Мириам Рафтери - По вине Аполлона
Она улыбнулась и взяла в руки маленький серебряный кувшинчик.
– Согласна. Сливки?
– Спасибо, да.
– Сахар?
Я открыла было рот, собираясь попросить заменитель сахара «Свитен Лоу», но вовремя остановилась.
– Да, спасибо.
Она передала мне сахарницу. Воспользовавшись изящными серебряными щипчиками, я опустила в чашку два кусочка сахара и помешала чай серебряной ложечкой.
– Как я уже сказала, – начала Пруденс, – я совсем не хотела быть с вами грубой. Но я ужасно боюсь собак… вот я и сорвала на вас злость. Еще раз прошу простить меня и предлагаю начать наши отношения так сказать с чистого листа.
– Конечно, – ответила я, гадая, не была ли наигранной искренность Пруденс. – Почему бы и нет?
Пруденс с облегчением вздохнула и уголки ее изящного маленького ротика слегка приподнялись в улыбке. Она и вправду была великолепна – настоящая писаная красавица. Я потянула себя за ворот, почувствовав внезапное удушье; на миг мне показалось, будто на шее у меня затягивается петля.
– Вижу, вы ходили по магазинам, – заметила она. – Это чудесное платье – цвет явно вам идет.
– Спасибо. Ваше платье тоже очень красиво, – сказала я, чувствуя себя, по сравнению с ней, одетой совершенно безвкусно. – Да, на вас вчера были изумительные сережки. Жемчужные. Могу я спросить, где вы их приобрели?
Она коснулась нити жемчуга на своей шее.
– Спасибо. Мне их подарил один очень дорогой мне человек. Я обожаю жемчуг. Он такой искристый… как миниатюрные хрустальные шары.
Я догадывалась, кто был этим «очень дорогим человеком», подарившим ей жемчужные серьги, но сейчас меня занимало совсем другое. Ее упоминание хрустальных шаров напомнило мне, что в тот вечер, когда Натаниэль нашел меня на чердаке своего дома, он сказал о вере Пруденс в привидения.
Я испробовала все, что только могла придумать, чтобы помешать ему жениться на ней – однако ничто не сработало – ни правда, ни вымысел, и моя попытка соблазнить его потерпела фиаско. Какого черта! Если Натаниэль не поверил в мои экстрасенсорные способности, то почему бы мне не попытать счастья с Пруденс?
– Могу я взглянуть на вашу ладонь? – спросила я, выдавливая из себя вежливую улыбку. – Я, видите ли, читаю по руке. Мама говорит, что мне следовало бы родиться цыганкой – так много моих предсказаний сбывается.
– Хиромантка! – Пруденс хихикнула от возбуждения. – Какая прелесть. Я обожаю, когда мне гадают. – Она положила руку на стол, ладонью вверх, и я взяла ее в свою.
– Я вижу длинную линию жизни, – начала я.
– Хорошо, – Пруденс принялась обмахиваться свободной рукой. – Что еще вы видите?
Наклонившись вперед, я сощурилась, делая вид, что внимательно изучаю линии на ее холодной наманикюренной руке.
– Странно, – сказала я. – Линия любви у вас раздвоена. Как вам это нравится?
Лицо Пруденс стало белым, как мел.
– Вероятно, здесь вы ошиблись. Я выхожу замуж в субботу.
Я пожала плечами.
– Я не пытаюсь что-либо объяснить; я просто читаю линии. Гм. – Я провела пальцем по ее руке и наморщила нос. – Видите это? Это означает трудный брак.
– Что?
– Сожалею, что приходится говорить об этом, но впереди вас ждет большая печаль.
– Печаль? – Ее рука задрожала. – Разве мой муж не будет хорошо ко мне относиться?
Я кивнула.
– Поначалу.
– А потом?
– По прошествии какого-то времени ему наскучат приемы и балы, которые вы любите. – Я прищурилась, вглядываясь. – Я вижу, как вас держат взаперти в вашей комнате, не позволяя никуда выходить…
– Натаниэль никогда такого не сделает! – Ее рука взлетела к горлу.
– Никаких больше красивых платьев… или драгоценностей. Я вижу, как ваш муж ограничивает ваши расходы. Ограничивает резко…
Внезапно за моей спиной мужской голос произнес:
– Чушь! Дорогая моя, зачем вам понадобилось выбрасывать деньги на все эти россказни профессиональной мошенницы?
Обернувшись, я увидела у себя за спиной Квентина Феннивика. При взгляде на мое лицо, он мгновенно побледнел, узнав во мне женщину, которую видел в магазине.
– Мистер Феннивик! – Пруденс покраснела. – Моя гостья не мошенница. По правде говоря, она почти что родственница.
– Извините меня, – сказал Феннивик, кивнув мне. – Я лишь забочусь об интересах мисс Пратвелл… ради ее отца, как вы понимаете. Говоря о котором… – он повернулся к Пруденс. – Я… пришел, чтобы передать вам послание вашего отца. Но, может быть, мне лучше вернуться позже… после того, как ваша гостья уйдет.
– Ерунда. – Пруденс встала, жестом показывая ему на небольшой диванчик. – Не присоединитесь ли вы к нашему чаепитию, мистер Феннивик? Мы с мисс Джеймс вели в высшей степени удивительную беседу. Она кузина Натаниэля.
Феннивик с трудом сглотнул.
– Его кузина?
– Да, – Пруденс разгладила складки юбки. – Уверена, она может рассказать мне немало поразительных историй о детстве Натаниэля. Скажите мне, мисс Джеймс, Натаниэль был непослушным ребенком?
Я внутренне простонала.
– Спросите тетю Фейс. Мы с Натаниэлем встретились в первый раз уже взрослыми.
– О, – она облизала губы. – Ну что ж, в таком случае мне ничего другого не остается, как только с нетерпением ожидать встречи с тетей Фэтти.
Феннивик снял котелок и сел.
– Рад познакомиться с вами, мисс Джеймс. Мисс Пратвелл, вы выглядите сегодня прекрасной, как весеннее утро.
Щеки Пруденс вспыхнули; она буквально светилась.
– Благодарю вас, мистер Феннивик.
Я отпила из чашки. У чая был приятный вкус, мятный, не слишком сладкий, с легким привкусом ромашки.
– Хороший чай, – заметила я.
– Это особая смесь. Я дам вам с собой домой пакет, – сказала она, отводя глаза, словно боясь встретиться взглядом с Феннивиком.
Было абсолютно ясно, что эти двое с нетерпением ждали, когда я уйду, чтобы наконец остаться вдвоем.
– Спасибо. Это было бы чудесно. Ну, мне пора отправляться в путь. Вам же еще надо успеть подготовиться к намеченному на сегодня грандиозному балу.
Пруденс благодарно улыбнулась.
– Разумеется. Но подождите минуту. Я приготовлю пакет с чаем, чтобы вы могли взять его с собой домой.
Домой… Внезапно сердце у меня сжалось. Увижу ли я когда-нибудь снова свой дом?
Она выпорхнула из гостиной, оставив меня наедине с человеком, ответственным за смерть Натаниэля.
Я простодушно улыбнулась ему.
– Мне кажется, я уже где-то вас видела. Ах, да… в универсальном магазине вчера. Вы покупали драгоценности для дамы, не так ли? – Я вопросительно подняла брови.
– Вам не следует проявлять слишком большой интерес к личным делам джентльмена, – он обезоруживающе улыбнулся и, подмигнув мне, добавил: – Но если вам так уж хочется знать, я покупал подарок моей матушке.
