Таммара Веббер - Просто вдвоем
– Ты, наверное, не заметила мой телефон на кофейной чашке, – сказал я.
– Заметила.
Казалось, она меня довольно прямолинейно отшила, но ее голос был мягким, а в глазах, пристально изучавших мое лицо, читалось доброжелательное любопытство. Я попросил, чтобы она дала мне свой номер. Она ответила вопросом на вопрос: мол, не нужна ли мне помощь по экономике. Я чуть не задохнулся от смешанного чувства: с одной стороны, я ощутил уже привычный укол совести, а с другой, мне было трудно не рассмеяться над тем дурацким положением, в котором я оказался по собственной воле. Я спросил себя, с чего это вдруг она решила, будто у меня проблемы с экономикой. В какой-то момент я даже подумал: «А может, она все знает и издевается?»
Если так, то и поделом мне.
– Наверное, это не мое дело, – произнесла она немного обиженно.
Нужно было направить разговор в другое русло. Я нагнулся к ней и выложил чистую правду: то, для чего мне понадобился ее телефон, не имело никакого отношения к экономике.
Она взяла мобильный и отправила мне сообщение: «Привет!»
Появился ее сосед и затребовал свое место. (Судя по листу рассадки, его звали Бенджамин Тиг. Я посмотрел, где он живет, какое у него расписание, какие оценки. Проверил, нет ли проблем с дисциплиной, – нет. В общем, он был вполне безобиден, если не считать любви к футболкам с тупыми надписями. И потом, рядом с ним она смеялась. За это я мысленно благодарил его и в то же время испытывал тайное желание ему врезать.)
Я поднялся, подавив идиотскую улыбку: Жаклин не позвонила мне… зато забила в память телефона мой номер.
А теперь дала свой.
В конце занятия я поднял на нее глаза и заметил, что она на меня смотрела. Это была еще одна победа. Лекцию я почти не слушал: набрасывал идеи для проекта по тканевой инженерии, который собирались запускать в следующем семестре. Накануне доктор Азиз написал мне, что я принят в группу. Я ужасно обрадовался, и отвлечь меня от этого счастья могли только мысли о Жаклин. Теперь я буду работать с двумя лучшими специалистами инженерного факультета и получу за это грант, покрывающий стоимость последнего учебного семестра. Значит, после зимних каникул я продолжу ассистировать Хеллеру и время от времени дежурить на стоянке, но смогу уйти из кафетерия, который сжирал у меня по пятнадцать часов в неделю.
Но сейчас я обо всем этом забыл. В те несколько секунд, когда мы с Жаклин смотрели друг на друга, я не слышал слов Чарльза и мне казалось, что в аудитории никого нет. Я не мог думать о проекте доктора Азиза, из головы улетучилось все, что варилось в ней минуту назад. Мое прошлое испарилось, будущее поплыло. Каждая клетка моего тела чувствовала ее и только ее.
Я знал, что мне придется быть осторожным. Она боялась, что ей опять причинят боль, поэтому завоевать ее доверие будет трудно, но я смогу. Сейчас, ненадолго встретившись с ней глазами, я понял, что она откликнется на мой зов. Я подарю ей ощущения, которых она не знала со своим нарциссом, сколько бы там лет они ни встречались.
Но это было все, что я мог предложить. По окончании учебного года, то есть уже через считаные месяцы, я собирался устроиться на работу где-нибудь подальше отсюда. Уехать из штата и от отца. Начать строить карьеру и жизнь так, как хочется мне, не ограничивая себя эмоциональными привязанностями. Не заводя ни с кем отношений. Во всяком случае, длительных.
Меня влекло к этой девушке, но я не должен был в нее влюбляться.
Она заслуживала, чтобы кто-то отдал ей себя целиком. Кто-то преданный и честный.
А я не мог быть таким, как бы мне этого ни хотелось.
Лэндон,
завтра вечером мы делаем фахитас[15], приходи, если будешь свободен. А в пятницу утром я даю своим проверочную по индексу потребительских цен. Можете повторить эту тему на семинаре в четверг. Проверочная займет минут пятнадцать-двадцать в самом начале занятия, так что не спеши приходить ко звонку. Лучше выпей кофе.
Ч.До индекса потребительских цен мы с Жаклин еще не дошли, а потому, составив по нему вопросник, я первым делом отослал его ей. Заодно я решил выяснить, почему она так уверена, будто оказалась не на своем месте, приехав в этот колледж из-за любви.
Я спросил, какая у нее специальность. Мне хотелось узнать, совсем ли она забросила музыку. Я надеялся, что нет.
Как оказалось, она училась на преподавателя музыки, и это меня порадовало. Правда, она жаловалась на желание не преподавать музыку, а заниматься ею – как будто одно исключало другое. Мне эти два занятия казались вполне совместимыми. Я бы не позавидовал тому, кто сказал бы Хеллеру, что он не занимается экономикой, а только преподает ее: Чарльз разразился бы монологом о своих статьях для ведущих журналов, об исследованиях по актуальным вопросам и участии в судьбоносных конференциях.
В постскриптуме я очень настойчиво предложил Жаклин заполнить вопросник до пятницы.
В ответном письме она сравнила себя с рабыней, а меня с надсмотрщиком.
Я захлопнул ноутбук и отправился на пробежку, но это не помогло мне выйти из состояния, до которого меня довели нагловато-шутливые реплики Жаклин. С полчаса я метался по квартире, а потом схватил телефон, отыскал ее номер и, отбросив всякие страхи, отправил ей эсэмэску: «Привет :-)».
Она ответила тем же. Я спросил, чем она занята, и упомянул о ее стремительном бегстве из аудитории. Предложил зайти в пятницу вечером в «Старбакс» (в это время там почти не бывало посетителей) и выпить американо за счет заведения.
Она согласилась. Я испытал секундный восторг, за которым последовало желание избить себя в кровь.
– Я тут такое вытворяю, а ты сидишь и в ус не дуешь? – обратился я к Фрэнсису. Он глянул на меня, не шевельнувшись, как умеют смотреть только коты. – Хоть бы попытался остановить хозяина! – Он лизнул лапу, провел ею по морде и снова уставился на меня. – Вот так, наверное, и начинается шизофрения. Сначала разговариваю с девушкой от лица двух разных парней, потом беседую с котом. Что же дальше?
В ответ Фрэнсис протяжно мяукнул, улегся и свернулся калачиком.
* * *Когда Чарльз и Синди устраивали барбекю или готовили фахитас, мне было незачем спрашивать, во сколько будет ужин. Я просто ждал, когда запах жареного мяса просочится ко мне в комнату.
Этот момент настал, и я, схватив противень с «брауни», пошел к столу.
За едой говорили о Коуле: через пару недель он должен был впервые вернуться домой из Дьюка – чтобы сразу же утрамбоваться в машину вместе со всеми нами и отправиться на побережье. Если Рэймонд Максфилд не идет праздновать День благодарения, то День благодарения идет к нему.
