Запрет на любовь (СИ) - Джолос Анна

— Ты поэтому такой смурной?

— Я очканул по полной, — признаюсь откровенно. — Сначала девчонка чуть не утонула, еле до берега её дотащил. Потом приступ этот…

— Раньше с ней это случалось?

— По ходу, нет. Она сама в шоке.

— Ясно. Про какую скалу говорил сын Шац?

— Про ту, которая у водопада «Чёртова Мельница».

— Ты сдурел, что ли, оттуда прыгать? Совсем крыша отъехала, Марсель? Мозг атрофировался или как?

— Не было времени думать. Джугели толкнули вниз с обрыва, а она не умеет плавать.

— Толкнули? Это кто такой у вас там такой долбанутый?

— Ковалёва.

— Охренеть. Зачем она это сделала?

Молчу, уставившись в лобовое.

— Погоди, Ковалёва, это которая блондинка с пирсингом в пупке? Та девчонка, с которой ты зажигал летом?

— Да не зажигал я с ней! Пару раз… покатал на мотоцикле, — озвучиваю отцензуренную версию.

— Вот и «покатал», что она теперь соперниц со скалы сбрасывает, — катком проходится по моему чувству вины.

— Я с ней даже не встречался, — говорю в своё оправдание.

— Как будто ты встречался с кем-то в принципе.

— Ну уж ей я точно ничего не обещал, бать.

— Санта-Барбара… Матери про скалу не рассказывай. Разнервничается.

— Не буду. Я дебил, по-твоему, что ли? Куда едем? Не домой?

— Футболку новую щас тебе купим и двинем к нашим девчонкам. Они нас ждут в «Астерио».

— О, похаваем.

— По пути заедем в Дом Шаров.

Точняк. У мелкой жопы ведь день рождения в среду.

— Надеюсь, детский утренник пройдёт не дома?

— Нет уж. На этот раз кафе и аниматоры.

— Слава те Господи…

Второго погрома наш дом не переживёт.

— Бать… — чешу затылок.

— М?

— А ты… — прочищаю горло. — Ну, когда понял, что мама — та самая, как за ней ухаживал?

Внимательно наблюдаю за очередной партией пешеходов, шагающих по зебре.

— Ты влюбился, что ли, Кучерявый? — толкает меня локтем в бок.

Поджимаю губы. Молчу, но скулы палевно заливает горячей кровью.

— Дела…

— А можно без стёба, чисто совет? — угрюмо на него смотрю исподлобья.

— Совет тут один. Не надо связываться с этой девчонкой.

— Почему?

— Там другой менталитет, Марсель. Это тебе не Ковалёва. Пару раз «покатать» не выйдет.

Едем в тишине, но потом я всё равно упрямо заряжаю:

— Что если она мне очень сильно нравится?

— А ты ей? — сам того не осознавая, безжалостно бьёт по больному.

— Неважно.

— Ну понятно, — хмыкает отец.

— Что понятно? — начинаю злиться.

— Понятно, что разыгрался спортивный интерес. Девчонка не отвечает взаимностью, и такое у тебя впервые.

Отвернувшись к окну, снова молчу.

Чё тут скажешь?

Батя выбил страйк…

Глава 27

Тата

Я — эпилептик.

Полное осознание произошедшего приходит по мере того, как со мной начинают работать врачи.

— Доброе утро, Тата, — улыбается Елена Анатольевна.

Я бы не назвала его добрым, увы.

— Сегодня у нас по плану электроэнцефалография.

— Это что? — уточняю, нахмурившись.

— Обязательное исследование при подозрении на эпилепсию. ЭЭГ покажет нам аномальные паттерны, характерные для эпилептических приступов.

— Как это будет происходить?

— При проведении ЭЭГ пациенту надевают специальные электроды на кожу головы. Эти электроды будут регистрировать изменения электрической активности мозга и передавать полученные данные на прибор для записи.

— Поняла.

— Если возникнет необходимость, проведём также МРТ. Это дополнительное исследование, которое может помочь обнаружить структурные изменения в мозге.

— Ясно. Будет что-то ещё? — устало интересуюсь.

Больница мне надоела до чёртиков. Уже очень хочется домой, если честно.

— Думаю, не помешает генетическое тестирование. Учитывая, что имеется наследственный фактор.

— Наследственный фактор? — переспрашиваю озадаченно.

— Да. Алиса Андреевна сказала, что ваша мама — эпилептик, — разъясняет она осторожно.

Прекрасно! Так вот кого мне нужно благодарить?

— Я вернусь за вами, — вскидывает запястье и смотрит на часы, — минут через сорок, хорошо?

Киваю.

— Пока принимайте посетителей. И, Тата, пожалуйста, прошу вас позавтракать. Вы плохо питаетесь, — недовольно смотрит на нетронутый поднос с едой. — Мы понимаем, да? Чем быстрее придём к нормальному физическому состоянию, тем скорее попадём домой.

— Я вас услышала.

— Замечательно, — её губы снова растягиваются в раздражающей улыбке.

Уходит.

Я же продолжаю неподвижно пялиться на одеяло и это длится до тех пор, пока в палату не входит бабушка.

— Тата, милая моя, ну как ты? — Алиса Андреевна тут же оказывается рядом. Садится на стул, стоящий возле моей кровати. Берёт меня за руку.

— Почему ты не сказала, что у матери тоже были приступы? — выдаю вместо приветствия.

— Тебе врач об этом сообщила?

— Да, но я бы предпочла узнать это не от неё.

— Извини. Мы просто не думали, что у тебя обнаружат такое же заболевание как у Насти, — виновато опускает глаза.

— Меня интересует частота этих приступов. Можно ли их как-то предотвратить?

— Тата… Я, к сожалению, не могу ответить на эти вопросы. Не совсем владею информацией.

Хороша же мать!

Еле сдерживаюсь, чтобы не произнести эту фразу вслух.

— Самый первый приступ. Когда он у неё случился? В каком возрасте?

Бабушка вздыхает.

— Ну? — нетерпеливо поджимаю губы.

Чего она медлит?

— Это случилось тогда, в бункере.

— Прямо там? — сглатываю, однако в горле будто ком шершавый.

— Да. Настя сказала, что сильно перенервничала. Боялась темноты, да и вообще, вся эта ситуация с похищением…

— Значит, приступ тоже случился на фоне стресса.

— Получается, что так.

Какое-то время мы с ней просто молчим.

— Она… Одна была в тот момент?

— Нет, с младшим Климовым.

— Понятно.

Ничего не хочу слышать про этого человека.

— А потом? Эти припадки повторялись?

— При мне лишь единожды. Незадолго до свадьбы. Настя…

— Говори, как есть, — вижу, что мнётся, не желая делиться подробностями.

— Настя с Эдуардом поскандалили.

— На тему? Ба, только давай честно, ладно?

— Она не хотела выходить замуж, — признаётся нехотя.

— Так если не хотела, зачем вы выдали её за отца?

— Тата… — качает головой. — Понимаешь, мама была не в себе. Она пережила похищение и пребывание в том ужасном подземелье. Её психическое здоровье пошатнулось, да ещё и этот Данила… Они ведь дружили в детстве. Столько потрясений свалилось на мою бедную девочку!

— Так может, нужно было дать ей время? На то, чтобы прийти в себя.

— Нам казалось, что будет лучше, если она переключит своё внимание на грядущую свадьбу. Психолог сказала…

— Кстати, об этом. Не нужно больше подсылать ко мне подобных специалистов. Со мной всё нормально. Я просто пытаюсь смириться с тем, что мать наградила меня таким «подарком».

— Почему ты отказалась пообщаться с психологом?

— Ты меня не слышишь? — выдёргиваю свою ладонь из её. — Я не хочу. В этом нет необходимости!

— Я поняла тебя, Тата. Успокойся.

— Вернёмся к нашему разговору. Что там с приступами? Они повторялись? Часто?

Вытирает платочком пот со лба.

— Не знаю. Настя уехала с Амираном в Грузию. Потом они переехали в Москву.

— Вы с матерью общались или нет?

Она молчит.

— Нет, значит?

— Очень редко. Я… пыталась наладить с ней связь после трагической смерти ребёнка, но у нас не получилось.

— В психушку она попала из-за этого?

Разительно меняется в лице.

— Отец рассказал тебе?

— Конечно, да! Я всё знаю. И про грязный роман с этим русским. И про то, что… Климов, — выжимаю из себя ненавистную фамилию, — вместе с бандитами заявился в Тбилиси годом позже.