Алина Политова - Серпантин
— Энергией в чистом виде? Это интересно. И где же ты её, интересно берёшь?
— А вот этого, доктор, я и сама не знаю. Может, всё-таки сменим тему, а?
Семёнов хотел спросить что-то ещё, но, наткнувшись на её решительный взгляд,
только безнадёжно махнул рукой.
— Тебя что-нибудь ещё беспокоит? — невинно спросила Ева.
— Да, кое-что ещё имеется, — с этими словами он извлёк из стола папку и,
раскрыв, положил перед собой.
Еве жутко захотелось посмотреть, что там у него, но она сдержалась и лишь
равнодушно зевнула.
— Ты знаешь, Ева…
Она вздрогнула и рука, прикрывающая зевок, застыла у рта. Но лишь на долю
секунды, не больше. К счастью, Семёнов не догадался оторвать глаз от папки и
посмотреть, какое впечатление произвели на женщину эти простые ничего не
значащие три слова.
Ева… Последний раз её назвали так восемнадцать лет назад. И только несколько
человек знали об этом её имени. Несколько человек, ради которых она рвалась на
волю с упорством и яростью тигрицы. Очень хитрой тигрицы. И ради которых она
заставила себя выжить.
— Ты знаешь, Ева, за время нашего с тобой знакомства я собрал о тебе очень много
интересной информации. Твой случай с самого начала заинтересовал меня многими
несуразностями, поэтому я и начал искать ответы на вопросы.
— Как интересно, — скучающим тоном ответила она.
— Ты права, очень интересно. И знаешь, что больше всего меня поразило?
— Понятия не имею.
— То, что ты прошла всё тесты ещё двенадцать лет назад.
Ева замерла с открытым ртом, так и не успев сказать очередную банальность. В
глазах её появилось выражение какого-то детского недоумения.
— Но тогда… — срывающимся голосом произнесла она. — Тогда почему я всё ещё
здесь?! Столько лет!
Семёнов молчал. Рассеянно барабаня пальцами по столу, он со странным интересом
и, немного сомнением, изучал лицо своей собеседницы.
— Наверное, это моя ошибка, что я заговорил об этом, но я хочу, чтобы ты поняла,
что я считаю тебя абсолютно нормальным человеком и полностью тебе доверяю, чего,
к сожалению, не вижу с твоей стороны, понимаешь?
Евгения кивнула.
— И я жду от тебя адекватной реакции на то, что хочу тебе сказать, — продолжал
он. — Я могу на это рассчитывать?
— На то, что я не начну биться в истерике? Да, ты можешь на это рассчитывать.
— И ещё я хочу, чтобы ты пообещала, что выйдя отсюда, не предпримешь никаких
шагов в связи с тем, что я тебе расскажу. В противном случае ты очень быстро
окажешься снова здесь, а меня ждут крупные неприятности.
— Обещаю, что не сделаю ничего такого, что может вернуть меня в эти
гостеприимные стены, — искренне заверила его Ева.
— Тогда слушай. Отец одного из твоих бывших одноклассников позаботился о том,
чтобы ты осталась здесь практически на всю жизнь. В те времена он был очень
влиятельным человеком, и ничто не могло помешать ему сделать так, чтобы ты здесь
состарилась и умерла. Если бы не грянула славная перестройка, так бы и
произошло.
Евгения осторожно сжала руки в кулаки и с отчаянием произнесла:
— Но перестройка…началась лет десять назад!
— Но Пётр Петрович Анисимов, бессменный главврач этого заведения скончался
только год назад. Это-то и дало тебе шанс. В своё время отец твоего
одноклассника много заплатил ему, слишком много. А может, тут имел место и
шантаж, не знаю. Скажи ещё спасибо, что тебя не закололи здесь всякой гадостью,
наверное, капля совести у Анисимова всё-таки оставалась…ты слышишь, о чём я
говорю?
Да, ни смотря на отрешённое выражение на лице, она слышала, отлично слышала.
— Евгения, ты не хочешь узнать, чей это был отец? — удивлённо спросил Семёнов. -
Я полагал, что это заинтересует тебя в первую очередь.
— Сомневаюсь, что ты скажешь, — грустно усмехнулась Евгения, мысленно обругав
себя за прокол. Конечно нужно было сразу спросить его об этом, ему не
обязательно знать, что она уже обо всём догадалась.
— Почему же, я даже могу показать тебе, — обрадовал её Сергей и достал из папки
большую цветную фотографию.
Евгения пересела поближе и заглянула ему под руку. — Ой, — не удержалась она и
улыбнулась, — да это же мой класс!
— Ты всех помнишь?
— Вроде да. По крайней мере, лица. Это же было тысячу лет назад, фамилии всех я
уже не думаю что вспомню.
— А вот эту девочку вспоминаешь? — Семёнов указал на улыбающуюся большеглазую
девчушку в первом ряду.
— Конечно, — засмеялась Ева, — себя-то я узнаю.
— Очень миленькая, почти не изменилась. — Заметил доктор.
— Да уж… — смущённо пробормотала она, но ее незаметно брошенный на Семёнова
взгляд был задумчив.
— Нет, я серьёзно… а вот этого мальчика сможешь вспомнить?
Евгения почувствовала, как сердце её уходит в пятки. Конечно она помнила "этого
мальчика"! И его, и Эдьку, и Алёшку… Но удалось ли докучливому Семёнову до этого
докопаться, и смог ли он связать всё в единую цепочку…
— Кажется, этого мальчика звали Жорик. Но вот фамилию…нет, я не вспомню. — Ей
было противно называть Герку этим клоунским именем, но другого пути не было.
Семёнов удовлетворительно кивнул.
— Это Георгий Тимченко. Именно его отец и позаботился о том, чтобы ты сюда
попала.
Выразить на лице искреннее изумление было делом пары секунд.
— Но зачем?! Почему именно он?
— Я хотел об этом спросить у тебя.
— Я ума не приложу, — рассеянно пробормотала она. Этот разговор нравился ей всё
меньше и меньше. Казалось, что медленно, но верно земля начинает уходить у неё
из-под ног. Уж слишком правильные вопросы задавал Семёнов.
— Возможно, ты дружила с этим мальчиком, — осторожно заметил Сергей.
Главное — не паниковать, сказала себе Ева, а вслух произнесла:
— Дружила? Возможно, почему бы и нет? Ведь мы учились в одном классе, я со
многими там дружила.
Семёнов вздохнул, и устало почесал подбородок.
— Ну да, наверное, ты права. Наверное, отец этого Жорика взял себе в голову
лишнего, а на самом деле ты ничего и не подозревала. Просто мальчишка, судя по
всему, был крепко в тебя влюблён. Насколько мне удалось узнать, после того как
ты очутилась здесь, с ним были проблемы, он даже искал тебя. Вот сердобольный
папаша и запрятал тебя понадёжнее, чтобы огородить своё чадо. Кстати, теперь
Георгий Тимченко часто мелькает по местному телевидению. Если ты почаще будешь
