Сандра Кэнфилд - Любимая
– Некоторое время мне казалось, что мы неравнодушны друг к другу.
– Мне тоже. Это правда. Просто у меня кое-какие личные проблемы, в которых необходимо разобраться.
– Не могу ли я чем-нибудь помочь?
Крэндалл хотел, было рассказать ей о своем недавнем открытии, о том, что, как оказалось, он был усыновлен, но промолчал. Он не был уверен, в чем тут дело, наверно, лишившись прошлого, он лишился опоры. Он не мог чувствовать себя по-прежнему. В данный момент ему нечего было предложить женщине, кроме смятения и сомнений.
– Нет, - покачал он головой. - По крайней мере, не сейчас.
– Если ты передумаешь,- отозвалась она,- я буду рядом.
Он кивнул, и в комнате воцарилась тишина.
В блеклом свете Крэндаллу показалось, что Джулия прелестна. Не красива, но очень мила. Она была привлекательной и цельной натурой. И честной. В этом крылась ее сила. Так что если Джулия утверждает, что жила раньше, то, черт возьми, Крэндалл верит ей.
– Знаешь, мне, кажется, пора идти, - открыто заявила она, отводя взгляд от голой груди Крэндалла, поросшей золотистыми волосками.
Они одновременно встали и направились к двери. Крэндалл открыл дверь. Даже ночью было жарко как в печке. Нестерпимо ярко светила луна.
– Спокойной ночи,- Джулия повернулась к Крэндаллу.
– Спокойной ночи,- ответил Крэндалл. Когда она направилась в свою комнату, он смотрел ей вслед и неожиданно почувствовал себя одиноким. Он не мог вспомнить, когда последний раз чувствовал себя так. Даже после развода, пошатнувшего его уверенность в себе, он не так страдал от одиночества.
– Джулия! - окликнул он.
Она остановилась.
Он пошел к ней. Бетонный пол под его босыми ногами был теплым. Он ощущал скрытую чувственность в Джулии… и в себе. Не дотрагиваясь до нее, он склонил голову и коснулся губами ее губ. Ее губы оказались мягкими, теплыми, чуть приоткрытыми. Он прижался к ним… и неожиданно отпрянул, словно не доверяя себе.
– Дай мне время,- попросил он.
– Сколько угодно,- понимающе кивнула Джулия.
***
Время.
Над ним не властно колдовство Мари Камбре. Она не может ни замедлить, ни ускорить его бег.
– А неплохо было бы уметь это, - размышляла она, глядя в ночное небо, усыпанное звездами.
– О чем задумалась? - окликнул ее мужчина, лежавший в ее постели.
– Хотела бы остановить время.
– Зачем?
– Чтобы остановить блуждающее вокруг зло. Чтобы не дать ему проникнуть в будущее.
– Зло нельзя остановить,- заметил ее любовник.- Но с ним можно бороться.
– Возможно, ты прав,- пожала плечами Мари.
– Ты все еще тревожишься из-за этой девочки?
Мари не ответила. Этот мужчина прекрасно знал ее,- читал ее мысли, словно раскрытую книгу. На прошлой неделе по соседству снова исчезла девушка. Мари беспокоили настойчивые слухи, связывающие ее с этим делом.
Сильный, мускулистый мужчина соскользнул с постели и, подойдя к Мари, встал за ее спиной. Она чувствовала его наготу. Его руки скользнули по ее плечам и принялись нежно поглаживать их. Он поцеловал ее в шею.
– Никто из знакомых не поверит, что ты можешь быть замешана в этом,- обнадежил он, снова прочитав ее мысли.- Ты безрассудная, но не злая.
В любое другое время Мари улыбнулась бы, услышав подобную характеристику, но только не сегодня. Она никак не могла отвлечься от мыслей о девушке-служанке, работавшей в большом красивом доме месье Дефоржа. Девушке с открытой, доверчивой улыбкой, светлыми пышными волосами и большими глазами. Она казалась неземной. Приходя в дом Дефоржа по делам. Мари несколько раз видела ее.
Месье Дефорж постоянно давал Мари письма для передачи некоей креольской красотке, проживающей в белом доме на улице Рэмпарт. Помимо этого он частенько встречался с замужней дамой из высших слоев общества. Мари не тревожило, что она содействует супружеским изменам. Она свято верила, что, если человек захочет изменить жене, он найдет способ это сделать. Более того, Мари считала, что, предлагая любовникам свои услуги, она тем самым оказывает услугу их семьям, заботясь, о том, чтобы скандал не выплыл на поверхность. В случае с месье Дефоржем угрызения совести были и вовсе неуместны: кроме писем месье Мари постоянно приходилось иметь дело с записками мадам, чьи аппетиты намного превосходили аппетиты мужа.
– Мадам Дефорж считает, что служанка убежала, - заметила Мари. - Но я с ней не согласна. Как, впрочем, и остальные. - Не дожидаясь ответа своего любовника, она поинтересовалась: - Ты веришь в то, что клуб «Адское пламя» существует?
– Если и нет, то, учитывая все россказни, скоро появится.
– Ведет ли месье Дефорж общие дела с месье Ламартином?
– Разумеется, так же, как и Гарнетт. Им принадлежит половина предприятий на пристанях.
– А какого ты мнения об этих господах Дефорже и Гарнетте?
– Они попали в дурную компанию.
– Я тоже так думаю. Помолчав, Мари добавила:
– Это не последнее исчезновение.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, и все.
Мужчина не стал оспаривать превосходств ее интуиции. Она всегда оказывалась права.
– А еще я знаю, что должна остановить их.
– Как?
Пожав плечами, Мари повернулась лицом к своему любовнику:
– Я не должна знать все на свете.
***
Спустя много лет другая женщина точно так же стояла, вглядываясь в первобытную черноту ночи. Рядом с ней находился черный кот с янтарными глазами, которым, по всей видимости, владело то же беспокойство, что и его хозяйкой. Кот мяукнул.
– Знаю-знаю, - тихо успокоила животное Микаэла.
Все игроки прибыли, и игра вот-вот начнется… Но карты предупреждают о пороке, предательстве, предрекают опасность. Она видела красное, словно кровь, пламя свечи; сюрреалистическую темноту длинного туннеля; оранжево-алые языки пламени… Она видела смерть.
Смерть.
Мрачную, настороженную, неумолимую. Поглаживая висящий на шее крестик, Микаэла молилась. Молилась, чтобы удалось исправить все, что было неправильно в прошлом. Молилась, чтобы злу не удалось восторжествовать вторично. Чтобы любовь, наконец, победила.
На следующий день, в субботу, погода была ясной и солнечной. В половине четвертого в двери особняка Ламартин позвонили. Роуэн плохо спал ночью и теперь дремал, сидя в кресле в гостиной. На коленях у него все еще лежал дневник Энджелины. При звуке звонка он вздрогнул и проснулся. «Кто бы это мог быть?» - подумал он и положил дневник на стол. Когда он шел к дверям, его шаги гулким эхом отдавались по коридору. Открыв дверь и увидев, кто там, он в шоке застыл на месте.
После того, как первый неловкий момент прошел, Кей заявила:
