Наталия Доманчук - Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски
Я с непониманием смотрела на него:
– Может, объяснишь мне, о чем речь? – попросила я.
– Я вчера вечером был у Дениса.
Я удивилась и пожала плечами.
– Я спросил его… – Сергей набрал больше воздуха и продолжил: – Не будет ли он возражать, если… мы…
Я почувствовала, что начинаю дрожать. От страха, от неожиданности или от волнения меня всегда бросает в дрожь.
Сергей это сразу заметил, крепче меня обнял и на ушко сказал:
– Может, нам тоже стоит присмотреть… – он замолчал, очень нежно посмотрел на меня, – присмотреть маленькое брачное ложе.
Я немного отстранилась и спросила:
– Это предложение?
Он кивнул.
Я решила пошутить:
– Я рассмотрю ваше заявление, молодой человек, в порядке живой очереди.
Сергей серьезно смотрел на меня, давая понять, что ему не до шуток. Я прижалась к нему и прошептала:
– Я согласна. Я согласна. Я согласна. Только давай без этих пафосных церемоний.
– Ты не хочешь свадьбу? А как же белое платье, букетик в воздух, море слез и пожеланий счастливой семейной жизни? – удивился Сергей.
– Все, что мне нужно, – это ты, – ответила я и поцеловала его.
– Тогда, может, сегодня?
– Да хоть сейчас. – Я посмотрела ему в глаза и поняла, что больше всего на свете хочу, чтоб этот мужчина был рядом. – Я хочу, чтобы ты всегда был со мной. И в радости, и в горе, и как там еще…
– Ну и отлично, – Сергей, обнимая меня одной рукой, другой достал из кармана коробочку с колечком и протянул мне:
– Там еще что-то про смерть, которая одна только сможет разлучить нас, но не будем думать пока об этом. Это колечко тебе, взгляни.
Я взяла коробочку в руки, но не открыла, а сказала:
– Погоди. У меня тоже есть для тебя подарок.
Я открыла багажник машины, достала из своего чемодана коробку и протянула Сергею.
– Это, конечно, не золото, и даже не серебро, но это все, что у меня есть… вернее, не у меня, а уже у тебя, потому что это уже давно принадлежит тебе.
Сергей был очень сосредоточен, он не улыбался и пытался поскорей расправиться с бумажной оберткой. Когда он открыл коробку и даже когда вытащил оттуда мою пижаму с поросятами-амурчиками, он не засмеялся, как я ожидала, а только спросил:
– За что ты ее так жестоко? – И взял одну из полосочек в руку.
– Она немного провинилась. Но это в прошлом. С сегодняшнего дня она перед лицом своих товарищей торжественно клянется быть самой послушной, самой верной и самой лучшей пижамой в мире.
Он взял мое лицо в свои ладони и начал целовать в лоб, в щеки, в губы. Он дарил мне десятки поцелуев и шептал: «Я люблю тебя». А я стояла и плакала, потому что только сейчас вдруг поняла, что все эти тридцать с хвостиком лет спала… и вот наконец проснулась…
