Эмма Ноэль - Пятьдесят оттенков страсти. История чувственного перевоплощения
— Пожалуйста, остановитесь! Я очень вас прошу! — кричала я ему в спину, срывающимся голосом. Он лишь увеличил скорость. Я побежала со всех ног и, догнав, ухватила за руку, развернув его к себе. Мужчина застыл и не шевелился. Я убрала волосы с его лица — это был не Жан.
— Что вам нужно от меня? Я ничего не сделал! — завизжал он отвратительным старческим голосом.
— Зачем вы убегали?
— Вы меня преследовали!
— Тогда зачем вы стояли и пялились на меня? — голос мой осип и заскрипел, будто я подражала собеседнику.
— Мне наплевать на вас! Я смотрел в окно над магазином. Там живет моя семья. Мы развелись и она с детьми осталась жить в нашей квартире… А я — совсем один!
Я отпустила его руку и сделала шаг назад. Мне вдруг стало невероятно жалко этого одинокого человека, вынужденного приходить под окна людей, которые совсем недавно составляли теплую часть его жизни. Я извинилась и пошла прочь. Слезы смешивались с дождем, а зубы стучали от холода, я вся промокла и была опасность заболеть. Но заметит кто-нибудь мой недуг?!
— Мы поступим следующим образом: ты сейчас идешь домой, набираешь ванну с пеной, мажешься всяческими кремами и ложишься в постель под теплое одеяло, — давала я установку себе.
Войдя домой, я поняла, что не в состоянии набрать ванну, тело от усталости наполнилось свинцом. Вячеслав спокойно спал. Мне не хотелось находиться рядом с ним, и я решила устроиться в детской. Там отсутствовала мебель, но мягкий ворсистый ковер был весьма приемлем для спанья. Теперь я снова осталась одна на всем земном шаре, и мне не с кем было поделиться своей печалью. Я решила написать письмо — высказаться. Однажды мой «верный» товарищ Динка порекомендовала этот действенный способ. Я как раз хандрила после отъезда моего Ромео в Австралию и чувствовала, что эмоционально разлагаюсь.
— Берешь ручку и бумагу и пишешь все, что придет в голову! — проговаривала она рецепт по телефону.
— Я не понимаю!
— Что непонятного? Записываешь свои ощущения, затем складываешь их в ящичек прикроватной тумбы и засыпаешь, а утром, сладко потянувшись и встретив новый день с улыбкой, умывшись и выпив чашку кофе, достаешь свои каракули и не торопясь внимательно читаешь. Это тебе поможет посмотреть на проблему со стороны. Главное — никакого алкоголя в этот период! Займись домашними делами, посмотри какой-нибудь слезливый фильм про любовь, почитай любовный роман, но обязательно с хэппи-эндом!
Я не воспользовалась тогда ее советом, а через пару дней в мою жизнь вошел психически нездоровый человек, который создал иллюзию заботы.
Я исписала лист, на который потоком пролилось мое отчаянье. Бережно сложив, убрала странное письмо без конверта в морозильную камеру, желая заморозить свой припадок. А еще я оставила записку на входной двери для Вячеслава, в ней просила его удалиться из моей жизни. Закончив все дела, я погрузилась в болезненный сон, который сопровождался то жаром, то холодом.
Слава агрессивно воспринял мою просьбу не приходить после трудового дня и назвал меня истеричкой. Чтобы прервать поток оскорблений я отключила телефон. Он позвонил мне утром, когда спешил на работу. По-видимому, озлобленный мужчина не догадался, что я укрылась в детской, полагая, что женщина, с которой он планировал завести потомство, болтается по кабакам или поселилась в гостинице, потому что идти ей на самом деле некуда.
Я приняла душ и улеглась на кровать. Полежать в мягкой удобной постельке было очень кстати, от сна на полу у меня сковало некоторые части тела, но расслабиться было сложно, пахло изменяющим мне сожителем. Усилием воли я вылезла из-под мягкого одеяла и перестелила постельное белье. Сосредоточившись, я уставилась в потолок, обдумывая дальнейшие действия. Ведь мне предстояло эмоциональное сражение с рыцарем, который был весьма силен и хитер!
— Еще немного сна для восстановления сил, — прошептала я, закутавшись в мягкий кокон, сооруженный из одеяла, и провались в темную бездну, где не было привычных цветных видений.
Я проснулась к середине дня. Не торопясь, поплелась на кухню, сварила кофе. Включив сотовый телефон, чуть не выронила его из рук, аппарат возмущался избытком смс-посланий и недовольно кряхтел. Судя по сообщениям, мой сожитель был в ярости, что я его так легко выдворила из своей жизни. «Если хочешь, я заберу сегодня свои вещи и верну ключи!» — это был последний набор букв. Я серьезно задумалась о том, хочу ли поставить точку в этих отношениях, или все же расставание преждевременно. Страх погрязнуть в одиночестве боролся с нежеланием подстраиваться под правила чуждого моему сердцу человека.
Я вспомнила о своем письме, которое таилось в морозильной камере, и не решалась его достать. Оно содержало оголенные эмоции и честные ощущения по поводу происходящего вокруг, и я не была уверена, что готова посмотреть своим страхам в лицо. Собравшись духом, я все же открыла злосчастную дверцу, и лист оказался в моей дрожащей от волнения руке. Ладони вспотели, будто мне предстоит прочитать диагноз, и я узнаю, что моя болезнь не излечима. Я сделала несколько глубоких вдохов и развернула свое послание:
«Я прорастаю в людей, которые рядом. Не люблю… ПРОРАСТАЮ! Я возомнила себя не тем, кем являюсь… Так бывает… Это называется ЗАБЛУЖДЕНИЕ. Я — заблудшая овечка, которая потерялась в лабиринтах лжи… Лабиринты лжи… их строит для меня один человек… Он меня любит… ОН так говорит… Я ему верила… Сначала… А потом поняла, что все эти звуки, которые он произносит, направлены в одну цель — в мой МОЗГ. Мой мозг должен переварить поток информации и убедить мое естество, что без этого человека я не смогу больше жить, что именно он будет сопровождать меня всю мою оставшуюся жизнь… Но я не хочу быть рядом с ним! Не хочу!
Одиночество — это проклятие. Я проклята, я знаю. Как объяснить ту разъедающую, словно коррозия металл, боль, которая лишает любой надежды на светлое будущее? Я больна…».
По моей коже расползались мурашки, и спазм сдавил горло, хотелось выть и рыдать. Откровение, излитое в буквах, больно царапало душу. Я расположилась на диване в гостиной и, укрывшись пледом, начала жалеть себя, омывая лицо солеными ручейками. Когда жидкость в слезных мешочках закончилась, я просто всхлипывала. В тишине скорбящей квартиры казалось, что жалобные звуки издает какое-то раненное животное. Прошло несколько часов, усилием воли я заставила себя подняться и поплелась на кухню, чтобы избавиться от головной боли, поселившейся внутри моего черепа. Я открыла шкафчик, где хранились медикаменты, и заметила открытку, запрятанную за коробкой с лекарствами, на обложке которой мишки-обаяшки трутся носиками. Это от Феликса, он подарил ее много лет назад, еще до свадьбы, просто так — без повода. «Не представляю, как буду жить без тебя! Ты — самая лучшая!» — простые слова, написанные шариковой ручкой. Это было трогательное послание из прошлого, которое почему-то добило меня окончательно.
