Екатерина Вильмонт - Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!
– Только не надо меня усыновлять, ладно?
– И не мечтай! – Я поцеловала его в губы.
– Вот так-то лучше, – прошептал он, переведя дух.
Больше мы об этом не говорили, но я была рада: мы отлично понимаем друг друга, и достаточно всего одной фразы, чтобы все встало на свои места.
Утром он спросил:
– Ты поедешь сегодня в издательство?
– Придется. А завтра у нас сабантуйчик по случаю Нового года. И ты должен появиться, хоть ненадолго.
– В котором часу?
– В два. Потом я отпущу всех до десятого января.
– О черт! Слушай, надо, наверное, купить всем какие-то подарки… Я не подумал.
– Я уже купила. Но если ты привезешь всем дамам цветы, будет здорово.
– Без проблем. А какие лучше? Розы?
– Нет, меня от роз уже тошнит, но дело даже не в этом. Купи лучше тюльпаны. Они сейчас невысокие, и их любая женщина может положить в сумку. А с розами в предновогодние дни в метро толкаться…
– Господи, мне бы и в голову такое не пришло! Какая же ты умная!
– Я всего лишь предусмотрительная.
– Нет, ты самая умная, самая красивая, самая желанная, а главное, самая любимая. Все, я пошел. У меня сегодня кошмарный день. Боюсь, даже ночевать придется в офисе.
И он умчался.
Прошло минут пять, и в дверь позвонили. Наверное, Игорь что-то забыл. Но на пороге стоял… Гунар с букетом ландышей!
– Гунар, вы с ума сошли!
– Не буду спорить. Сошел. Пустите меня на пять минут, я просто не могу не сказать вам… И вот, возьмите, розы вам, наверное, надоели…
– Ландыши зимой – это круто! Спасибо. Ладно, хотите кофе? Но у меня всего полчаса, мне еще на работу добираться.
Он снял роскошную куртку и хотел было снять ботинки.
– Не вздумайте, проходите на кухню! Я сейчас.
Зимние ландыши пахли не хуже весенних. Я поставила их в вазу и включила чайник.
– Слушаю вас, Гунар.
– Фаина, вы и вправду выходите замуж?
– Да.
– По любви?
– Да.
– А если бы я…
– Гунар!
– Вы не дали мне сказать…
– Хорошо, говорите.
– Если бы я был настойчивее, не пропал так надолго… У меня был бы шанс?
– Гунар, я с самого начала сказала, что у вас нет шансов, я не люблю быть на вторых ролях, а в вашем случае даже на третьих или четвертых. Я была честна с вами.
– Фаина, поймите, я же буду мучиться… Женщина, в которую я с первого взгляда втюрился, о которой мечтал, вдруг посылает меня… Это будет как заноза…
– Но чем я могу вам помочь?
– Ничем, наверное, – грустно сказал он. – Понимаете, кризис… Чтобы удержаться на плаву я вынужден был крутиться как белка в колесе, да еще ревнивая жена, любовница, тоже ревнивая, и в этом мраке был только один луч света… Вы… Я думал, засыпая вас розами, что таким макаром не дам вам забыть о себе… И в один прекрасный день приду, упаду на колени и все сразу… Я дурак, да?
– Вы романтик, по-видимому, и очень наивный человек или чересчур самоуверенный… Не знаю. Но не огорчайтесь, Гунар. Это все так, пустяки… Мимолетности… – вспомнила я вдруг Анитино определение. – Да, в жизни много таких любовных мимолетностей… Они украшают жизнь, если не делать из них трагедий.
Он внимательно на меня посмотрел.
– А у вас были мимолетности?
– А как же!
– И вы в состоянии отличить настоящее чувство от мимолетности?
– Не всегда, наверное.
– Значит… Да, я понял, вы слишком умная для меня. И навсегда останетесь прекрасной мимолетностью… Это, черт побери, красиво. Ну, я пошел… Спасибо. Буду утешаться тем, что в моей жизни была прекрасная мимолетность… – И вдруг удивительно красивым голосом пропел: «Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты…» Прощайте!
Мне не хотелось прощаться с ним на столь высокой ноте, и черт дернул меня за язык:
– А что насчет крана?
Он обернулся, в глазах сверкнул огонь:
– О! Это остается в силе!
Тридцатого Игорь примчался в издательство к двум часам, преподнес всем женщинам по букету цветов и огромной коробке роскошной косметики «Герлен». Все ахнули.
– Игорь Борисович! – воскликнула Таня. – Разве можно в кризис делать такие подарки?
– Нужно! – смеялся Игорь, довольный произведенным эффектом. – Девушки, я счастлив, потому что вы воплощаете в жизнь мою хрустальную мечту. И мне на вас ничего не жалко! Будьте всегда такими же красивыми и умными! С Новым годом!
– Игорь Борисович, а можно нескромный вопрос?
– Да, Ирочка, сегодня все можно!
– Вы с Фаиной поженитесь?
Все ахнули, я покраснела от досады.
– Непременно! – невозмутимо засунул в рот тарталетку Игорь. – Как только разведусь, так и поженимся, и все вы уже приглашены на свадьбу!
Все бросились меня поздравлять, а у меня вдруг защемило сердце, я испугалась.
– Ладно, рано еще, потом, – отбивалась я.
– А вы друг дружке подходите, – заявила вдруг Агния. – И по росту, и по расцветке, и вообще…
В какой-то момент Игорь шепнул:
– Не сердись, все же хорошо! А будет еще лучше! Вчера закончили ремонт! Сейчас поедем ко мне, посмотришь. И тебя там ждет еще сюрприз.
– Какой? – почему-то опять испугалась я.
– Хороший! – засмеялся он. – Не дрейфь!
Ремонт сделали великолепно.
– Ну, здесь можно спать с красивой, живой и любимой женщиной?
– Нужно! – обрадовалась я.
– А теперь сюрприз. – Он подошел к огромному раздвижному шкафу, отодвинул дверцу. Слева висели его костюмы, а справа несколько платьев.
– Это что?
– Сюрприз! Погляди…
– Чье это?
– Твое.
– Мое? – Я сняла с вешалки светло-серое платье с лиловым замшевым поясом. – Как красиво. Господи, а это что? – Мне бросилось в глаза пестрое платье дивной красоты. – Оскар де ла Рента? Какая прелесть!
– Примерь немедленно!
Я перемеряла все. И все сидело на мне идеально.
– Игорь, но как?
– Нравится?
– Не то слово!
– Тебе идет, ты такая красавица… А вот обувь я покупать не решился… Сама выберешь.
Я подошла к нему, обняла.
– Игорь… я… Ты самый лучший… Мне хорошо… Я, наверное, счастлива, только не из-за тряпок, ты не подумай, нет, знаешь, когда ты сегодня привез девчонкам эту косметику… Мне было так приятно… Я не знаю… наверное… я…
У него зазвонил мобильник. А у меня упало сердце. Я хотела сказать, что, кажется, люблю его… А мне помешали.
– Алло! Да, слушаю! Что? – он вдруг побледнел. – Как это случилось? Господи, ну конечно, я сегодня же вылечу! Держись, родная. Я приеду, не сомневайся.
– Что случилось, Игорь?
– Моя племянница… погибла… Кошмар какой-то…
– Какая племянница?
– Дочка моей сестры… в Австралии… Всего восемнадцать лет… Разбилась в горах… Я должен лететь…
– Господи, конечно…
– Понимаешь, Вика там одна… девочка была весь свет в окошке… Ужас! Родная моя, прости, но я должен…
