Людмила Волок - Сделка
Он взял корзину и пошел между прилавками, думая, что все-таки картошкой с укропом Аню не удивишь. Остановился в овощном отделе, полюбовался заморскими плодами. Салат из авокадо с морепродуктами? А черт его знает, как это (или этот?!) авокадо выбирать! И как готовить…
Затея казалась уже не такой хорошей, как вначале. Сергей после недолгих колебаний все-таки набрал номер матери.
– Ма, это я.
– Привет! Я на работе сейчас, говори быстрей, очень занята. Что-то случилось? – вдруг разволновалась Мария.
– Да нет… Я просто хотел узнать, может, Катьку мне забрать из школы?
– Сейчас или вообще? – Мария удивилась вопросу. – Если сейчас – то она уже сама домой приходит, я ей даже ключ недавно персональный выделила.
– Правда? Ну хорошо. Пока тогда.
Он рассердился на себя – ну зачем было впутывать мать? Неужели сам не разберется? И купил просто два стейка сочной блестящей форели, которая даже в сыром виде вызывала аппетит. К ней – лимон, пучок зелени, овощей. А затем разошелся и взял коробку дорогущих шоколадных трюфелей – они казались Сереге верхом гастрономического разврата, и в его представлении, если человек мог позволить себе купить двухсотграммовую коробку конфет за двадцать долларов – значит, он мог позволить себе все.
Привез все добро домой и занялся уборкой. Впервые в жизни пожалел, что у него нет отдельной квартиры: сейчас устроил бы Ане романтический вечер, а так – будет всего лишь ужин на журнальном столике в его комнате. Мать с Катькой, конечно, мешать не будут, и все же присутствие в доме других людей не давало возможности полностью расслабиться.
Но, по обыкновению, Сергей тут же принялся думать о тех, кому живется не в пример хуже, чем ему: о бездомных голодающих Африки, одиноких покинутых стариках. Настроение не то, чтобы улучшилось, но жизнь уже не казалась слишком несчастной из-за отсутствия индивидуальной жилплощади. А за приготовление еды он взялся уже с легким сердцем – как и положено!
Аню он должен был забрать в два часа, Катька к этому времени еще не вернется. Вот и славно: как раз будет время побыть вдвоем!
Когда забирал Аню из института, напустил на себя загадочность – сказал, что приготовил для нее сюрприз, а дальше затаился, как партизан, и на все нетерпеливые вопросы девушки отвечал только:
– Потерпи, сейчас узнаешь!
Увидев, что подъезжают они к Серегиному дому, Аня, может, и разочаровалась немного, но вида не показала. И лишь войдя в квартиру, поняла, что ее ждет романтический ужин. Разочарование пришлось задавить в самом зародыше – какая же девушка не мечтает о романтическом ужине? И хотя ей все эти свечи-приборы-деликатесы всегда казались мещанской пошлостью, не смогла скрыть восторга. Ведь он так для нее старался!
В комнате Сергея был накрыт журнальный столик – по всем правилам этикета. Даже застелен большой белоснежной льняной салфеткой! Сергей обнял Аню и проговорил тихо:
– Я приготовил для тебя кое-что особенное…
– Ты? Серьезно? Умеешь готовить? – от удивления Анины глаза стали как блюдца.
– У тебя глаза как блюдца, – засмеялся Сергей. – Блюдца, полные темного шоколада!
– Это тебе после кулинарных упражнений всюду еда мерещится? – поинтересовалась Аня, разглядывая яства.
Рыба оказалась вкусной, а от трюфелей Аня отказалась. Самому же Сереге было поглощать конфеты неловко – любовь к сладкому казалась ему недостойной настоящего мужчины, и он как-то сразу перешел к поцелуям и прочим доказательствам его мужественности, в которых, впрочем, девушка вовсе не нуждалась: она и так знала, что лучше Сергея нет никого. На всем белом свете.
Глава 12
Дома никого не было. Отлично, можно, наконец, побыть дома одному, без всего этого бедлама и постоянного шума. Вадим даже поморщился – так достала его постоянная движуха в маленькой убогой квартирке!
Казалось бы, и людей немного, и все при деле – но как соберутся вместе да начнут трындеть – хоть убегай. Вадим, в общем-то, так и делал, стараясь избегать домочадцев – чем дальше, тем больше они его раздражали. Нормально провести время в своем собственном доме удавалось лишь в те редкие часы, когда все остальные были за пределами территории. Мелкая – в школе, маман – в своем чертовом издательстве, а придурковатый братец крутил баранку своей дебильной маршрутки.
Вадим взял сигареты и вышел на балкон. Там сушилась постиранная одежда, и он нервно сдвинул ее в сторону, чтобы не мешала. Две прищепки с треском слетели с веревок, на пол упала темно-синяя мужская рубашка. Вадим проводил ее злобным взглядом (так, словно этот клочок ткани стал последней каплей в его бедствиях) и вдруг изумленно замер. На этикетке у ворота красовалась надпись Baldessarini, и это была не его рубашка! Откуда, блин… Откуда у этого убогого брендовые шмотки?!
Вдруг до него дошло, Вадим расслабился и даже засмеялся: да, наверное, маман в секонд-хенде отрыла! Но рубашку все-таки в руки взял, покрутил, даже понюхал – разве что на зуб не попробовал. На заношенную вещь рубаха не походила. Тогда он начал срывать другие вещи, выискивая среди них мужские и все больше нервничая: джинсы Dolce Gabbana… Еще одна рубашка Baldessarini…
Он бросился в комнату, которую братья до сих пор делили на двоих. Тут оставались некоторые вещи Вадима, да и его диван, символизирующий ту самую «крышу над головой», которую семья могла ему предоставить при любых обстоятельствах, сложенный, стоял в углу. Но он, конечно, явился в бывшую «детскую» не для того, чтобы предаваться ностальгическим воспоминаниям. Он тут же начал лихорадочно выбрасывать из шкафа Серегину одежду. Свитера, рубашки, джинсы, туфли – таких дорогих шмоток не было даже у Вадима! Он притих, усевшись на кучу тряпок, и задумался. Черт, да откуда у Сереги деньги на это барахло? Он тут же вспомнил про десять тысяч долларов, которые брат отдал ему для погашения долга, и решил, что братец далеко не так прост, как кажется.
Но как, черт возьми, он эти бабки раздобыл? Может, у него какая-то баба при деньгах появилась? Другого объяснения внезапному братовому богатству Вадим придумать не смог и презрительно усмехнулся.
Он остановился посреди комнаты, задумался и внезапно понял, где может таиться ключ к этой странной ситуации: в письменном столе Сереги, нелепом центре нелепой братовой вселенной с самого его нелепого детства!
Методично выдвигая ящик за ящиком, просматривая бумаги, тетради, чеки, какие-то записки на отдельных листиках, Вадим был уверен, что скоро, очень скоро все раскроется. Кто-то же это сказал: «Все тайное становится явным!» Вот кто? Разбирая последний, нижний ящик, он уже спешил, его колотила нервная дрожь, и когда в руках оказался «Соглашение о сотрудничестве…», сначала он даже не понял, что все, что нужно, он уже нашел. Хотел уже отбросить к общей куче – он сбрасывал все, не представляющее интереса, в кучу посреди комнаты, прямо на ворох одежды – но взгляд зацепился за слова «являются пожизненной тайной», а ведь именно тайну-то он и искал!
