Мария Воронова - Любовь в режиме ожидания
Ссора, случившаяся между ними зимой, осталась единственной. Витя сделал из нее практические выводы: он решил устроиться куда-нибудь грузчиком и заработать на мобильный, чтобы всегда быть на связи с Аней. Но родители, узнав о его намерениях, сами подарили ему телефон, и теперь он постоянно сообщал любимой о своих передвижениях, если не звонками, так эсэмэсками.
Он уже не мог представить себе, что в его жизни было время, когда он не знал Ани, не думал о ней и не ждал с нетерпением встреч.
… А вот и Анин дом!
Он позвонил в домофон, замок щелкнул, и Витя замер, взглянув в просвет открывающейся калитки.
Аня в пестром сарафане на бретельках сидела на низком деревянном крыльце хозяйственного домика, рядом с пышным кустом цветущего жасмина. Ветки отбрасывали на ее голые плечи кружевную полуденную тень.
Аня чистила картошку, поставив кастрюлю на землю. Увидев Витю, она помахала ему, не выпуская картофелину из рук. Длинная, но легкая прядь волос выбилась из косы…
«Это не может уйти бесследно, – подумал Витя. – Это не канет в прошлое, а останется навсегда. Пройдет хоть миллион лет, но так и будет где-то в невесомости плыть зеленая планета, а на ней – нагретый солнцем дом и девушка на крыльце».
Он подошел и сел на землю у Аниных ног.
– Сейчас, – сказала Аня деловито, – потерпи немножко. Закончу с картошкой и буду тебя кормить. Ты же голодный?
Витя покачал головой.
Аня и не ждала развернутого ответа, она привыкла к Витиной немногословности, и часто сама отвечала за него на свои собственные вопросы. Это становилось привычкой, которая нравилась им обоим.
– Ясное дело, голодный. Ох, как жарко сегодня… – Она встала, поправила широкую юбку и с кастрюлей пошла в дом.
Витя пошел следом, завороженно наблюдая, как легкая ткань сарафана развевается вокруг Аниных ног. На дорожку ложилась смешная тень – ноги, как они есть, а вокруг прозрачное облачко.
В кухне было прохладно.
Аня постелила на стол льняную салфетку, потянулась за тарелкой.
– Я окрошку приготовила, ты любишь?
Вместо ответа Витя обнял ее.
И оба поняли, что настала пора им быть вместе.
…Чувствуя, как в голове каждую секунду стартуют космические ракеты, Витя прервал поцелуй.
– Аня, в доме есть кто-нибудь?
– Нет и не будет! Папа сегодня в городе останется. – Она решительно взяла его за руку и повела наверх.
Это был чудесный день, чудесный вечер и чудесная ночь.
Они сплетали свои жизни, соединяли судьбы в одну и, узнавая друг друга, понимали: что бы теперь ни приготовила им жизнь, она приготовила это для них обоих.
Аня заснула, пристроив голову ему на плечо, а он лежал, глядя в потолок ошалелыми глазами. Он готов был провести так всю ночь.
Виктор не привык спать на спине, но не шевелился, боясь потревожить любимую.
И только когда в окнах забрезжило бледное утро, он неожиданно крепко заснул.
Валентин чувствовал, что стал уделять дочери меньше внимания, – Катя постоянно вытесняла Аню из его мыслей…
«А при чем тут, собственно, Катя? – иногда одергивал он себя. – Если бы ее не было, все шло бы точно так же. Аня поступила в институт, она взрослеет, начинает самостоятельную жизнь, увлечена своим романом. Я уже не нужен ей так, как раньше».
Но на душе все равно было неспокойно.
Сумароков оставил машину возле подъезда – летом, когда большинство обитателей дома жили за городом, парковка стояла почти пустой.
Да и пробок в городе меньше. Катя уже могла приехать.
Он вошел в квартиру. Так и есть – сумочка и босоножки валялись в холле.
Она не вышла его встречать, никогда не выходила – почему-то ей казалось, что это лакейская обязанность.
Катя сидела на диване в гостиной, смотрела по телевизору мультики. Иногда Валентин досадливо думал, что она специально выбирает детские фильмы – хочет лишний раз напомнить ему о том, что он спит с несовершеннолетней.
Поцеловав ее в макушку, он устроился рядом – сначала просто сидел, потом вытянулся на диване, положив голову ей на колени.
– Хочешь, я сама Ане расскажу? – внезапно спросила Катя. – Я же знаю, что ты об этом думаешь.
– Что ты ей расскажешь?
– Все как есть: полюбили, собираемся пожениться. – Катя пожала плечами. – Что здесь такого особенного?
– Особенное то, что я ее отец, а ты ее подруга. Ей может показаться, что мы ее предали.
– Предали? Чем это, интересно? – фыркнула Катя.
– Мне трудно объяснить… К ней я отношусь как к ребенку, а к тебе, ее ровеснице, – как к взрослой женщине…
Катя не дала ему договорить:
– Знаешь что? Относись к ней тоже как к взрослой женщине. Пора уже.
– Это невозможно. Она действительно еще ребенок!
Катя засмеялась:
– Знаешь, что такое наивность и сверхнаивность? Наивность – это когда дочка думает, что мама девственница, а сверхнаивность – когда мама думает, что дочка девственница.
Валентин поморщился:
– Прошу тебя, не говори пошлостей.
– Вот ты мучаешься, – продолжала Катя, не обратив никакого внимания на его слова, – а Аня наверняка сейчас занимается со своим Витенькой тем же самым, что и мы с тобой.
– Это вряд ли! – Валентин даже засмеялся такому дикому предположению.
– А вот я почти уверена, что это так! По выходным Сотников теперь всегда в Сертолове. Значит, и сейчас он там. И что, ты думаешь, они делают? Одни в доме?
…Когда она уснула, Валентин поднялся с кровати и вышел из спальни. Катины предположения не давали ему покоя. Он походил по квартире, попил чаю, включил телевизор, перед телевизором наконец задремал…
Около шести утра он проснулся с готовым решением, быстро принял душ и по пустым рассветным дорогам полетел в Сертолово.
Витя проснулся оттого, что его грубо сдернули с кровати на пол. Потом тяжелый кулак влетел ему в челюсть.
– Папа, что ты делаешь?! – Аня, вскочив с кровати, попыталась заслонить Витю, но тут же была отброшена обратно.
Новый удар в челюсть.
Витя отлетел к стене, ударился о нее затылком, но тут же выпрямился и угрюмо посмотрел на Сумарокова. Из разбитой губы сильно текла кровь.
– Валентин Константинович! – сказал он и пошатнулся. – Мы с Аней любим друг друга. Я женюсь на ней.
– Женится он! – заорал Валентин. – А меня ты спросил? Ты думаешь, я всю жизнь мечтал о таком зяте, да?
– Папа! – Аня завернулась в одеяло и встала рядом с Витей. – Мы все равно поженимся, хочешь ты этого или нет.
«Они похожи на детей, которые попались на краже варенья, но твердо решили не выдавать друг друга, – подумал Валентин. – А мне что делать? Делать-то, блин, что?»
– Приведи себя в порядок и спускайся в гостиную, – сквозь зубы бросил он Вите. – Жених, твою мать!
