Керстин Гир - Непристойное предложение
У двери я остановилась на какое-то мгновение и обернулась. Оливер снова углубился в чтение.
— Прямо перед маленьким книжным магазинчиком, напротив ирландского паба, — не отрываясь от страницы, произнес он. — Ты не заблудишься.
— Спасибо, — еще раз повторила я. Его прозорливость начинала казаться мне зловещей.
Спускаясь по лестнице, я пыталась придумать, что бы такого сказать, если кто-то попадется мне рядом с телефонной будкой. Вероятно, следовало сослаться на какой-нибудь деловой разговор типа беседы с налоговым инспектором, которого не удалось застать в рабочее время, или что-нибудь типа того.
Внизу, возле входной двери подъезда, я едва не столкнулась с кем-то в полумраке улицы. Это был мой свекор.
— И куда мы так спешим? — спросил он и взял меня за плечи.
Я почувствовала себя так, словно на меня надели наручники, застав на месте преступления. Страх сначала сковал колени, а затем я почувствовала, как кровь ударила мне в лицо. И я была очень благодарна, что здесь внизу было довольно темно, иначе Фриц немедленно бы догадался по моему виду, что намерения у меня совсем неблаговидные. А в темноте он мог лишь это подозревать.
— Привет, Фриц, — прохрипела я.
— На улице уже довольно темно, — сказал Фриц. — А я не вижу рядом с тобой даже собачки, с которой ты должна была бы идти погулять.
— Ха-ха, — выдавила я и позвенела мелочью, оказавшейся, на счастье, в кармане куртки. — Я захотела лишь съесть мороженое, в итальянском кафе напротив готовят потрясающий шербет «After-Eight».[22] Это одно из преимуществ, достающихся человеку, живущему в городе, — можно не дожидаться утра, если тебе захотелось полакомиться чем-нибудь вкусненьким.
— Так-так, — произнес Фриц и посмотрел на меня пронизывающим взглядом.
Я покраснела еще больше, если это вообще было возможно.
— Сегодня так жарко, — добавила я.
— А в этом кафе бывает обезжиренное шоколадное мороженое? — спросил Фриц.
Я кивнула.
— Тогда я иду вместе с тобой, — сказал Фриц. — Я тоже уже целую вечность не ел мороженого.
К счастью, кафе было еще не закрыто, и, к счастью, там был и шербет «After-Eight», и вдоволь сортов шоколадного мороженого. С огромными шариками в больших вафельных стаканчиках мы направились обратно к дому. Для Оливера Фриц купил порцию клубничного мороженого.
— Когда он был ребенком, всегда любил именно такое, — пояснил он свой выбор.
— И ты до сих пор помнишь это? — спросила я, восхищаясь против воли его памятью.
— Конечно, — ответил Фриц. — Отцы обычно не забывают таких мелочей.
— Я уже снова здесь, ха! — крикнула я, едва успев закрыть дверь. — И со мной Фриц.
Оливер с недовольным видом отложил в сторону книгу.
— Папа, тебе не кажется, что уже поздновато для контрольного посещения?
Фриц протянул Оливеру мороженое.
— Собственно, я всего лишь хотел выпить с вами по маленькой рюмочке коньяку, — ответил он.
Оливер уставился на вафельный стаканчик.
— Клубничное, — сказала я. — Когда ты был ребенком, ты больше всего любил такое.
— Нет, — произнес Оливер. — Ребенком я больше любил лимонное, а все остальное бросал под ноги.
Я с упреком смотрела на Фрица. Какие же мелочи никогда не забывают отцы?
— Ну да, — сказал Фриц. — Может быть, что-то случилось с моей памятью. Может, это был мой любимый сорт, когда я был маленьким. Если хочешь, мы можем поменяться, сын, себе я купил шоколадное.
— Да ладно.
Я смотрела на тающее мороженое и опасалась за сохранность белого дивана Эвелин. Она непременно выставит мне счет, если вещь окажется испорченной.
— Давайте лучше пойдем на лоджию, — предложила я. — Коньяк мы можем выпить и там.
— У нас дома нет коньяка, — заметил Оливер. — Но я могу открыть вино. Очень неплохое каберне.
Фриц застыл на месте, едва ступив на лоджию.
— Вот это да! Кусочек Тосканы на лоджии — это впечатляет, дорогая невестушка.
— Большое спасибо, — ответила я и поспешила зажечь фонарики, которые мы расставили и развесили во всех углах лоджии.
— Недурно, недурно, — произнес Фриц.
Оливер присоединился к нам с бутылкой вина и тремя бокалами.
— Я тоже принимал в этом участие, — сказал он. — К сожалению, я унаследовал от тебя, папа, две левые руки.
— Для двух левых рук все это выглядит очень представительно, — парировал Фриц. — Может быть, стоит привлечь вас обоих к реставрации моего сада? Соседи оформили все на уровне, один я отстаю.
— Это было бы неплохим сюжетом для шоу Оливера! — воскликнула я.
Фриц высоко поднял брови. Впервые я уловила в отце и сыне какое-то сходство.
— Что это?
— Ах, это вряд ли тебя заинтересует, — ответил Оливер.
— Отчего же, заинтересует, — возразила я. — Оливер, покажи ему концепцию.
Концепция вышла выдающаяся. Как-никак я весьма прилично над ней поработала. Оливер помедлил еще немного, но в конце концов направился в комнату. Фриц читал и читал, не отрываясь. Затем он сказал:
— Звучит многообещающе. И вполне сносно.
Оливер озадаченно посмотрел на него.
— Только, пожалуйста, никаких химер, папа.
— Ни в коем случае, — строго сказал Фриц. — Ничего подобного я и не говорил.
— Ты всегда говорил так по поводу любой моей идеи, папа.
— Нет, только относительно тех, которые и в самом деле были химерами.
Оливер вздохнул.
— А что по этому поводу говорит твой шеф? — спросил Фриц.
— Да, кстати, что же все-таки сказал директор программы? — подхватила я.
Лицо Оливера просветлело.
— Господин Дюрр хочет, чтобы мы на следующей неделе еще раз представили концепцию перед небольшой комиссией. Но уже сейчас полагает, что дело выгорит.
— Браво! — произнес Фриц.
— Кто это «мы»? — настороженно спросила я.
— Ты и я, — ответил Оливер и улыбнулся мне. — В конце концов, ты же над этим работала. Ты мой главный специалист. И очень нужна мне.
— Ну, тогда…
— …ну, тогда, — подхватил Фриц и поднял свой бокал, — за вас!
И вечер незаметно оказался совсем не так плох.
Глава 10
Так как я не исходила из того, что Фриц станет контролировать наше поведение и контакты два вечера подряд, то на следующий вечер взяла телефонную карту Оливера, отправилась к описанной уже телефонной будке и позвонила домой. Было чуть больше десяти часов вечера, на улице еще не совсем стемнело, но, похоже, в белой гостевой комнате уже горели белые свечи, создавая романтический полумрак.
Весь день было довольно жарко, лишь к вечеру немного похолодало. Впрочем, термометр на лоджии все еще показывал около тридцати градусов. Довольно жарко, чтобы кувыркаться в кровати.
