Вопреки опасениям (ЛП) - Бэлль Лола

Алмаз коротко кивнул, бросив тряпку в раковину, и на мгновение застыл, глядя куда-то в пустоту. Я прикусил кожу на костяшках пальцев, борясь с желанием спросить, в порядке ли он и не требуется ли моя помощь. Не хотелось давить на него снова, ведь я обещал самому себе сбавить обороты.

Его привычная бледность теперь выглядела поистине пугающе, когда серые глаза в обрамлении темных кругов казались стеклянными. Он нервно покусывал нижнюю губу, вряд ли осознавая, что обыденная привычка переросла в настоящий нервный тик.

Сердце забилось неровно в страхе, что за тот короткий промежуток времени, пока я отлучался в душ, Алмаз получил плохие известия, которые выбили его из колеи. И сейчас его, по-видимому, охватывали сомнения, стоит ли посвящать меня в свои проблемы или попытаться решить их самостоятельно.

А возможно, я просто слишком себя накручивал.

— Федь, я хотел тебе сказать кое-что, — начал Алмаз глухим шепотом, но внезапная трель звонка заглушила его последние слова.

В глазах парня отразился настоящий животный ужас, он метнулся к столу, чтобы успеть схватить телефон прежде, чем я увижу высветившееся на экране до боли знакомое имя. Но было уже поздно. Его реакция и то, с какой молниеносной скоростью он бросился к телефону, и так сказали мне достаточно.

Музыка смолкла, погружая помещение в напряженную тишину. В воздухе повисли невысказанные слова, я готов был поклясться, что слышу бешеный стук сердца Алмаза. Мы смотрели друг на друга словно бы целую вечность, его глаза расширились от страха, а мобильный он прижал к груди в защитном жесте.

Кулаки сжались сами по себе, дыхание участилось. Из последних сил я боролся с гневом и все же, не сдержавшись, грохнул ладонью по столу. Кружка с кофе сдвинулась на дюйм, но и разбейся она вдребезги, никто из нас не обратил бы на это внимания.

Алмаз не сильно испугался моего порыва злости, быть может, ожидал и куда более бурной реакции, зная мой взрывной характер. И что-то мне подсказывало, что дальше станет только хуже.

— Я объясню..., — прошептал Алмаз, стискивая телефон подрагивающими от волнения пальцами.

Я постарался придать лицу невозмутимое выражение. Признаться, трудно притворяться спокойным, когда ярость буквально сжигает все изнутри, превращая органы в кипящую лаву.

Черт возьми, как он мог так поступить со мной? И что еще более унизительно: как я мог быть настолько наивным, чтобы поверить, что они оборвали переписку? Ведь своими же глазами видел еще на Финском заливе, как Алмазу приятно общество Андреа. И был точно уверен, что сам Андреа не отступится так легко, если поставил перед собой цель завоевать его расположение.

— Потрудись, — холодно отозвался я, чувствуя, как с каждой секундой сердце покрывается толстой коркой льда.

Я не верил ни единому его слову...я больше ему не верил .

Алмаз сжал волосы в кулаке, находясь на грани истерики. Всего на миг сердце болезненно сжалось, но я отогнал от себя это чувство: ни к чему жалеть его, пока ситуация не прояснится полностью. Возможно, я сделал неправильные выводы и сейчас Алмаз назовет вескую причину своего обмана, которая развеет недоверие и успокоит мой гнев.

— Мы совместили наше творчество, — сбивчиво начал объяснять Алмаз, избегая моего пристального взгляда. — Андреа создал аккаунт, где мы будем публиковать наши работы. К примеру, я снимаю здание с разных ракурсов, а он рисует его фасад, и все это идет в комплекте за большую цену. Также из снимков можно сделать открытки, брелоки, чехлы или даже напечатать изображение на кружке. Я хотел тебе сказать раньше. Помнишь про сделку? Многие заинтересовались, одна девушка заказала картину, написала отзыв. Теперь посыпались заказы с конкретными местами в городе, которые я буду фотографировать, а Андреа рисовать. Понимаешь? Это же блестящая идея!

— Подожди, стоп. — Я сжал пальцами виски, подавляя болезненную пульсацию.

От его быстрой и чересчур эмоциональной речи у меня звенело в ушах, я толком еще и в себя не пришел после пьянки, поэтому не был готов к такому потоку информации. Однако за одну мысль все же успел ухватиться и озвучил вслух свои подозрения прежде, чем утратил бы возможность четко соображать.

— Ты сказал, что девушка заказала картину , то есть в приоритете картины Андреа, правильно понимаю? А фотоснимки и разная мелочевка типа брелоков идет просто бонусом, как красивая атрибутика?

Алмаз замер, старательно обдумывая мои слова. И судя по тому, как краска отхлынула от его лица, он мыслил в том же направлении. По-видимому, начинал догадываться, как легко позволил себя одурачить. Жажда успеха и признания затуманила разум, ослепленный искренней похвалой заказчиков, Алмаз даже не допускал мысли, что для Андреа он как фотограф не несет абсолютно никакой ценности. Он необходим ему лишь в виде инструмента для достижения конкретной цели.

Вот сволочь, ведь намеренно выбрал доверчивого парня, который привык видеть в людях только хорошее. Знал, что с его помощью без труда претворит все свои мечты в жизнь.

— А он не может продавать картины без твоего участия? — я старался говорить спокойно, без лишних эмоций, но от клокочущей в груди ярости то и дело сбивалось дыхание. Я понимал стремление Алмаза к популярности любыми путями, но нельзя же быть настолько наивным, в конце-то концов. — Ну что ты молчишь?

Алмаз сжал пальцами край стола, словно только так мог сохранить равновесие. Его плечи поникли, он наконец стал понимать, что сам же позволил Андреа захлопнуть капкан и даже не попытался взглянуть на их блестящую идею под другим углом.

— Я не знаю...

— Он тебя использует, — как можно мягче продолжил я, видя, что Алмаз буквально из последних сил сдерживает горькие слезы. Жестоко с моей стороны, но только так он осознает в полной мере, какую совершил ошибку, и впредь не допустит повторения событий. — Втерся в доверие, понял, что благодаря твоей аудитории сможет продвигать свои рисунки. Ведь ты наверняка на своем основном аккаунте выложил ссылку на ваш общий, так?

Я внимательно следил за его реакцией, которая была красноречивее всяких слов. Алмаз медленно кивнул, прижав кулак к дрожащим губам. Я поборол в себе желание притянуть его к своей груди в утешительном объятии. Пока не время.

И пусть Андреа воспользовался доверчивостью Алмаза в собственных целях, это не отменяет того факта, что парень намеренно скрывал от меня правду. Попросту врал мне в лицо, уверенный, что затея никак не раскроется, пока он сам не решит посвятить меня в их общий замысел.

— Боже мой, — устало вздохнул я, откидываясь на спинку стула.

Алмаз впервые за все время разговора поднял на меня взгляд, полный горечи, обиды и несбывшихся мечтаний. В одночасье рухнуло счастливое будущее, которое он себе нафантазировал. Вот почему я так упорно желал принять непосредственное участие в его жизни, помочь ему в начинаниях, держа ситуацию под контролем. Если бы он поведал мне о своем решении раньше, всего этого можно было бы избежать.

— Андреа как был манипулятором, так им и остался. Ни хрена ничего не меняется. Ты пойми, Алмаз, он не такой человек, который будет помогать тебе продвигать твое творчество. Да ему плевать на тебя, на меня, на всех вокруг, даже на родного брата. Он думает только о себе. Несчастный неудачник, который винит всех в своем провале, винит нас в том, что не достиг успеха, а мы все состоялись в жизни.

Я втянул носом воздух, внушая себе успокоиться. Теперь уже поздно говорить об этом, дело сделано, осталось понять, как поступать дальше.

— Он казался таким искренним, — безжизненным голосом прошептал Алмаз.

И снова эта острая боль в груди. Меня охватывали противоречивые чувства, но жалость к парню, который был слишком добрым и участливым даже с теми, кого стоит избегать после первых минут знакомства, преобладала над всеми остальными эмоциями.

И все же я по-прежнему не сдвинулся с места, не сделал шаг ему навстречу, тем самым давая понять, что не готов так быстро оттаять.