Немоногамия (СИ) - Джокер Ольга

Вытерев запотевшее стекло, грустно улыбаюсь. Наверное, наш разрыв с мужем был почти неизбежностью. Вова, например, это понимал и видел. Ко мне же осознание пришло значительно позже.

Когда возвращаюсь в спальню, Титов идёт в ванную комнату следом за мной. Я оглядываюсь по сторонам и замечаю, что он уже успел постелить себе на диване. Достаточно благородно, но я сделала свой выбор как только сюда приехала.

Забравшись под одеяло, устремляю взгляд в потолок. Отсчитываю секунды и минуты. Понимаю, что устала любить и хочу наконец быть по-настоящему любимой. Чтобы до хрипоты, до дрожи. До самого последнего вздоха. Обещаю, что при этом не предам и не воткну нож в спину.

Вова выходит из душа и мой пульс резко подскакивает. На каждый его шаг я чересчур сильно реагирую. Дыхание перехватывает, кровь нагревается и разгоняется по венам. Когда гаснет свет и Титов ложится на диван, я не скрываю накатившего разочарования.

В спальне звенит тишина, никто из нас не предпринимает попыток, чтобы сблизиться. Сначала я отчаянно пытаюсь уснуть и перенестись в завтрашнее утро, которое по идее должен быть мудренее, но сон никак не идёт. И я решаюсь.

Откинув одеяло, поднимаюсь с кровати. Крадусь к Вове на цыпочках. Номер хорошо освещает свет уличных фонарей, поэтому я с лёгкостью подхожу к дивану.

— Спишь? – спрашиваю шёпотом.

Слышу шумный вздох.

— Блядь. Нет.

Титов садится, я подхожу вплотную и позволяю себе нырнуть в омут с головой. Встаю между его широко разведённых ног, тяну вверх футболку. Даже в полумраке могу разглядеть жадные взгляды напротив. Меня отчаянно колотит.

— Я не таблетка от любви, Пчёлка, а живой человек, который умеет чувствовать, — негромко, но предупредительно говорит Вова. — Если выбрала меня – то назад дороги не будет. Ты ведь это понимаешь?

Согласно кивнув, упираясь коленями в мягкую обшивку.

— Я тебя хотела. И тогда, и сейчас. Чтобы ты себе не думал.

Вова опускает тёплые ладони на мои бёдра, поддаётся ближе и касается губами живота. На предплечьях тут же появляются мурашки, волоски встают дыбом.

В движениях Титова столько пылкости и ласки, что они просачивается прямо под кожу. Я поощряю, глажу крепкие плечи и колючий ёжик волос. Закатываю глаза от восторга, видя перед собой цветные мерцающие пятна.

Ян просил только не с ним. Интересно, почему? Неужели эгоистично не хотел, чтобы меня вот так сильно любили?

Когда влажный язык Титова лижет ложбинку пупка, я непроизвольно оборачиваюсь. Как последняя дура жду, что в спальню вот-вот войдёт Ян. Тряхнув головой, понимаю, что этого не будет. Я привыкла ему доверять, но теперь мне предстоит довериться другому мужчине. Не будет ни больно, ни страшно. Нежно, приятно, горячо. Но определённо по-новому.

Вова подхватывает меня на руки и отрывает от пола. Я жмусь к нему, пытаясь унять рассыпающуюся по телу дрожь. Чтобы наверняка — обхватываю ногами его бёдра.

Глава 39.

***

— Боже мой!

Я падаю на кровать и помогаю Титову избавиться от футболки. Эмоции захлёстывают с головой. Я как мантру повторяю себе, что всё будет хорошо. Впрочем, уже хорошо – честное слово.

Вова оголяется, накрывает меня своим телом. Мысли в голове мешаются, путаются. Дыхание учащается и рвётся. Дрожь чудесным образом пропадает, когда Титов мягко толкается в мой рот языком. Он целует глубоко и остро – идеально.

— Такая хорошая и красивая, — с придыханием произносит. – Хочу тебя.

Теплая ладонь плавно движется вниз и накрывает лобок. Я ахаю, выгибаюсь. Низ живота простреливает желанием, когда Вова раздвигает половые губы и скользит между ними пальцами. Там горячо и влажно, а ещё ощутимо пульсирует.

— И я тебя хочу, — тут же отвечаю.

Встречаемся губами, прерывисто дышим. Наверное, до конца не можем поверить, что решились. Я-то уж точно.

— Сдохнуть можно – как сильно, — говорит на одном выдохе.

Мужчина, который влюблён в меня без памяти — старательно стирает из головы образ мужа. Он вдруг становится менее чётким и осязаемым. Почти нереальным. Я понимаю, что больше не жду появления Яна. Хватит, слишком поздно. Его не будет в моей жизни – сейчас я ставлю точку и обрываю последние связывающие нити между нами.

Вова покрывает поцелуями мои ключицы и плечи. Опустившись ниже, поочередно облизывает соски, прикусывает их зубами и резко усиливает желание. Он так сильно мной горит, что я ощущаю это каждой клеточкой своего тела. Сама заряжаюсь и вспыхиваю.

— Мне нравится, — направляю Титова. – Ещё. Так, да.

Мой пульс бешено бьётся от мысли, что именно об этом он и мечтал. Хотел обладать, стоять на первом месте. Действовать без посторонних взглядов, контроля и придуманных дурацких правил. Сегодня Вова главный, и я позволяю.

Погладив широкие плечи и грудь, припадаю ртом к солоноватой коже на шее. Пробую её на вкус, продолжая смело царапать спину.

Задержав ладонь на левой половине груди вдруг осознаю, что сердце Титова настолько сумасшедше колотится, что кажется вот-вот лопнет.

Он отстраняется, поднимает взгляд. Губы слегка приоткрыты, глаза горят. В них столько всего читается, что меня прошибает разряд. Вова ни за что меня не променяет. Знаю, что точно стану для него единственной.

От этого осознания я заряжаюсь до такой степени, что тут же взрываюсь и улетаю от ощущений. Закатываю глаза от восторга, ловлю сладкие спазмы. Двигаюсь навстречу умелым длинным пальцам и самостоятельно на них насаживаюсь.

Перед глазами рассыпаются красочные разноцветные искры, а мысли в голове после оргазма превращаются в желе.

Как только прихожу в себя – продолжаю дарить эмоции и чувства. Пытаюсь, хочу. Титов заслуживает. Забираюсь рукой под резинку штанов, сжимая горячий и твёрдый член. Вожу по нему вверх и вниз. То медленно, то быстро. Вова втягивает в себя воздух сквозь плотно стиснутые зубы и негромко проговаривает:

— Пчёлка, я сейчас кончу.

Он встаёт коленями на матрас, опускает штаны и бельё. Мой пульс срывается и идёт по нарастающей.

Тяжёлый член призывно покачивается, головка блестит от выступившей смазки. Вова в считанные секунды надевает презерватив и раскатывает его по всей длине.

— Разведи ноги шире, — просит ласково.

Я замираю. Он, после выполненной мной просьбы, ложится сверху и упирается головкой между половых губ.

В такой позе мы впервые будем заниматься сексом. Когда много запахов, тепла и телесного контакта. Когда не существует слова «нельзя». Впрочем, по ощущениям, сейчас всё происходящее будто впервые для нас.

Мир переворачивается и кружится перед глазами, когда Вова направляет в меня член. Входит быстро, резко. С хриплым рванным вздохом, который срывается с губ и задевает мои скулы.

Он обнимает меня крепче. Сдавливает так сильно, что, кажется, никогда больше не отпустит. После чего начинает двигаться. Размашисто, ненасытно. Выбивая из моего тела стоны и громкие влажные звуки. Даря удовольствие и всего себя. Помогая почувствовать, что означает быть для кого-то по-настоящему желанной и любимой. Самой-самой. Раньше я думала, что так не бывает.

Титов ускоряется, его тело горячее и мокрое от пота. Он дрожит и совершает ряд мощных толчков. Кончая и замирая от удовольствия.

— Не думал, что может быть так кайфово, — хрипло произносит Вова.

Я глажу его, трогаю. Смотрю в почерневшие глаза. Верю всему, что он говорит — до единого слова.

— Мне тоже было хорошо. Очень.

Титов перекатывается на спину, снимает презерватив.

— Полетишь со мной? В Штаты? – спрашивает прямо.

— Это был краш-тест?

Вова усмехается.

— Извини. Нет, конечно. Я бы и так предложил.

Я наблюдаю за тем как он поднимается с постели. Голый, вспотевший и сильный, но по-прежнему возбуждённый.

— Может ещё и женишься на мне? – продолжаю увиливать от прямого вопроса.

— Запросто, Майя.

Я стараюсь не спешить с ответами. Происходящее сейчас – на эмоциях, в душе – настоящий раздрай.