Нора Робертс - Моя любимая ошибка
— Почему вы задаете так много вопросов? Зачем являетесь сюда то с пирогом, то с вином? Да что с вами происходит? С чего вы ухмыляетесь?
— На какой вопрос ответить первым? — Эбигейл смерила Брукса ледяным взглядом, но тот только пожал плечами. — Тогда отвечу по порядку. Я по натуре человек любопытный, да к тому же еще и полицейский. Так что задавать вопросы — моя работа. Возможно, я унаследовал любопытство от матери, которая приехала к вам с пирогом, потому что она женщина дружелюбная и общительная. По поводу вина я уже все объяснил. С моей точки зрения, с нами ничего особенного не происходит. Просто мы такие, как есть. У вас на этот счет может быть иное мнение. А улыбаюсь я потому, что в гневе вы проявили характер и засветились изнутри. Всегда приятно наблюдать у человека внутренний свет. Я ответил на все вопросы?
В лучах заходящего солнца глаза Брукса казались янтарными, а улыбка — на удивление обаятельной. Эбигейл вдруг подумала, что легкая, непринужденная манера вести беседу для этого человека так же естественна, как для всех мужчин ношение носков.
— Что, считаете себя неотразимым?
— Да, есть такой грех. Но кому нужно совершенство? Я ответил на ваши вопросы, а вы на мои — нет. Так где вы упражняетесь в стрельбе по мишеням?
— А зачем вам это знать?
— Причин несколько. Во-первых, личная заинтересованность. А во-вторых, как полицейскому мне необходимо быть уверенным, что женщина, которая постоянно носит при себе оружие, умеет с ним должным образом обращаться.
— Я отлично стреляю.
— Это вы так считаете. Я тоже могу утверждать, что танцую танго, как настоящий аргентинец, но, пока не докажу это на деле, мои слова остаются ложью или преувеличением.
— Вряд ли все аргентинцы умеют танцевать танго.
— Речь о тех, кто умеет.
— Если я продемонстрирую свое искусство в стрельбе, вы оставите меня в покое?
— Послушайте, Эбигейл, я не могу пойти на подобную сделку. Возможно, мне придется сюда вернуться. Что, если вас попытается похитить банда экстремистов? Или инопланетян? Многие люди в округе клянутся, что их видели. Наподобие тех, что в фильме Спилберга. Бо Магсли, например, утверждает, что его похищают два раза в год.
— Полный абсурд.
— А вот Бо Магсли с вами бы не согласился. И не вздумайте говорить с ним на эту тему. Он одержим навязчивой идеей. А если серьезно, то вы интригующая женщина.
— Не хочу никого очаровывать.
— А знаете что, от этого вы становитесь еще интереснее и привлекательней.
— Если на других планетах и существует разумная жизнь, вряд ли инопланетяне станут тратить время на похищение человека, который спокойно занимается своим делом.
— Мы не можем проверить, верно?
Эбигейл не знала, как спорить с человеком, который несет чепуху с таким добродушным видом. А если прибавить к этому завидное упорство и профессиональную пытливость, то легко от него не отделаться. Одним словом, Элизабет поняла, что попалась.
— Так и быть, удовлетворю ваш нездоровый интерес к моей меткости, а потом убирайтесь с моей частной собственности.
— Неплохо для начала. — Брукс заметил, что, прежде чем повернуться к нему спиной, Эбигейл положила руку собаке на голову. — Мама утверждает, что ваш пес говорит по-французски. — Брукс догнал ее и пошел рядом. — В средней школе у меня ушло на это два года, потому что учительница французского была горячая штучка. Аж дым шел. Она со мной не особо возилась, а я имел возможность в течение двух лет глазеть на прелести мисс Гарднер.
— Научно доказано, что юноши в период полового созревания часто принимают решения, основанные на сексуальном влечении. Многие так и не выходят из подросткового состояния.
— Ну, набор генов — не наша вина. Впечатляющее сооружение. — Брукс замолчал, изучая мишени.
Он ожидал увидеть пару обычных кружков, но вместо них на поле были установлены три силуэта на шарнирах, укрепленные обитыми прокладками досками, как в полицейском тире. Защитные очки и наушники лежали на деревянной скамье вместе с запасными обоймами. По подсчетам Брукса, Эбигейл установила мишени на расстоянии хороших пятидесяти футов.
— Второй пары у меня нет, — сообщила Эбигейл, надевая очки и наушники.
— Ничего страшного.
Пока она готовилась к стрельбе, Брукс отступил на несколько шагов и закрыл уши руками.
Привычным движением Эбигейл встала в позицию, характерную для полицейских, и не моргнув глазом разрядила все шесть пуль, а потом убрала оружие в кобуру еще до того, как мишени установились на прежнее место.
— Кучно, ничего не скажешь, — одобрил Брукс. — Все шесть пуль почти попали в десятку.
— Как видите, я — отличный стрелок. И вообще человек очень способный.
— Кто бы сомневался, — согласился Брукс, наблюдая, как она собирает стреляные гильзы и бросает в ведро. — Не возражаете, если и я попробую?
Эбигейл молча передала ему защитные очки и наушники, а потом повернулась к псу, застывшему в терпеливом ожидании.
— Пиллоу, — сказала она приказным тоном..
— Что?
— Даю команду Берту, а иначе… он будет недоволен, когда вы достанете оружие.
— Вы правы. Не стоит его сердить. — Передав Эбигейл бутылку вина, Брукс надел очки и наушники.
— У вас «Глок 22». Хорошее оружие.
— Да, оно не подводит. — Теперь Брукс стал в позу для стрельбы и, расслабив плечи, сделал шесть выстрелов.
Убирая оружие в кобуру, он оглянулся на собаку. Берт сидел, не шевелясь, даже ухом не повел.
Эбигейл некоторое время изучала мишень, проверяя кучность выстрелов, которые почти совпали с ее собственными.
— Вы тоже неплохо стреляете.
— Я считаю, что, уж если носишь оружие, надо всегда попадать в цель. Вообще-то я предпочитаю и метко стреляю и из длинноствольного оружия. Моя мать, как все «дети цветов», испытывает глубокое отвращение к любому оружию, вот почему я довел искусство стрельбы до совершенства. Полагаю, здесь имеет место обычный бунт против старшего поколения.
— Вероятно. — Эбигейл не сводила с него взгляда. — А приходилось убивать людей?
— Пока нет, и очень надеюсь, что так будет и впредь. Пару раз я был вынужден пригрозить оружием, до стрельбы не дошло.
— А вы могли бы застрелить человека?
— Да.
— А откуда вам знать, если раньше такого не случалось?
— Девиз полицейских — защищать и служить. — Брукс посмотрел на Эбигейл, и сейчас его переменчивые глаза были серьезными. — В первую очередь защищать. Если неспособен защитить, не стоит носить значок полицейского. И все же буду рад, если так и не доведется всадить в кого-нибудь пулю. — Он тоже собрал стреляные гильзы. — А вам приходилось?
