Анна Яковлева - Besame mucho, клуша!
Неудачи в стрельбе были полностью компенсированы.
Дома перед зеркалом Лера примерила покупки и испытала страх. В этом стильном прикиде со стрижкой каре, в очках-маске Лера чувствовала себя другой, чужой… опасной.
Зато Галка пребывала в полном восторге:
— Слушай, почему ты так никогда не приходила в редакцию? На мой взгляд, не хватает наручников. Вот тогда точно никто не посмел бы пикнуть. А Дворника хватил бы родимчик от внезапного всепожирающего желания. А ты бы ему не дала, — упивалась воображаемой местью Галка.
— И он оказался бы там, где оказался, — в постели у Чижевской, — подсказала Лера, потому что в последнее время именно это она и делала — частенько уклонялась от супружеского долга. — Что должно случиться, то обязательно случится.
— С таким настроением тебе не на охоту отправляться, а на погост.
— Погост от меня не уйдет никуда, так что сначала на охоту, а там видно будет, — оптимистично отказалась от предложения Лера. — Галь, а можно я не буду надевать ботинки? В кроссовках было бы не так жарко.
— Ты что, — уперлась Галка, — а как же образ?
— Что мне теперь, умереть от жары ради образа?
— Я думаю, до этого не дойдет. В твоей поездке есть нечто мессианское, — вдохновенно принялась втирать неистощимая на выдумку Галина, — ты спасаешь меня от смерти, а Казимира от нищеты. А ты — кроссовки…
…На стук ответил нестройный хор мужских голосов:
— Открыто!
Преодолевая слабость в ногах, Лера сняла очки, еще раз мысленно прорепетировала свою речь перед Крашенинниковым, открыла дверь и шагнула внутрь.
Собранная из бревен изба представляла собой помещение из одной комнаты, которую при желании можно было считать студией. Пространство между окнами занимали топчаны с матрасами, а у входа устроился небольшой стол, заваленный пакетами с провизией.
Ноздри Лере забила гремучая смесь запахов: приторный и тягучий запах крови, едкий — пороховой гари, костра и тошнотворный — перегара. И пота. Этого Лера уже не вынесла.
Зажав рот, рванула на крыльцо, скатилась по дощатым ступенькам и едва успела долететь до угла избы.
Нет, таких жертв от нее никто не сможет требовать. Сейчас она вернется в машину и отбудет с чистой совестью назад, в город, домой, в постель. И пару дней будет лежать, наслаждаясь воздухом из кондиционера, святым покоем и одиночеством.
Отдышавшись, Лера поняла, что со святым покоем хватила лишку. Да и с одиночеством, по большому счету, ее занесло, а мысль о маши не отозвалась новым позывом в желудке. Неужели придется задержаться в этом рассаднике, специализирующемся на разведении пьяных мужиков? Пьяных и вонючих. Лера чуть не разревелась.
В этот критический момент в кармане брюк зазвонил телефон.
Бочарникова — кто ж еще?
— Доехала?
Лера могла спорить, что Галка беспокоилась не о ней, а о своем джипе.
— Да.
— Ну и как ты?
— Нормально.
— А что с голосом?
— Укачало.
— Несчастье ты мое, — посочувствовала Галина, — я тебе уже говорила, что ты везучая?
— Говорила про несчастье, а про везучую — не говорила.
— Ну вот как раз говорю. Давай, со щитом или на щите, — закруглилась Галка.
— Да, — приободрилась Лера, — со щитом или на щите.
Найдя умывальник, Лера ополоснула лицо. Пока доставала из ранца носовой платок, трое охотников-клонов покинули домик и направились по тропинке в лес. Наспех промокнув щеки, Лера надела очки и кинулась было следом за охотниками, но, увидев, что Крашенинникова среди них нет, отстала и повернула назад.
И обнаружила громилу Костика из разбитого БМВ.
По спине у Леры пробежал холодок: несмотря на шорты и сланцы, выглядел Костик довольно воинственно. Все дело в бицепсах и грудных мышцах, натягивающих футболку, и еще в черных очках-техно с зеркальными линзами на квадратной роже, поняла Лера. Все в комплексе внушало беспокойство.
Вертя на пальце брелок с ключами, Костик расслабленной походкой двигался от домика в сторону парковки. Несмотря на ухищрения Бочарниковой, водила с первого взгляда признал в амазонке Леру:
— Какие люди! Что, в городе машин больше нет?
Желая обойти неугомонного водилу, Лера сошла с тропинки в траву, однако козел Костик не был намерен так легко отпустить жертву и сделал то же самое — шагнул Лере навстречу. Расстояние между ними сократилось.
Стоя по колено в траве, Лера с бьющимся сердцем ждала какой-нибудь гадости от придурка.
Взгляд Костика сместился с лица Леры за ее спину и неуловимо изменился. Козлина напустил на себя полнейшее равнодушие, продефилировал мимо, насвистывая какой-то фривольный мотивчик, но, проходя, обдал такой волной ненависти, что Лере охотничья изба показалась благословенным приютом.
Разминувшись с козлиной Костиком, Лера рысью взбежала на крыльцо избы и предприняла еще одну попытку внедриться.
В избе не оказалось ни души.
Нужно было решать: ждать Крашенинникова или идти на поиски.
Совсем недалеко послышались ухающие звуки выстрелов, и Лера зашагала вдоль бревенчатой стены, решив все же провести небольшую разведку местности. И… чуть не налетела на любовь всей жизни — Василия Крутова.
Раздетый по пояс, Василий держал в руке топор и выглядел по-настоящему неотразимым мачо.
Пряча лицо под козырьком кепки, Ковалева просвистела: «Здрасте».
— И вам не хворать, — буркнул Василий и бросил на гостью хмурый взгляд. — Это вы к Крашенинникову?
— Ага, — вырвался из горла хрип.
Потеряв интерес к гостье, Крутов понес топор куда-то за дом.
Держась на расстоянии, Лера последовала за мачо.
— Присядьте где-нибудь, подождите, — бросил Василий, когда они обогнули избу.
За домом обнаружилось патио а-ля рюс: длинный, грубо сколоченный стол и скамьи вдоль него.
Кроме всего прочего обнаружилось, что домик стоит на возвышенности, с которой открывается потрясающий вид на подошву холма, утыканную редкими елями и изрезанную лентами реки и дороги.
На столе, как на разбойничьем пиру, высились горки разноцветных овощей, зелени и неощипанные тушки птиц. Живописный натюрморт венчали ножи в держателе.
В метре от стола возвышался кирпичный мангал, в котором дымился котелок. Котелок распространял странный, настораживающий запах.
Крутов набросил на шею полотенце, вооружился самым большим ножом и занялся овощами.
С независимым видом Лера устроилась на противоположном краю скамьи, подальше от котелка и ножей, и принялась искоса наблюдать за Василием.
Орудуя тесаком, как победитель профессионального конкурса «Лучший кок Балтийского (Тихоокеанского, Черноморского, Северного — нужное подчеркнуть) флота», Василий крошил салат из огурцов и помидоров. С ножом в руке, заросший двухнедельной щетиной, загорелый до черноты, обнаженный по пояс, Крутов выглядел невероятно сексуально.
