Наталья Калинина - Нечаянные грезы
— Сперва мы должны выпить за то, чтобы Новый год не задержался в пути, — сказал Алексей и поднял свой бокал. — Так говорит мой отец. Смелей, Мэрилинка.
Муся выпила полбокала, шампанское оказалось легким и вкусным.
— Придется до дна. Я слышал, этот джентльмен с бородой очень обидчив, — серьезным голосом сказал Алексей.
Муся улыбнулась и допила шампанское. В конце концов сегодня праздник. Да и этот Алексей, Алеша, ей нравился.
— Умница. Послушай, давай на «ты»?
— Давай, — с ходу согласилась она. — Домой едешь?
— В каком-то смысле. А точнее будет сказать: проведать родителей. Дом у меня теперь там, где я служу. А ты, Мэрилинка, куда держишь путь?
— Не надо меня так называть.
— Слушаюсь беспрекословно. Я так называю всех красивых женщин. Потому что мне с детства нравится Мэрилин Монро. Ты не просто красивая — ты очень красивая. А как же мне тебя называть?
— Меня зовут Мария, Маня, Маша.
— Понял, Мари…ня… — Он смешно наморщил нос и лукаво ей подмигнул. — Марыняша. Снова не по-русски получилось. Но мне нравится.
— Мне тоже.
— А вот и наш долгожданный джентльмен пожаловал! — воскликнул Алеша, глянув на свои часы. — Пунктуален, как английский лорд. Ну-ка, Марыняша, давай свой бокал. За нас, за небо, за наших предков. Полный вперед!
Этот бокал Муся тоже выпила до дна. И почувствовала себя легко и приподнято. Впереди целых десять дней блаженного ничегонеделанья в обществе Ваньки. Ну, а дальше — что будет, то и будет. Последнее время она жила сегодняшним днем.
— Я поплыла, — призналась она, закрыла глаза и откинулась назад.
— Это еще только начало, смею заметить.
— А что будет потом? — поинтересовалась она и вдруг рассмеялась.
— Все, что захочешь. Дело в том, что я по уши в тебя влюбился.
— Сразу? Так не бывает.
— Бывает. На этом свете все бывает. Правда, ты у меня не первая любовь.
— Сколько тебе лет?
— Военная тайна. Но тебе открою. Летом будет двадцать один. А тебе? Пожалуйста, не отвечай на мой бестактный вопрос. Со мной такое случается, стоит выпить шампанского. Вообще-то мама считает, что я хорошо воспитан.
— Мне будет двадцать девять. Я родилась в сочельник.
— Такое событие нельзя не отпраздновать! Двадцать девять бывает раз в жизни, согласна? Хотя, я уверен, что ты прибавила себе годиков пять-шесть.
Муся рассмеялась, и Алеша опять наполнил бокалы шампанским.
— Мне, пожалуй, хватит. Я бываю буйной, когда напьюсь.
— И в чем это выражается, Марыняша?
— Я танцую, пою, говорю глупости. А иногда делаю их.
— Тебе все можно. Спой для меня, пожалуйста.
Она замотала головой.
— Ну, тогда станцуй. У меня есть с собой музыка. — Алеша достал из своей дорожной сумки плейер, протянул ей наушники. — Начинай.
Ее голова наполнилась знакомой мелодией — это была оркестровая обработка «Green Green Grass of Home» [2]. Она непроизвольно повела плечами, потом бедрами. Еще и еще. Руки сами по себе взвились в воздух.
— Браво! — Он истово захлопал в ладоши. — Ты прелесть, Марыняша. Как это мы с тобой раньше не встретились? По всем моим вычислениям ты должна была стать моей первой любовью. Я целых полтора года убил на эту земноводную Наташку. — Его лицо погрустнело. — Пойду покурю с горя, что ли.
— Я тоже хочу.
Они прошли полутемным коридором в тамбур. Муся затянулась сигаретой и стала смотреть на поля за окном, тускло поблескивающие под луной.
— Ты к мужу едешь? — вдруг спросил Алеша.
— С чего ты взял? Нет у меня никакого мужа. Я еду к Ваньке — так зовут моего сына.
— Какой же я идиот! — Он схватился за голову с темпераментом стопроцентного итальянца. — Мамма миа, ну почему я такой дремучий идиот?
— В чем дело? — удивилась Муся.
— Ты ни капли не похожа на замужнюю женщину. Прости меня, Марыняша.
— Прощаю. Но сперва объясни, в чем разница между замужней и незамужней женщиной. Как это можно определить по внешнему виду?
— Сам не знаю. — Он положил ей руку на плечо. — Просто я люблю тебя, Марыняша. Я бы никогда не смог полюбить замужнюю женщину. Наверное, в этом вся разница. Что мне делать, а?
— Понятия не имею.
— Ладно, не ломай себе голову. Лучше идем, примем по бокальчику.
Она безропотно подчинилась. Алеша нравился ей все больше и больше. «Но ведь он совсем мальчишка, — мысленно напомнила она себе. — Только мне не хватало влюбиться в мальчишку».
— У тебя есть фотография сына? — спросил Алеша, едва они вернулись в свое купе.
— Да. — Муся порылась в сумочке. — Здесь ему десять лет.
— А сейчас ему сколько?
— Двенадцать. Он уже выше меня ростом.
— Ты родила его в семнадцать?
— То была моя первая любовь. — Муся вздохнула. — Я слышала, она никогда не сбывается.
— Ты еще любишь того человека? — с интересом выпытывал Алеша.
— Сама не знаю. Мне кажется, мы сами выдумываем первую любовь. Я так мало знала его.
— А сейчас ты любишь кого-нибудь?
— Ваньку. Я ужасно люблю моего Ваньку.
— Значит, ты полюбишь меня, Марыняша. Вот увидишь. Ведь я ужасно похож на твоего Ваньку. — Он достал из нагрудного кармана фотографию и протянул Мусе. — Это мы с мамой. Мне тут одиннадцать. Правда, похожи?
— Есть что-то. Мама у тебя красивая. Ты очень ее любишь?
— А как можно не любить маму? Разве ты свою не любишь?
— Нет, — прошептала она и отвернулась. — Мне иногда кажется, будто я выросла круглой сиротой. Конечно, я тоже перед ней виновата. Но теперь уже ничего не изменишь.
— Она умерла?
— Двенадцать лет назад. От саркомы.
— Бедная моя Марыняша. Я познакомлю тебя со своей мамой, и вы друг друга полюбите. Я в этом уверен. Ты едешь в Краснодар?
— Нет. В N.
Алеша помрачнел.
— Какая невезуха. А я-то думал… Хотя тебя наверняка не колышет, что я думаю, верно? — Она погладила его по руке, и он тут же оживился. — Какая ты хорошая и нежная. Теперь я совсем пропал. Можно, я тебя поцелую?
Муся не успела сказать ни «да», ни «нет», как Алеша властно овладел ее губами. Его поцелуй был очень бережным и в то же время страстным. Ее давно никто так не целовал.
— Прости, если я сделал что-то не так. Тебе понравилось?
— Да. Но больше не надо.
— Почему?
Она пожала плечами и отвернулась к окну.
— Я тебе напомнил кого-то? Твою первую любовь?
— Может быть, — едва слышно ответила Муся.
— По такому случаю я открываю вторую бутылку. И откуда ты взялась такая?
— Какая?
— Пронзительная. И очень чуткая. Ты еще тоньше чувствуешь, чем моя мама.
