Елена Гайворонская - Тет-а-тет
– Мы и так потеряли уйму времени, – возразил Максим. – Ты же всегда любила перемены. Рискни еще раз, поверь мне, прошу тебя. Выбери в своей базе данных самый красивый дом, в котором мы будем жить долго и счастливо.
Я не люблю загородные дома, – мгновенно ответила Евгения. – В этих поселках из коттеджей все шпионят друг за другом, а в окно видно только клумбу и забор. И на работу в пробках тяжело добираться…
– Тогда выбери нам квартиру, – предложил Максим. – Большую, светлую, с самым красивым видом из окон.
– Мне нравятся последние этажи высоток, – мечтательно произнесла Евгения. – Там над головой только небо, а на крыше можно устроить террасу под стеклянным куполом и по вечерам пить кофе и любоваться закатом.
– И заниматься любовью, – дополнил ее Максим.
– Ну тебя! – засмеялась Евгения. – Нет чтобы подумать о чем-нибудь духовном, вечном…
– Что может быть более вечным? – удивился Максим, целуя женщину в ложбинку на шее. – Будем пить кофе и вечно заниматься любовью.
– А потом состаримся, – с улыбкой в голосе продолжила Евгения. – Забросим дела, будем гулять в парке, возиться с внуками, сидеть на лавочке, кормить голубей.
– Точно, – согласился Максим. – Но пока мы молоды и полны сил, – его губы скользнули по атласной округлости ее груди, – давай займемся чем-то более приятным и полезным. Голуби подождут…
Рассказы
ОБМАНЫ
Солнечные лучи били прямо в иллюминатор. Самолет чуть накренился, мягко качнулся, описав над морем плавную дугу, коснулся берега, переходящего во взлетно-посадочную полосу, побежал по раскаленному асфальту. Варе показалось, что в салон ворвались соленый морской ветер и ароматы неведомых цветов и трав. В салоне зааплодировали. Пассажиры потягивались, радостно и возбужденно переглядывались, и на их лицах явно проглядывало предвкушение отдыха – одной-двух вожделенных недель, ради которых они терпели весь холодный, тяжелый, неописуемо скучный год.
– Дамы и господа, мы совершили посадку в аэропорту Ираклиона, температура воздуха за бортом плюс двадцать пять градусов…
– О! – в едином восторженном порыве выдохнули сорок два человека, будто всю дорогу они боялись услышать что-то иное…
Был конец сентября. Бархатный сезон. В Москве вовсю колотила дождями промозглая осень. А здесь, на солнечном Крите, – плюс двадцать пять, море, горы, лохматые пальмы, оливковые рощи – вожделенный праздник долгожданного отпуска…
Таможенные процедуры остались позади. Варя поискала глазами зеркало, но не нашла, а вместо него поймала долгий заинтересованный взгляд белобрысого парня, по виду немца, – в потертых джинсах и с фотокамерой через плечо. Немец улыбнулся, Варя улыбнулась в ответ – и покатила чемодан к выходу. Несмотря на длинную рабочую неделю, бессонную ночь, ранний подъем, долгую дорогу и отсутствие макияжа, она выглядела замечательно, куда моложе своих тридцати. Варвара была натуральной блондинкой – а анекдоты про глупеньких блонд, как известно, придумывают отвергнутые ими мужчины. Рост у нее был средний, на каблучках – даже выше, фигурка – стройная: фитнес два раза в неделю плюс бассейн. Назад небрежно откинуты головокружительного объема волосы – хитрость дорогого мелирования, создающего небольшой оптический обман. Заманчивую картинку довершал со вкусом подобранный прикид.
Дело было не только в стильных облегающих Капри и полупрозрачной летящей тунике, в босоножках, расшитых бабочками, и сумочке в тон им через плечо, – модными дизайнерскими вещицами на заграничном курорте никого не удивишь. Дело было в том, что на Варе они смотрелись именно так, как это задумывалось в идеале прославленными кутюрье. Каждая деталь на своем месте: ни убавить, ни прибавить, словно все шилось по меркам, снятым с Варвары, – и вот это настоящая редкость!
Микроавтобус мчал в отель. Сперва он ехал по широкому шоссе, затем свернул на дорогу, ведущую вдоль моря. Варя смотрела за окно на каменистые горы, вплотную подходящие к кромке воды, узкую полоску дороги, петляющую вдоль каменных глыб, то теряющуюся за резким поворотом, то выныривающую вновь, на крохотные церквушки с белыми стенами, красными крышами и непременным черным колоколом с длинной цепью. Неожиданно Варю оглушил резкий гудок – отчаянно рявкнул клаксон, микроавтобус вильнул, почти прижался к скале, и мимо них на безумной скорости пронесся автомобиль. Варя невольно вжалась в кресло. Уловив Варин испуг, черноусый водитель улыбнулся и небрежно обронил:
– Крейзи.
«Да, надо быть сумасшедшим, чтобы носиться по такому серпантину, да еще идти на обгон», – подумала Варвара и решила, что брать машину напрокат здесь страшновато. Наверное, лучше и не стоит.
Автобус куда-то повернул. По обеим сторонам потянулись кряжистые оливковые деревья, пахнуло свежей зеленью. Оливковые сады сменили аккуратные двухэтажные дома с белеными стенами и призывными витринами магазинчиков и кафешек. Автобус поехал медленнее, нырнул под гору, проехал вдоль стен, увитых плющом и красными цветами, – и оказался перед воротами.
– Ваш отель, – коротко сказал водитель.
В его голосе Варя уловила почтение. Отель и правда был великолепен, как подобает настоящему пятизвезднику, – череда утопающих в зелени и цветах белоснежных бунгало.
В огромном светлом номере на столике стоял букет цветов. Варя вдохнула живой пряный аромат, радостно улыбнулась. Она вышла на балкон. В лицо дохнуло соленой свежестью. Совсем близко, в двадцати шагах, волны набегали на берег. Даже не верилось, что несколько часов назад она пряталась под зонтом от промозглого осеннего ливня. Варя быстро распаковала чемоданы, надела купальник и побежала на пляж. Она то бросалась в воду и плавала до изнеможения, то падала на шезлонг и нежилась под ласковым предзакатным солнцем. Ей казалось, что она никогда не насытится теплой водой и теплым светом. Только когда серая тень доползла до кромки воды, у которой стоял Варин шезлонг, она с неохотой накинула парео. Пляж почти опустел. Немцы сбежали первыми, за ними потянулись говорливые итальянцы, увлекая за собой множество своих шумных и непоседливых детей. Последними ловцами солнца оказались русские. Их было немного, несколько семей: вальяжные мужчины с брюшками, жены с накрашенными губами, накладными ногтями и несколько стервозными лицами, рядом с ними – дети, взирающие по сторонам со скучающим видом, будто говорящие: подумаешь, и не такое видали… Расходились степенно, вразвалку, наказывая друг другу занять за ужином в ресторане столик с видом на море.
Варя тоже вернулась в номер. Приняла душ, высушила волосы, с удовлетворением отметила, что кожа уже приняла оттенок легкой бронзы. Надела длинное платье цвета утренней зари, босоножки с тоненькими ремешками, обнимавшие ногу на манер греческих сандалий. Отправилась в ресторан. Она тоже заняла столик с видом на море, сделала заказ и стала любоваться закатом, жалея, что не захватила с собой фотоаппарат. Запечатлеть было что. Солнце превратилось в ярко-розовый шар, он медленно катился в потемневшее море, а гребешки волн под ним озарялись серебристым сиянием. С другой стороны уже вышла луна, ее четкий овал подсвечивал противоположный край неба мягким бархатисто-синим светом. Это было так неправдоподобно красиво, что у Вари перехватило дыхание. Ей вдруг отчаянно захотелось разделить с кем-нибудь свои впечатления от изумительного рождения ночи – но никого подходящего рядом не было. Русские мирно выпивали за соседним столиком и даже не глядели на потрясающий закат. Не хватать же официанта за рукав с диким возгласом: «Посмотрите, какая красота!» Варя вздохнула: что ж, это один из минусов одинокого отдыха: впечатлениями делиться приходится с самой собой…
