Девушка друга (СИ) - Инфинити Инна

Я молчу, уткнувшись ему в грудь.

— Меня пиздец, как накрывает, когда думаю про тебя и Арса. Блядь, я убить его хочу. Ты только моя, слышишь? Вся без остатка моя.

Я перестаю дышать. По позвоночнику снова ползёт липкий страх, въедается в кожу, обволакивает внутренности.

— Ты первый раз говоришь мне подобное. Я думала, тебя не трогает, что я встречалась с Арсом.

— Я держал в себе. Но меня пиздец, как выворачивает наизнанку, когда думаю про вас.

Мы замолкаем. У меня снова в горле ком из слез, поэтому лучше мне ничего не говорить. Минуть через десять по размеренному дыханию Владу понимаю, что он уснул. Аккуратно выпутываюсь из его рук и сажусь на постели. Еще не сильно поздно, за окном светло. Тихо одеваюсь и выхожу из номера. Направляюсь в аптеку, которая неподалёку от отеля. Стараюсь отключить эмоции, ни о чем не думать. В груди зародилась маленькая надежда, что мое ежедневное недомогание все же от жары и некачественной еды в отеле. Мало ли что дура Марго сболтнула из зависти и злости.

— Тест на беременность‚ — говорю по-русски женщине в аптеке.

Кивает, поняв меня. Кладёт передо мной тест. Оплачиваю покупку и возвращаюсь обратно в номер. Влад еще спит. Тихо крадусь в ванную и открываю упаковку. Инструкция на турецком и английском языках. Читаю на английском. Это не просто тест, он еще показывает ориентировочный срок беременности. То, что мне нужно. Делаю все, как написано в инструкции, и жду.

В ожидании прикрываю глаза. В ушах звенит тишина, воздух в ванной стал сладким и тягучим. Чувствую головокружение, меня словно в центрифуге закручивает. Желудок скручивается в тугой узел, я ощущаю животный голод. И заранее знаю: если пойду есть, то, несмотря на голод, от вида еды сразу затошнит. Игнорируя плохое самочувствие, воспроизвожу в памяти все наши с Владом лучшие моменты: свидания, поцелуи на закате, признания в любви во время страстных ночей. Яхту. Как купались в чистейшей прозрачной воде только вдвоём. Стамбул. Как гуляли по маленьким улочкам-лабиринтам, крепко держась за руки. Как чуть не занялись любовью в примерочной магазина. Это была лучшая поездка в моей жизни.

«Вика, я тебя люблю», звучат в сознании слова Влада. Он признается мне в любви каждый день по десять раз, как и я ему. Я не могла вообразить, что любить взаимно — это такое счастье. Бесконечная эйфория. Влад — моя эйфория. Моя сбывшаяся мечта. Мое все. Я буду любить его до последнего вздоха. И наша эйфория могла бы длиться вечно... Но я открываю глаза и смотрю на тест.

Беременна. 3-4 недели.

Глава 45. Не надышаться

Оставшиеся до Москвы три дня я не могу надышаться Владом. Ночью смотрю на его спящее лицо и стараюсь запомнить каждую черточку каждую ямочку. Едва ощутимо вожу кончиками пальцев по его коже, целую невесомо, чтобы не проснулся. И много плачу. Слезы не заканчиваются. Я не знаю, что ждет меня в Москве. Очевидно, ничего хорошего. Вероятно, расставание с Владом. Как он воспримет новость о моей беременности от Арсения? Захочет ли быть со мной? Будет ли спокойно смотреть на мой растущий живот от другого и продолжать любить?

Но даже если Влад отнесётся к моей беременности с пониманием и не захочет расставаться, то какой формат отношений нас ждет? Я буду беременная ходить с ним на свидания? А когда родится ребенок, наши свидания будут с коляской и младенцем? Соболев не предлагал мне вместе жить, не предлагал жениться. Мы встречаемся меньше двух недель и ни о чем таком не говорили. Надо смотреть правде в глаза: нас ждет неминуемое расставание. Поэтому я использую рядом с Владом каждую секунду. Целую его бесконечно, обнимаю и льну всем телом. Признаюсь в любви как одержимая. Я не хочу выходить из номера, потому что на людях нам надо держаться друг от друга отдельно. Влад тянет меня на пляж, а я отрицательно качаю головой и снова валю его на постель.

— Ненасытная, — смеется.

Стягиваю с него одежду, набрасываюсь поцелуями. Нам осталось совсем мало, я не хочу терять ни минуты. В день отъезда я горько рыдаю. Вот и все. Это наш конец.

— Вик, да ты чего? — обеспокоенно спрашивает Влад. — Еще приедем. Давай на январских праздниках в Таиланд?

Я не могу сказать Владу, что не будет у нас никаких январских праздников. Ничего больше не будет. Нас не будет. А у меня и жизни не будет. Она оборвалась в момент, когда я увидела положительный результат теста. Мечты, стремления, планы — все кануло в Лету. Не будет ни университета, ни веселого студенчества, ни беззаботной юности. Еще предстоит разговор с Арсом. Как он отреагирует? Наверное, плохо, если вспомнить его реакцию на порванный презерватив. Бросит меня одну с ребенком? Я, конечно, не пропаду, есть родители. Родители...

А им как в глаза смотреть? Они так гордились мною, когда я поступила на бюджет во все вузы, в которые подавала документы. Что они скажут на мое признание в беременности? Вопросов много. Впереди неизвестность. Я решаю действовать последовательно. В Москве первым делом пойти на приём к врачу. После этого поговорить с Арсением. А потом сказать Владу. В последнюю очередь — родителям.

В аэропорту нас встречает дядя Дима. Не стесняясь отца, Влад садится со мной на заднее сиденье и порывается обнять, но я быстро скидываю с себя его руку. Хотя, кажется, дядя Дима заметил в зеркало и улыбнулся. Не знаю, известно ли ему о том, что я встречалась с Арсением. Тетя Соня точно знает. Арс, кстати, тоже хотел меня встретить. Я еле отбилась. Мы мало разговаривали по телефону, в основном переписывались. Наверное, Сеня заметил, что я общалась с ним без большого энтузиазма. Под конец пребывания в Турции я почувствовала от Арса обиду и небольшой холодок. Это усугубляет положение.

Дома у Соболевых сразу записываюсь на приём к гинекологу, но не к тому, который прописал мне противозачаточную таблетку. Того врача я ненавижу лютой ненавистью. Приём утром следующего дня. После врача встреча с Арсением. У нас с Владом последняя ночь вместе. Когда дом засыпает, он приходит в мою комнату.

— Слушай, а почему мы должны скрывать отношения от моих родителей? — спрашивает, опускаясь на кровать.

Я подхожу к нему, сажусь на колени, обнимаю за шею и заглядываю в темно-карие глаза.

— Потому что они знают про меня и Арса.

— И что? Вы уже расстались.

— Еще не расстались.

— Я звонил Арсу, договорился встретиться на днях. Я поговорю с ним.

По позвоночнику пробегает холодок. А я увижу Сеню завтра после гинеколога.

— Хорошо, — решаю не спорить.

— Давай спать? Перелёт меня вымотал.

— Нет, спать не будем, — целую Влада в губы и толкаю спиной на постель.

Да, это наша последняя ночь вместе. Я чувствую всеми фибрами души. Поэтому сегодня в каждом прикосновении я прощаюсь с Владом. Глубоко вдыхаю его запах — и не могу надышаться. Целую — и не могу нацеловаться. Обнимаю — и не могу наобниматься. Говорят, перед смертью не надышишься. Но я отчаянно пытаюсь. Утром последний поцелуй. Бужу им Влада. Ласкаю его губы своими, не могу оторваться. В глазах стоят слезы, едва удаётся сдержать их.

— Мммм, — Влад просыпается. — Вик, ну давай еще поспим? — сонно бормочет.

— Иди к себе.

— Зачем?

— Скоро проснутся твои родители. Иди в свою комнату.

Влад недовольно цокает и переворачивается на другой бок. Слезинки сорвались с ресниц и покатились по щекам. Быстро вытираю их.

— Влад, иди к себе, — тормошу его.

Обреченно вздохнув, Соболев поднимается с кровати. Трёт сонное лицо, берет с тумбочки телефон и, не глядя в мою сторону, направляется к двери. Влад не смотрит на меня, потому что уверен: у нас впереди еще много дней и ночей вместе, еще насмотрится. А вот я провожаю его спину с содроганием сердца. Запоминаю каждое движение тела. Когда дверь за Владом закрывается, обреченно опускаю веки. Ну вот и все.

Одеваюсь и вызываю такси в клинику. Влад будет спать до обеда, не заметит моего отсутствия. Пока еду в машине, смотрю в окно. Вижу на тротуарах счастливых беззаботных людей и чувствую неконтролируемую зависть. А у меня больше нет такой беззаботной жизни, как у них. Моя жизнь кончена.