Доверься мне (ЛП) - Сквайерс Мэган

— Как же, спасибо. Все комплименты Софии. — Я помахала рукой у лица. — И пока она наносила макияж, немного поделилась информацией о её отношениях с Лео.

— И? — Постукивая ногой будто в ожидании ответа, Йен широко распахнул глаза.

— Она изменила ему.

— Шлюха.

Это в точности совпадало с моими мыслями, хоть я их и не озвучила.

— Ясно, почему Лео тяжело узнать поближе. Что на самом деле не удивительно. Он определённо спокойнее и сдержаннее тех парней, которыми я интересовалась. Что заставляет задуматься, не скрывает ли он чего — то?

Сумка Йена с фотоаппаратом висела через плечо, он перекинул её вперед, чтобы достать камеру. Откручивая крышку объектива, он продолжал говорить.

— Не думаю, что дело обязательно в этом. Люди могут быть замкнуты по многим причинам. Я бы не стал предполагать худший сценарий.

— И что бы это могло быть?

— Он главарь итальянской мафии и привёз нас сюда, чтобы убить и бросить наши тела в реку По.

Йен направил камеру в мою сторону и сделал быстрый снимок, а затем с ворчанием совершил какие — то махинации на кнопочной панели, чтобы отрегулировать экспозицию.

— Уверена, что дело не в этом, — рассмеялась я. — Я просто не могу разгадать его.

— И почему ты думаешь, что это твоя работа? — От отвёл фотоаппарат от глаза и оглядел меня с головы до ног. Я пожала плечами. Если честно, то не знала, почему. Это ощущалось, как моя задача. — Послушай. Я прожил с тобой последние три года, и мне всё ещё есть, что о тебе узнать, Мисси. Люди развиваются. Мы меняемся. Приспосабливаемся. Перестраиваемся и прогибаемся. Не думаю, что ты собираешься охарактеризовать Лео после чего? Недельного знакомства?

То, что он говорил, не сильно отличалось от того, что я сказала Софии в ванной комнате. И по правде говоря, я не хотела постичь Лео до конца. Но хотела большего. Возможно, это хороший знак. Когда я на самом деле задумалась об этом, то поняла, что это самый захватывающий период в отношениях. Фаза открытий и изучений. И была готова исследовать Лео, как Магеллан, отправляющийся в очередное кругосветное путешествие. Поднять якорь!

— Не торопись, Джулс. В этом нет необходимости, когда это касается сердечных дел.

— Ух, ты. — Как только я это произнесла, Йен сделал очередной снимок. Точно выдался удачный кадр. — Только посмотри на себя, ты становишься философствующим романтиком.

Йен улыбнулся и стремительно сделал ещё с десяток фотографий.

— Италия влияет на меня. Делает сентиментальным.

— Со мной происходит то же самое.

— Мы готовы? — Я испугалась голоса Лео, хотя и ожидала его. Можно было предположить, что у него будет потрясающий вид, но в его накрахмаленной рубашке с закатанными до локтей рукавами и коричневых вельветовых штанах в тонкий рубчик он выглядел ещё лучше, чем я рассчитывала. В более итальянском образе я его не видела, и носил он его невероятно хорошо.

Йен поменял пятидесятимиллиметровый объектив на другой, размером со своё предплечье, и кивнул.

— Конечно. — После того, как он установил его на камеру, Йен махнул рукой в нашу сторону, словно хотел прогнать нас. — У меня снайперский объектив, поэтому я собираюсь фотографировать с довольно большого расстояния.

Внезапно показалось, что за нами охотятся. Надо признать, что однажды я назвала Лео лакомым кусочком, поэтому эти ощущения не безосновательны.

— Вы даже не заметите, что я рядом, в этом, собственно, и суть. Издатель сказала, что хочет не типичные кадры для этого разворота, а естественные.

— Меня устраивает.

— И меня, — я улыбнулась в согласии. — Типа, я на самом деле трудоустроена на тебя.

Вау, я нервничала.

— Классная шутка. — Отдал должное Лео.

— Не совсем. Она вышла глупой.

Отмахнувшись от моей самокритики улыбкой, Лео переплёл пальцы с моими и потянул за собой к ближайшему ряду виноградных лоз. Высокие, они доходили мне до плеч. Их зелёные листья вытянулись в звездообразных вспышках цвета, и я могла видеть зарождающиеся виноградные почки, которые, как от взмаха кисти художника, усеяли каждую веточку.

— Сюда. Давай пойдём по этому пути.

Я следовала за ним по пятам и слышала во внутреннем дворе виллы щёлк — щёлк — щёлк затвора Йена. Замечательно. Он делал потрясающие снимки моего зада, а София не помогала подготовить эту часть моего тела. Знаю, что, будучи пьяной, декларировала о необходимости большого количества пятых точек в искусстве, но не имела в виду свою. Ей стоило держаться подальше от всеобщего внимания.

— Сегодня утром я поболтала с Софией. — Если предполагалось, что мы будем вести себя непринуждённо, то мы так же могли бы вести и непринуждённую беседу.

— И? — Лео не повернулся, чтобы посмотреть на меня. — Чем она смогла поделиться?

— Тем, что изменила тебе.

Он слегка дёрнул мою руку в своей, но быстро пришёл в себя.

— Так и было.

Если он собирался отвечать односложными предложениями, тогда на то, чтобы растопить лёд, ушли бы годы. Как будто между нами находился айсберг, погубивший Титаник.

— И что тебя невозможно узнать ближе.

— Невозможно? Правда? — В его голосе звучали вопросительные ноты. — Она так сказала?

Я постаралась вспомнить.

— Нет, может и не невозможно. Но тебя очень тяжело понять.

Говоря, Лео, нежно поглаживал мою ладонь, выводя большим пальцем круги по её тыльной стороне.

— Я не словно открытая книга, если это то, о чём ты спрашиваешь, Джули.

Может, и так. Я полагала, что этим самым о чём — то спрашиваю, но толком не понимала, о чём именно. Думаю, просто хотелось увидеть, какой информацией он поделится в ответ.

— Но также я и не полностью закрыт. Мне только лишь нравится выбирать, перед кем открыться.

Что ж, если он книга, я хотела изучить его настолько внимательно, словно готовилась к экзамену на право заниматься адвокатской практикой. Я бы даже купила версию, напечатанную шрифтом Брайля, просто чтобы у меня имелась возможность пробежаться по нему пальцами, пощупать его.

— Обычно я очень осторожен. Вот почему считаю, что хорош в том, чем занимаюсь. Чтобы добиться успеха на этом рынке, требуется иметь определённое благоразумие.

Мы перестали шагать, и я уже даже не видела Йена. Не могла слышать щелчков его камеры. Мы были одни. Только Лео и я под тосканским небом. О боже мой, когда моя жизнь превратилась в девчачье кино?

Лео продолжил говорить.

— Но, если это касается отношений, хочу, чтобы ты знала, что я не полагаюсь на здравый смысл.

— Из — за меня? — Мой голос дрогнул.

— Да. — Он сжал мою руку. — Из — за тебя.

Повернувшись ко мне, Лео прильнул губами к моему лбу, я кожей ощутила, насколько они мягкие.

— Могу я кое — что спросить? — Я пристально посмотрела на него. Он всё ещё стоял близко, его рот был у моего лба.

— Конечно. — Я чувствовала жар его слов на лице.

— Ты сказал, что ты как Давид. Та часть про битву. — Он кивнул. — Что ты имел в виду?

Лео посмотрел прямо мне в глаза. Я не могла представить, что объектив Йена сможет уловить его с такого расстояния, но очень на это надеялась. Этот взгляд заслуживал того, чтобы его запечатлели. От него захватывало дух. Открытый и настоящий. Я хотела поймать его и сохранить навсегда.

— Знаешь, что, когда кто — то умирает от рака, говорят, что «такой — то человек, проиграл свою четырехлетнюю битву с раком в такой — то день»?

Я кивнула. Это казалось привычным некрологом к данной болезни.

— Ну так вот, мама ненавидела эту фразу. «Как смеют они заявлять, что я проиграла битву?» — вот, что она всегда говорила: «Я выигрывала каждый день, что проживала». Для неё смерть не означала проигрыш. А лишь то, что ей больше не придется сражаться.

О чёрт, я хотела поцеловать его. Поэтому решила, что так и поступлю. Я выпрямилась, наклонила лицо и приблизила свой рот к его. Я затаила дыхание, прежде чем отдаться в плен его губ, и в этот промежуток дикий взгляд Лео прошёлся по мне: от моих глаз, вниз к моему лицу и снова к глазам.