Наталия Доманчук - Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски
Кашель моментально прошел, Анька отстранила от себя бутылку, как будто это был яд, и замотала головой.
И потом, показав мне дулю, встала и пошла в туалет.
Что она там делала, я прекрасно знала.
Вернулась она красная.
Я как раз доедала свои кальмары и пила апельсиновый сок.
– Какая я все-таки дура! – сказала она и уставилась на тарелки с едой.
– Точно! – согласилась я с ней.
– Что с этим всем делать?
– Как что? Взять домой, конечно!
Официанты внимательно следили за нами, и, как только я подняла руку, один из них метнулся к нашему столику и вопросительно посмотрел на меня.
Я обвела рукой все тарелки и приказала:
– Хоум!
Он кивнул, взял со стола сначала два блюда, отнес их на кухню, потом прибежал еще за одним и через некоторое время принес нам белый пакетик, в котором были три небольшие коробочки.
Анька заплатила за обед и, указав на пакетик, сказала:
– Это нам на неделю.
В машине, когда мы ехали домой, Анька спросила:
– Тебе правда нравится Альберт?
– Только как муж моей лучшей подруги, – ответила я и улыбнулась.
Анька засмеялась и набрала номер Альберта.
– Привет. Да, уже освободились. Сегодня? Да, давай, во сколько? Хорошо, буду ждать.
Она, довольная, бросила мобильник в сумочку и доложила мне:
– Он пригласил меня в ресторан.
Часов в шесть за Анькой заехал Альберт, а я осталась дома ждать Линду. Она приехала вовремя, на последней модели «мерседеса».
– Неплохо тебе платят за секретарскую работу! – воскликнула я.
– Что ты! Там я получаю очень мало!
– Ты еще где-то работаешь?
Линда засмущалась, покраснела, но все-таки ответила на мой вопрос:
– У меня есть несколько любовников.
– Круто! – сказала я. – И ты довольна жизнью или хочешь что-то поменять?
– Что ты! Я так довольна! Я просто счастлива!
Через полчаса мы с Линдой были в арабском ресторане, и Линда пыталась изложить мне свою политику в отношении мужчин:
– Я понять еще очень давно, что самые лучшие мужчины на свете – это арабы.
– А я не люблю арабов. Они все… камикадзе.
Линда с удивлением посмотрела на меня.
– Что есть камикадзе?
– Да так, не обращай внимания, я пошутила. У меня на самом деле никогда не было араба, и я не знаю, какие они.
– Они очень щедрые.
– Только по отношению к любовницам, – поправила я Линду, – женам они спуску не дают.
– Чего они не дают? – опять переспросила Линда.
– Ну, в смысле, не балуют их.
– Да. Правильно. Но мы же не есть жены. Яне хочу замуж. Ни один, даже самый красивый и богатый мужчина не заставить меня стать его женой.
– Почему? – удивилась я.
– Это такой… шит, – ответила Линда.
– Шит? Что такое шит? – не поняла я.
– Ну это когда… – Линда задумалась. – Сейчас вспомню, как нас учил Мистер Сватковский. Это… полные валенки. Вот!
Я засмеялась.
За соседним столиком сидели двое мужчин-арабов и пристально смотрели на нас.
– Вот там сидят и на нас смотреть, видишь? – Линда осторожно указала рукой на незнакомцев.
– Вижу. Они сверлят меня взглядами.
– Они бедные.
– Откуда ты знаешь?
– Я чувствую. По взгляду мужчины, по запаху. Не могу объяснить, но точно тебе сказать, что они бедные.
– Да мне какое дело до них! Я же тебе сказала – я не люблю арабов.
– Попробуй! – мягко предложила Линда. – Я могу тебе сейчас найти классного, и ты будешь мне потом еще спасибо говорить.
– Прямо сейчас я точно не могу.
– У тебя… как это… менсервация? – поинтересовалась Линда.
– Нет. То есть да, и она у меня будет целый месяц.
– Не может быть! – воскликнула Линда.
Я пожала плечами: мол, вот такой у меня странный организм.
– Тебе надо к врачу пойти, – начала обо мне беспокоиться Линда.
– Я была. Сказали месяц потерпеть, и потом все будет хорошо.
– Ну тогда ладно.
– А я очень хочу замуж, – вдруг ни с того ни с сего сказала я.
Линда на меня посмотрела как на сумасшедшую.
– Ты серьезно?
– Да.
– А зачем тебе это?
– Хочу иметь детей, хочу, чтобы в моей жизни был человек, который поможет мне в трудную минуту, который будет рядом и подскажет, как мне поступить, – объяснила я.
– У меня есть два таких мужчинов. И помогать, и подсказывать, но жить с ними я не хочу. Я люблю сама. Все сама.
– Это называется эмансипация. Я не из этого теста. Мне нужен покой, любовь.
– Покой? С мужем? Это только в сказках есть. У меня было два мужа. Один араб – Заир, другой местный – Лорент. С Заиром мы расстались, и он оставил мне дом, машину и драгоценности. Лорент… тоже мы развелись, но мы… дружим. Он полгода назад женился, но раз в неделю все равно приходить ко мне.
– Зачем?
– Мы с ним спим. Ему нравится я.
– А зачем тогда вы расстались?
– Он был очень… – Линда пыталась подобрать нужное слово, – ревновать меня, постоянно контролировать.
– А сейчас?
– А сейчас он контролировать свою жену. А меня просто любить.
– И тебя это устраивает? – спросила я.
– Да.
– И тебе не хочется проснуться на его плече, а когда тебе плохо, уткнуться носом в его жилетку и поплакаться?
– Нет.
– А мне хочется, – призналась я.
– Ты – другая, значит. Так что, – Линда посмотрела на меня вопросительно, – давай я познакомлю тебя с моим Заиром?
– С твоим бывшим мужем?
– Да. Если ты будешь выходить за него замуж, то он будет дарить тебе много. И дом купить, и машину.
– Мне не нужен дом. Мне брат купит дом. А машина у меня есть. Тоже брат купил.
– Машина? Это твоя красная «Пежо»? Это машина? – с ужасом спросила Линда.
Я неуверенно кивнула.
– Это не есть машина. – Линда попыталась подобрать нужные слова, но ничего не вспомнила и опять повторила: – Это… не есть машина. «Мерседес». Только.
– Кому что. Я не помешана на машинах.
– Ты какая-то не такая, – вдруг забеспокоилась Линда, – ты точно русская?
– Я плохо говорю по-русски?
– У нас были две русские. Учили английский. Они были нормальные. А ты какая-то не такая.
– Ну спасибо, – поблагодарила я.
– Не обижайся. Просто мы разные, – объяснила Линда.
– Да, мне нужна любовь. Тебе – деньги.
Линда кивнула.
– Но мы будем дружить. Ты – добрая. И если ты захочешь богатого – я тебе помочь. Хорошо? – спросила Линда.
– Договорились, – ответила я, и мы с Линдой пожали друг другу руки.
К нашему столику подошел очень интересный мужчина арабской внешности.
– Заир! – воскликнула Линда.
Заир очень серьезно посмотрел на нее, потом на меня. Я немного испугалась его серьезного взгляда и опустила глаза. Он что-то сказал на английском Линде, она ему что-то ответила, и потом, уже обратившись ко мне, Линда сказала:
