Людмила Волок - Сделка
И с этим «не по плану» тоже нужно было что-то делать. Он любил Аню, но деньги от этого не становились менее необходимыми. Вадим и не думал погашать свой долг, а незваные визитеры объявлялись в жизни их семьи уже дважды – правда, пока только звонили; но никто не гарантировал, что они не возникнут вновь на пороге квартиры.
– Здравствуйте, Сережа! Рада вас слышать, – Вера Николаевна искренне обрадовалась. – Как ваши дела?
– Все в порядке… Да вы, конечно, и сами все знаете!
Вера чувствовала себя неловко и толком не понимала, о чем ей говорить с Сергеем; хотя сказать что-то, наверное, следовало. Ну, например, «Спасибо за чудесное исцеление моей обожаемой внучки!» Однако, как ни странно, к обаятельному юноше Вера не испытывала совершенно никакой благодарности. Только чувство неловкости.
Паузу прервал Сергей:
– Вера Николаевна, Аня мне все рассказала. Ну, то есть все то, что я и раньше знал…Что она болела. И кто ее отец… Теперь не понимаю, как себя вести. Она хочет познакомить меня с родителями…
Вера явственно представила, как Сергей, произнося этот небольшой монолог, переминается с ноги на ногу, нервничая и смущаясь; ей даже стало жалко парня, но благодарность все равно не возникла.
– А в чем проблема? – весело спросила Вера. – Езжай да знакомься! Это же просто родители твоей девушки, – с легкой иронией заметила она.
– Я в чем-то виноват? – холодно спросил Сергей, и Вере стало стыдно. Действительно, уж чего-чего, но вины Сергея в сложившейся ситуации точно нет!
– Ни в чем, конечно, Сережа, извините, – она смутилась.
– Думал, вы сможете мне помочь. Я действительно не знаю, как поступать. И, может, нужно предупредить Ольховских как-то… Чтобы не получилась немая сцена, как в «Ревизоре».
– Да, ты прав. Я поговорю с дочерью и зятем, – согласилась Вера, размышляя, чем теперь может обернуться ее авантюра. И предчувствовала, что ничего хорошего встреча не сулит. – Когда вы планируете встретиться?
– Не знаю, но Аня хотела бы познакомить нас до Нового года. Мы ведь хотим встретить праздник вместе! – радостно признался Сергей; Вере же, напротив, радоваться совсем не хотелось. Она торопливо распрощалась с Сережей и опустилась на скамейку.
Звонок застал ее на пути из парикмахерской, которую Вера облюбовала в основном из-за приятнейшего местоположения: дорога в обитель красоты шла от Вериного дома через светлый тихий сквер, мимо кондитерской с самыми вкусными эклерами в городе, киоска прессы и большого книжного магазина, в котором всегда вовремя появлялись книжные новинки.
Когда Анне стало лучше, Вера Николаевна потихоньку начала возвращать себе свою жизнь, в том числе и еженедельные походы по субботам в уютную парикмахерскую с такими же уютными, незамысловатыми разговорами, с покупкой свежих журналов, книг и пирожных. Иногда в выходные заезжала Аня, и они с радостью предавались своему любимому ритуалу – чай, разговор и эклеры – самые вкусные в городе!
Теперь у Ани была любовь, и приезжала внучка в гости редко, да и дома бывала совсем мало времени; а находиться у Ольховских «просто так» Вере не хотелось. Особенно после недавнего разговора, когда они с зятем серьезно поспорили – и этот спор был на грани скандала.
Ольховский собрал всю семью – за исключением дочери, для серьезного разговора. «Всю семью» – громко сказано; их было всего трое – сам хозяин дома, Анжелика и Вера Николаевна, но никого ближе друг друга у них не было. Несмотря на большую «внешнюю» активность, сами они вели довольно замкнутую жизнь, близких родственников после смерти родителей Ольховского у них не осталось, а создавать искусственное «большое счастливое семейство» не было желания.
Они собрались, как обычно, в столовой за ужином. Не было нужды придумывать благовидный предлог и прятаться от предмета их беспокойства – Ани, потому что она и так вечера, и все чаще – ночи проводила не дома; с родными почти не разговаривала за отсутствием времени, на вопросы отвечала односложно. И светлела лицом, и словно превращалась в какую-то неземную диву, озаряющуюся изнутри неведомым светом, – когда звонил Сергей. Тогда она быстро собиралась и уезжала из дома, едва успев бросить домашним: «Пока, я умчалась, когда вернусь – не знаю, на связи!» Но связь часто прерывалась, трубку она снимала далеко не всегда, говорила прерывисто и односложно, лишь бы поскорее отделаться от назойливых звонков…
Словом, налицо были все признаки того, что Аня «пропала», влюбившись окончательно и бесповоротно. При подобном раскладе обычно отношения заканчиваются скоропалительным браком, и Ольховский собирался такому финалу всеми силами помешать.
– Итак, – начал он, изо всех сил стараясь быть деликатным, – мы все видим, что происходит с нашей девочкой…
– Да, происходит то, о чем она мечтала: любовь происходит! – немного резко отреагировала Вера. Она прекрасно понимала, к чему клонит зять; несмотря на внешнюю демократичность, он совершенно не жаждал обзавестись новым родственником из касты водителей.
Ольховский недовольно покосился в сторону тещи, но промолчал. Зато решила выступить с репликой Анжелика:
– А что такого? В этом Сергее есть своя… прелесть. За его грубой силой наверняка таится большая нежность, – внезапно выдала она.
– Ты это недавно вычитала в женском романе? – иронично оборвал муж поток поэтических сравнений, чем изрядно Лику огорчил. А ведь она готовилась! Думала, как защитить дочь, как помочь ей избежать решения отца – решения, которое разрушит жизнь ее девочки.
Анжелика выпрямила и без того идеально ровную спину, замерев на стуле в истинно королевской позе, и произнесла высоким звенящим голосом:
– Алекс. Ты должен знать, что я на ее стороне. На их стороне. Считаю, что ничего не нужно предпринимать, и пусть все идет своим чередом.
Александр Петрович удивился: жена редко выражала свое несогласие с его решениями. Оказывается, сегодня – тот самый день! Он ухмыльнулся:
– Ну что ж, значит, вы понимаете, что эту «любовь из пробирки» пора прекратить. Мы ее сами создали, и если бы не наше активное участие, то эти молодые люди никогда бы не встретились, потому что их встреча и их отношения – нонсенс!
– Как бы там ни было, они полюбили друг друга, и теперь счастливы, – спокойно заметила Вера.
– Да-да, и главное, мы ведь забываем главное – Аня выздоровела! Это разве не чудо??? Да так только в кино бывает, а у нас в жизни получилось! – Анжелика разгорячилась, щеки раскраснелись, а в глазах стояли слезы восторга. Ольховский ею даже залюбовался, внезапно встал из-за стола, подошел и погладил жену по щеке. Ну до чего же она у него «прелесть какая дурочка»!
