, на месте, – отвечала акушерка.
– Ну, черт возьми, кто бы мог подумать!
И Кларксон быстро натянул стерильный халат и перчатки.
– А куда делся мой педиатр? Он вообще-то соизволит явиться или нет?
– Он уже идет.
– Кто сегодня дежурит?
– Мерчинсон.
– А его предупредили о сроке рождения ребенка?
– Я предупредила его обо всем, как вы велели.
– Может, ты его предупредила и о том, что теперь он отвечает за все?
– И об этом тоже. Кларксон довольно хмыкнул.
– Ладно, ребята! Кэтрин, ты не могла бы немного передвинуть вот эти подпорки? Понимаешь, Саша, ты маловата для этого стола. Какое давление?
– Выше нормы, – отвечала акушерка и показала врачу запись в истории болезни.
– Мисс Холбен, у меня опять болит живот! И никак не проходит! – воскликнула Саша, и Кэтрин взяла ее за руки. Бабушка гладила Сашу по голове и тихонько напевала мелодию, показавшуюся Кэтрин смутно знакомой – будто она слышала ее в далеком детстве.
И она вдруг вспомнила, что это не детская песенка, а старинный гимн. Этот же гимн пела и ее бабушка, когда старалась утешить кого-то из детей. На миг она представила себя Маленькой девочкой, сидевшей на коленях у бабушки. Кресло-качалка равномерно двигается на крыльце, а родной голос напевает гимн “Из глубины веков”.
Саша зажмурилась: схватки становились все сильнее и чаще. Она отчаянно цеплялась за Кэтрин. Наконец пришел педиатр. Взял с полки стерильный халат и деловито спросил:
– Ну как?
– Теперь уже недолго, – отвечал ему Кларксон. – Скоро представление закончится.
Кэтрин тихонько утешала Сашу, а бабушка продолжала петь. Треже Хиггинз родилась ровно в два часа тринадцать минут.
– Это девочка, Саша, – сказал Кларксон. Он ловко отрезал пуповину и передал новорожденную педиатру.
– Дайте посмотреть! – встрепенулась Саша. – Дайте мне посмотреть на Треже!
– Одну минуту, – сказал Кларксон. Внимательно следя, когда начнет отходить плацента, он едва встретился глазами с Кэтрин и тут же отвел взгляд.
– Эгей, Мерчинсон! – наконец не выдержал он. – Что там у тебя?
Мерчинсон возился с ребенком в дальнем углу палаты, повернувшись спиной ко всем остальным. Его медсестра поворачивала лампу так и этак, чтобы дать больше света. Кэтрин вся обратилась в слух, надеясь уловить хоть что-то за их бормотанием. Она слышала, как Мерчинсон перечисляет вполголоса предпринимаемые им меры. Врачи часто делают так, когда ситуация выходит из-под контроля и им надо успокоиться.
– Кэтрин, поправь немного лампу, – попросил Кларксон. Теперь он не скрывая тревоги, сменившей привычную напускную грубость. – Мерч! – снова окликнул он. – Что случилось?
– Она не дышит, – ответил Мерчинсон.
Глава 10
Когда Кэтрин вышла из больницы, на улице лил дождь. Судя по всему, он начался уже давно. Такси долго не было, и она стояла в одиночестве у главного входа за стеклянными дверьми, замечая лишь мутные потоки воды и брызги, разлетавшиеся от порывов ветра. Она замерзла, устала и понятия не имела о том, который час. Уже семь вечера? Или еще позже? Она позабыла дома свои наручные часы. Фрейд наверняка нашел бы объяснение этой глупой промашке. К примеру, она подсознательно не хотела идти на свидание с Джо д’Амаро и забыла часы, чтобы опоздать. Или наоборот – она так хотела с ним встретиться, что не стала брать часы, чтобы не знать, когда минует срок их несостоявшегося свидания. Теперь уже все равно, который час, но Кэтрин знала за собой эту привычку – забивать голову всякими глупостями, когда больше ни на что другое сил не остается.
