Чёрные узы и Белая ложь (ЛП) - Синглтон Кэт

— Раздвинь ноги.

На ее лбу образуется небольшая складка.

— Раздвинь колени, — приказываю я. — Покажи мне эту пухлую киску.

Она делает именно так, как я говорю. Открывая бедра, чтобы я снова увидел ее мокрую и нуждающуюся киску. Я облизываю губы, все еще ощущая ее вкус на губах. Теперь, когда я попробовал ее один раз, этого никогда не будет достаточно. Я хочу пробовать ее на вкус каждый божий день, чувствовать, как она кончает на моем языке, корчась от удовольствия, каждое утро, прежде чем встать с постели.

— Что теперь? — тихо спрашивает она. Ее голос уже не такой уверенный, как несколько мгновений назад. Может быть, теперь, когда она раскрылась передо мной, она потеряла часть своей дерзости. Или, может быть, она устала от того, что я заставляю ее ждать. Она должна была подумать об этом, прежде чем позволить мне поцеловать себя и сказать, что я больше не могу этого делать.

— Играй сама с собой.

— Ты только что сказал мне, что я не могу.

Моя рука останавливается. — Я передумал. А теперь делай, что тебе говорят, и играй сама с собой.

Ее щеки краснеют, нежная кожа уже слегка порозовела от сильного ветра.

Я поднимаю брови, глядя на нее, на мгновение засовывая свой член обратно в боксеры. Я наклоняюсь вперед, ожидающе наблюдая за ней.

Несколько мгновений никто из нас не двигается, пока она смотрит на меня, совершенно неуверенно. Наконец, ее рука змеится вверх по бедру и скользит по мокрому телу. Мои мысли возвращаются в то утро, когда я вошел в ее комнату и увидел, как она стонет во сне мое имя. Неважно, сколько раз она хочет отрицать это, я знаю, что она мечтает обо мне. Она корчилась на одной из своих подушек так, что мой член приподнялся по стойке смирно.

Ее указательный палец трется вверх и вниз по ее щели.

— Я хочу, чтобы ты перестала думать обо мне. На этот раз у тебя не будет выбора, кроме как признать, что твоя киска такая мокрая и нуждающаяся во мне. Ты солгала, когда сказала, что не фантазировала обо мне в своих снах, теперь я не собираюсь давать тебе другого выбора, кроме как развалиться передо мной, и мое имя сорвется с твоих губ в чистом удовольствии.

Она кружит вокруг своего клитора. Каждый нерв в моем теле хочет спрыгнуть с кровати и прикоснуться к ней, но я сопротивляюсь искушению. Мне нужно увидеть, как она это делает, признать, что я довожу ее до бешенства, даже когда не прикасаюсь к ней. Это то же самое, что она сделала со мной. Ее маленькая ручка никогда не касалась моего члена, и я слишком много фантазировал о ней, чтобы она была здоровой.

— Почему бы тебе не прийти сюда и не сделать это? — Она насмехается надо мной, покачиваясь взад и вперед на своей руке, ее палец скользит внутри нее.

Я улыбаюсь, наклоняясь вперед. — Это ты умоляешь?

— Пожалуйста, трахни меня, Бек, — выдыхает она, ее палец убыстряет темп внутри нее. Другая ее рука начинает действовать, потирая один из сосков между большим и указательным пальцами. — Прости, что заставила тебя ждать.

— Хорошая девочка, — говорю я. — Это хорошее начало.

Ее глаза прикрыты, пока она смотрит на меня. — Я близка, — признается она, раскачиваясь взад-вперед еще быстрее. Она трется о собственную руку, пытаясь получить желаемое трение, но этого должно быть недостаточно.

Я внимательно смотрю на нее, мои пальцы дергаются, чтобы найти ее место. Ее волосы падают на плечи, касаясь идеальных остроконечных сосков, а бедра качаются в идеальном ритме.

Я не могу дождаться, чтобы трахнуть ее. Я собираюсь испортить идеальную оливковую кожу ее тела, оставляя свой след укусами. Я собираюсь врезаться в нее так сильно, что она будет чувствовать меня несколько дней. Я заставлю ее колени ослабнуть, если она будет брать меня снова и снова.

Мои бедра отрываются от кровати ровно настолько, чтобы я могла спустить боксеры вниз по бедрам. Я позволяю им упасть на землю, мой член нетерпеливо вздымается.

Ее дыхание учащается, стон срывается с ее губ. Она вот-вот кончит. Но я еще не готов к тому, чтобы она кончила.

— А теперь попроси меня позволить тебе кончить.

Ее пальцы не останавливаются, и она не дает никаких признаков того, что собирается делать то, что ей говорят. Она качается взад-вперед на своей руке, так близко к оргазму, что отказывается смягчиться.

— Марго, — предупреждаю я. — Прекрати, или ты ничего не получишь от меня сегодня вечером. Лучше бы этот твой мизинец чертовски хорошо отвлек тебя на ночь, если ты, блядь, не послушаешь меня прямо сейчас. Потому что это все, что ты получишь, если не будешь делать то, что тебе говорят.

Она со стоном откидывает голову назад, но ее палец перестает проникать внутрь нее. Она вытаскивает его, вытирая влагу о внутреннюю сторону бедра.

— Я хочу, чтобы ты умоляла меня позволить тебе кончить, — повторяю я.

— Даже если это сделаю я?

— Да.

— Это не кажется справедливым.

— Что несправедливо, так это то, как долго ты притворялась, что это не было неизбежным.

— Мне нужно кончить, — выдыхает она, ее пальцы приближаются к тому месту, где она хочет меня больше всего. — Я сказала тебе, что прошу прощения за то, что заставила тебя ждать. Я не знаю, о чем я думала. А теперь, пожалуйста, Бек, мне нужно заставить себя кончить, иначе мне нужно, чтобы ты это сделал.

— Дай мне посмотреть, как ты разваливаешься на части, малышка. Пока ты, блядь, стонешь мое имя, делая это.

На этот раз она уговаривает два пальца проникнуть внутрь себя, со стоном толкая их так глубоко, как только может.

— Представь, что это я трахаю тебя, Марго.

Ее глаза закрываются, когда моя рука снова находит мой член. Если бы я не был так полон решимости трахать ее всю ночь, пока завтра она не сможет ходить, я бы закончил, просто наблюдая, как она кончает. — Я глажу свой член, представляя, каково это — чувствовать, как твоя киска жадно берет меня.

— О боже, — стонет она, ее тело содрогается от удовольствия.

Я качаю головой. — Нет, я сказал тебе, что хочу, чтобы ты стонала мое имя, когда кончаешь. Бог не тот, кто делает тебя мокрой на всю руку.

— Бек… — Рука, сжимающая ее грудь, дрожит, когда она массирует нежную кожу.

— Я думал обо всех различных способах, которыми я буду скользить в тебя.

— Скажи мне, как, — выдыхает она. Она прижимает пальцы к своему клитору, потирая кругами, пока ее бедра двигаются из стороны в сторону.

Я ухмыляюсь, подстраиваясь под ее темп и двигая свой член в более быстром темпе. — Каждый раз, когда мы ели вместе за этой кухонной стойкой или за обеденным столом, я представлял, как ставлю тебя на стол и вместо этого готовлю тебе еду. Я думал обо всех местах, которые я облизал бы и попробовал на вкус, прежде чем тянуть тебя к краю и врезаться в тебя.

— Бек, — выдыхает она. Ее стоны вызывают мурашки по моему позвоночнику. Почему она должна быть такой чертовски сексуальной, даже не пытаясь?

— В кабинете я представлял, как сгибаю тебя над своим столом и зарываюсь в тебя сзади. Я представлял, как отмечаю твою идеальную задницу своей рукой каждый раз, когда ты противостоишь мне перед моими сотрудниками. Я в мельчайших подробностях представил, как будет выглядеть красный отпечаток, когда я буду толкать тебя сзади, заставляя тебя платить за допрос перед людьми, которых я нанимаю.

Ее голова откидывается назад с громким стоном. Я должен замедлить свою собственную руку, прежде чем кончу только при виде ее.

— Я близко, — выдыхает она, подпрыгивая на земле. Ее пальцы работают над нажатием на клитор. Ее свободная рука тянет сосок. Я могу сказать, что момент, когда она перешла через край, когда ее рот приоткрывается, и громкий стон срывается с ее губ. — Бек, — выдыхает она.

— Вот оно, — хвалю я, — произнеси мое имя, когда кончишь, малышка. Помни, кто заставляет тебя чувствовать себя так. Помнишь, кто сказал тебе, что ты можешь кончить, как хорошая девочка, после того, как так долго мучила меня?

Я с трепетом наблюдаю, как она возвращается после оргазма. Черт, я не могу дождаться, когда почувствую, как она скользит по волнам спермы на моем члене, моем рту, моих пальцах. Я возьму любую чёртову часть её тела.