Мария Воронова - Любовь в режиме ожидания
Потом они поднялись на холм, и сразу открылся залив. Белый мелкий песок, синяя вода и жаркое солнце… На миг Ладе почудилось, что они с мамой на Черном море, как в детстве. Только обернувшись и увидев высокие стволы корабельных сосен, она избавилась от наваждения.
Целомудренно, под сарафаном, она переоделась в купальник, повязала парео вокруг пышных бедер. Расстелив на песке одеяло, Олег облачился в плавки.
Они легли загорать, и Лада с неожиданной злостью подумала, что на месте Олега должен был быть Валентин. С ним она могла бы лежать не на жалком пляже, только напоминающем южный, а на настоящих золотых песках где-нибудь в Ницце.
Вот так и все в ее жизни – сплошные подобия! Подобие моря, подобие мужа, подобие любви!..
Олег тонкой струйкой сыпал песок ей на лодыжку.
– Ты еще не надумала выйти за меня замуж? – вдруг спросил он, словно в подтверждение ее мыслей.
– Ты опять за свое? Я же сто раз тебе говорила: бросать больную жену – непорядочно!
«Эх, Лада, Лада! Как у тебя язык поворачивается так лицемерить?!» – привычно укорила она себя. Потом подумала, что поступает с Олегом так же, как Валентин – с ней самой: держит на расстоянии вытянутой руки. Ничего не обещает, но в то же время…
Наверное, так делают все женщины. Обращаются с влюбленными в них мужчинами в точности так же, как с ними самими обходились мужики, которых любили они. Мстят за оскорбления любимых – любящим, и получается, что мстят самим себе. Единственный выход из этого порочного круга – это когда любимый мужчина одновременно и любящий.
У нее есть два варианта – либо заставить влюбиться себя, либо заставить влюбиться в себя. Что проще? Кажется, первый способ. Значит, ей нужно полюбить Олега. Но как же не хочется, Боже мой!
– Значит, я – непорядочный?
– Я этого не говорила.
– Лада, у меня уже сил никаких не осталось! – пожаловался он. – Ты, может, думаешь, что я просто хочу бросить жену? Поверь, это не так. Я уже смирился с тем, что ее не вылечить… Я уже привык даже к тому, что она болтается где-то неизвестно с кем, а потом является домой в таком виде, что я каждый день жду в квартире пожара или потопа. Это очень тяжело, однако можно справиться. Но я скучаю по тебе, Лада. Мне хочется, чтоб мы были вместе.
– Она не сможет жить одна. Она твоя жена, больной человек, о котором ты обязан заботиться.
– Знаешь что? – Олег сердито обхватил колени руками. – Только человек, никогда не живший бок о бок с пьяницей, может утверждать, что алкоголизм – это болезнь. Это порок, Лада. Порок тяжелый и отвратительный. Алкоголизм потому и неизлечим, что пороки не лечатся. Уж поверь мне, я все перепробовал. От пороков можно только избавиться – усилием воли. Все остальное бесполезно. А главное – я давно ей не нужен. Я стал для нее досадной помехой, ведь я вышвыриваю из квартиры ее собутыльников и требую соблюдения элементарных правил общежития. Она только обрадуется, если я исчезну. Тем более что я готов платить алименты. Поесть и напиться ей хватит.
– Вот она и допьется до смерти. Причем очень скоро.
Он недобро покосился на нее:
– Если честно, мне уже все равно.
Лада хотела сказать что-то резкое, но тут же мысленно себя одернула: «Какое ты имеешь право его осуждать?»
Помолчали. Олег достал сигареты, спички. На солнце огонек был почти не виден, казалось, спичка чернеет и съеживается сама по себе.
– Никогда не думал, что придется с этим столкнуться так близко, – сказал Олег задумчиво. – Помнишь, в стране велась кампания по борьбе с пьянством?
– Я-то помню, а ты, наверное, еще совсем маленький был?
– Ну да, лет десять. Мне нравилось – тогда всякие соковые бары появились, коктейли… Но родители мои над этой кампанией потешались. Помню, приходит отец домой, наливает себе стопку коньяку и рассказывает, что на работе его записали в общество трезвости. Я спрашиваю: как же ты тогда можешь пить? А они с мамой смеются. Словом, в моей семье алкоголизм казался чем-то таким, что ни при каких обстоятельствах не может нас коснуться. Мы будем сколько угодно пить по праздникам, да и в обычный день позволим себе расслабиться, но алкоголизм – это не для нас. Это удел грубых и низких людей, а мы же не такие! Я вырос с этим сознанием и никогда себя не ограничивал. Наоборот, выпивка казалась мне признаком доблести. Сама знаешь: кто кого перепьет, кто дольше не отрубится…
– В молодости почти все пьют, – примирительно улыбнулась Лада. – Накуролесят, а потом рассказывают легенды о своих подвигах.
– Вот именно. Зачем вообще что-то делать, ведь выпивкой тоже можно заработать авторитет, да? В общем, мы с женой с удовольствием бухали в компаниях, и для нее алкоголь стал символом праздника и веселья. А когда в жизни праздника стало не хватать, она потянулась за бутылкой. Она ведь до сих пор не считает себя алкоголичкой: просто пьет в компании умных людей, которых никто не понимает. Вот жизнь и ткнула меня носом: ах, ты считаешь пьянство забавой? Невинным развлечением? На, получи. Лада, я уже два года вообще не прикасаюсь к алкоголю.
– Вот видишь. Сам выплыл, а жена?
– Ну, знаешь… Может, в чем другом я и виноват, но тут… Я же все испробовал! Разве что не бил ее, хотя, может, и надо было. А сейчас бороться уже вообще не за что.
Она сделала вид, что проверяет сумку с едой. Сердце неожиданно царапнула то ли ревность, то ли тоска: Олег любил свою Ларису. Среднестатистический мужчина сбежал бы от нее давным-давно. Или спился бы вместе с ней. Да, он любил ее, а Лада – это рак на безрыбье. Все бурные чувства пережиты и похоронены, а раз так, то вот, извольте, очень неплохой вариантик: одинокая пожилая девушка с квартирой и немаленькой зарплатой. Положительная, домовитая, а то, что не первой молодости, – так это хорошо! Меньше шансов, что сопьется. Наверное, Олег рассуждает именно так. Или не так? Она про него мало что знает.
А про Валентина она знает все, она с юности была ему верным другом, переживала вместе с ним самые тяжелые минуты…
«Знаем-знаем, как ты переживала! – вдруг послышался ей холодный скрипучий голос. – Особенно смерть Сони, просто все глаза выплакала! Да ты от счастья пела, что Сумароков снова свободен!»
– Давай поженимся? – Заметив, что Лада заблудилась в собственных мыслях, Олег ущипнул ее за локоть. – И момент подходящий как раз.
– В каком смысле – подходящий?
– Полоса такая пошла, что все жениться собираются. Сумароков, Аня… Ну и мы с тобой можем примкнуть к этому движению. А разведусь я без проблем.
Лада почти физически ощутила, как ей в сердце воткнули толстую иглу и накачали новокаина – внутри все онемело, застыло.
– Собираются жениться? Я ничего не знаю.
– Валентин Константинович – на Кате, а Анюта за своего курсанта выходит.
