Мари Фишер - Нежное насилие
– Порази меня гром, детка, – восхитилась госпожа Кройц, – умеете вы, однако, себя подать!
– Что, слишком расфуфырилась? – спросила Катрин, смущенная не столько оценкой ее внешности, сколько фамильярностью тона.
Госпожа Кройц оценивающе склонила голову набок.
– Может быть, многовато губной помады. – Она сунула руку в стол, за которым принимала гостей, и подала Катрин бумажную салфетку.
Катрин сложила ее вчетверо и промокнула губы.
– Теперь лучше? – спросила она, комкая салфетку, на которой остался след помады.
– Безупречно, детка. Если женщина так красива, как вы, то нет необходимости употреблять слишком много косметики, иначе это будет смотреться чересчур вызывающе.
Катрин засмеялась.
– Красавицей меня до сих пор никто не считал.
– Наверное, вам этого просто не говорили. Но вы для меня просто Золушка на балу, госпожа Лессинг.
Редакция журнала «Либерта» располагалась на улице Мёнкбергштрассе, недалеко от пансионата. Катрин пошла пешком. Комнаты редакции находились на четвертом и пятом этажах делового здания современной архитектуры. Катрин поднялась на лифте: нажала на кнопку звонка, подождала, пока не раздастся звук зуммера, вроде пчелиного жужжания, и лишь после этого вошла в кабину.
Молодая женщина при входе в редакцию внимательно взглянула на посетительницу и улыбнулась, узнав ее. Сидела она на высоком круглом табурете за дугообразным пультом: телефон слева, телефон справа и еще компьютер.
– Добрый день, госпожа Фельберг, – поздоровалась Катрин. – Вот и опять я у вас.
– Добро пожаловать в Гамбург, госпожа Лессинг. – Молодая женщина взглянула на часы. – Сейчас, видимо, будут начинать.
– Есть ли еще пара минут, чтобы заглянуть к госпоже Пёль?
– О, конечно. Ровно семь минут.
Встреча с руководительницей отдела «Рукоделие» получилась несколько более прохладной. Госпожа Пёль, на несколько лет моложе Катрин, работала с двумя помощницами в узкой, вытянутой, очень светлой комнате, где стояли письменные столы, канцелярская техника и чертежный стол. У Катрин с самого начала ее контактов с журналом создалось впечатление, что госпожа Пёль в глубине души считает возможным полностью отказаться от каких бы то ни было предложений и проектов со стороны, между тем как Катрин, в свою очередь, придерживалась мнения, что штатным сотрудницам отдела явно недостает творческой жилки.
Госпожа Пёль, с подколотыми кверху светлыми волосами и двухрядным жемчужным колье, выглядела очень элегантно. Изящно скроенное платье полностью скрывало ее беременность. Катрин была рада, что тоже позаботилась о своей внешности.
Обе женщины обменялись – впрочем, не очень искренне – взаимными комплиментами. Потом Катрин дружески поздоровалась с обеими помощницами – госпожой Мёбиус, немолодой женщиной, работавшей ранее учительницей рукоделия, и Гезиной Шмитт, очень юркой стажеркой. Ильза Мёбиус, ценившая таланты Катрин, не скрывала своей симпатии к ней, а Гезина Шмитт, чувствуя, что отношения между госпожой Пёль и Катрин достаточно прохладные, вела себя сдержанно.
Катрин сделала вид, что не ощущает никаких подводных течений, попрощалась с обеими помощницами, поскольку участие Ильзы Мёбиус и Гезины Шмитт в редакционном заседании не планировалось.
– До скорой встречи, госпожа Пёль! – произнесла она, выходя из комнаты, и постучала в соседнюю, с табличкой «Заместитель главного редактора».
Услышав приглашение войти, она открыла дверь.
Заместителем главного редактора была Эллен Ригер. Она же отвечала за публикацию статей литературного и развлекательного содержания. Это была стройная и очень высокая женщина с коротко подстриженными волосами и характерными, почти мужскими чертами лица. Когда вошла Катрин, она подписывала письма, сложенные в специальную папку, которые споро перелистывала ее секретарша.
– Смотри-ка, – промолвила она, бросив быстрый взгляд на вошедшую, – наш вундеркинд из провинции снова здесь. – Она продолжала подписывать письма.
Катрин ощутила потребность защититься.
– Я по вызову, – заметила она.
– Вы говорите так, дорогая моя госпожа Лессинг, словно я этого не знаю.
«Тогда почему вы так странно меня встречаете?» – чуть не проговорила Катрин, но прикусила язык и вместо этого произнесла:
– Я всегда с удовольствием приезжаю в Гамбург.
– Надеюсь, что это действительно так, – равнодушно ответила Ригер.
Катрин почувствовала себя лишней в этом кабинете.
– Ну, так я, пожалуй, пойду в конференц-зал, – сказала она.
– Нет, нет, погодите, госпожа Лессинг. Сейчас пойдем вместе. Еще минуточку – и идем.
– Спасибо, – откровенно обрадовалась Катрин, – это и мне было бы гораздо сподручнее.
Эллен Ригер хмыкнула.
– Есть проблемы?
– Вы ведь сами заметили: я – провинциалка.
– Хорошо уже то, что вы не пытаетесь выйти на первый план в качестве крупного деятеля.
– Я? – удивилась Катрин. – С какой стати?
– Благодаря оказываемой вам протекции.
От неожиданности Катрин присела на стул.
– Надеюсь, вы не хотите сказать, что принимаете мои работы только под давлением сверху?
– Конечно, нет. У нас демократическая редакция, и каждый отвечает за свой участок работы. Я бы ни в коем случае не могла себе позволить принимать к печати всякую чушь.
– Тогда при чем тут… – начала Катрин и запнулась.
– Люблю пошутить.
– Ах, вот как, – промямлила Катрин, которой намеки госпожи Ригер вовсе не показались смешными.
– Ну, не будьте же столь сверхчувствительны! – Госпожа Ригер закрыла авторучку, положила ее на стол и поблагодарила секретаршу. – Ну, вот и все. – Она поднялась. – Теперь можно идти на заседание. Вы уже виделись с шефом, госпожа Лессинг?
Встала и Катрин.
– Нет! – ответила она, а после короткой паузы спросила: – Надо было к нему зайти?
– Это зависит только от вас.
– Вы ведь работаете в редакции столько лет! Не можете ли вы посоветовать мне, как здесь надо держаться? Вы-то знаете, как полагается вести себя в этих стенах, а я нет.
– Ну, зачем же так робко? Как только начнете у нас работать, быстренько научитесь. Вы ведь возглавите отдел рукоделий, так?
– Откуда такие сведения?
– Сорока на хвосте принесла.
– Но это не так! Я не могу уехать из Гильдена.
– Вот как! Не можете? – Госпожа Ригер с издевкой усмехнулась. – Жаль. Это очень разочарует нашего дорогого Эрнста Клаазена.
Катрин и госпожа Ригер вошли в конференц-зал последними. Катрин села с госпожой Пёль – стул был зарезервирован именно для нее. Госпожа Ригер, как заместитель главного, села по левую руку от Эрнста Клаазена. Оба они кивали входящим в ответ на приветствия и улыбались так таинственно, словно на что-то намекали.
