Сандра Хилл - Люби меня нежно
– Сколько адвокатов потребуется, чтобы заменить лампочку? – спросил принц, желая немного разрядить обстановку.
Он не раз прибегал к совершенно смехотворным загадкам, чтобы отвлечь Дика, и это оправдывало себя в ситуациях даже пожестче, чем эта.
– Смотря сколько ты можешь себе позволить, – парировал Дик.
Они обменялись улыбками.
– Боюсь, что если дела будут идти, как сейчас, то ни одного.
– Так… С каких пор ты видишь стакан наполовину пустым, дружище?
– Я просто устал, и все.
Эта фраза, конечно, не объясняла и сотой доли того, что он испытывал, но сейчас было не самое лучшее время изливать душу.
Прикрыв глаза солнцезащитными очками, П. Т. подождал, пока Джейк распахнет дверцу машины. Он на мгновение закрыл глаза, словно заставляя себя превратиться в мужчину с обложки. Он так часто менялся, что теперь с трудом бы сказал, какой он на самом деле. Приготовившись к встрече с журналистами и пикетчицами, он нацепил маску бесстрастности и на прощание бросил в сторону Дика выразительный взгляд. Оба знали свои роли назубок.
– Ну, что же, давай немного раскачаем эту лодку.
Какое бы сильное раздражение ни вызывал у него друг, он все же был готов разделить с ним участь, а это дорогого стоило. Он никогда не отказывался показаться перед публикой, и будь что будет.
– Да, и еще… – задумчиво добавил П. Т.
Губы Дика дрогнули в улыбке: он, очевидно, догадывался, о чем пойдет речь.
– Приведи мисс Салливан ко мне в кабинет, – сказал принц. – Давай покажем ей, по каким правилам играют настоящие акулы.
Внешность очень важна, даже в мире бизнеса. Синтия бросила быстрый взгляд в сторону зеркальной стены лифта, поправила короткую темно-синюю юбку от Версаче и убедилась, что белая кружевная майка аккуратно заправлена за пояс. На лацкане ее жакета красовалась платиновая брошь от Тиффани, изображавшая быка, который сидел на груди поверженного вепря, – эти животные и символизировали экстремальный характер работы на фондовом рынке. Брошь была подарена ей пять лет назад старшими партнерами, когда она заработала свой первый миллион. Теперь она уже легко справлялась и с заоблачными суммами в десять миллионов в год. А иногда и более того…
Она очень тщательно проверила свой туалет, заботясь о том, чтобы выглядеть воплощением добродетели. Некоторые дамы с Уолл-стрит, которая все еще была царством мужчин, считали необходимым прятать свою женственность. Синтия тоже не выставляла напоказ свои аппетитные изгибы и медовый цвет роскошных волос, но при этом не пренебрегала возможностью ненавязчиво подчеркнуть свою сексуальность.
Как говорила ее дорогая бабушка-ирландка: «Нет нужды бояться ветра, если ты надежно защищена». Что же, Синтия, обладая поистине железным характером, предпочитала защищать себя от холодного мегаполиса дорогой дизайнерской одеждой и образом мягкой и нежной барышни.
Она давным-давно уяснила, что в этом мире стоит полагаться только на себя. У нее не было ни мужа, ни близких, которые бы могли поддержать ее в трудную минуту. Она была сама по себе. Герой-одиночка. И нисколько против этого не возражала.
Удовлетворенно окинув себя взглядом, она заметила, что единственным недостатком можно считать уродливые сандалии с открытым носком на толстой подошве. Из лифта она вышла, тяжело опираясь на костыли.
Возле лифта ее ждал мужчина, который представился как Энрике Альварез, добавив, что она может называть его просто Дик. Он передал ей приглашение от имени своего босса, принца Феррама, президента обувной империи – очевидно, поддерживаемой самим дьяволом, коль скоро она принесла Синтии столько проблем. Его высочество, этот злобный тролль, хотел встретиться с ней лично, чтобы выяснить возникшее «недоразумение».
Ха! Она покажет ему, каковы истинные масштабы этого «недоразумения»! Уже не один раз конкуренты сожалели о том, что недооценили ее ум. Ее бабушка была права: «Проницательная девица на все сгодится».
– Вы уверены, что не хотите опереться на мою руку? – промурлыкал Альварез.
В его словах слышалась искренняя забота, хотя в паучьем взгляде явственно читалось: «Приглашаю вас в свои владения, мисс Муха».
Как бы не так! Синтия напомнила себе еще одну поговорку бабушки: «Кошка знает, зачем мурлычет».
Она покачала головой, отказываясь от любезного предложения Альвареза. Вообще-то постоянно опираться на костыли не было необходимости, хотя месяц назад она сломала три пальца на ноге и порой боль была невыносимой. Если она ступала с осторожностью, то могла передвигаться и без опоры. Но она не собиралась давать в руки врагу козырь!
А этот излучающий обаяние испанец с хвостиком и в итальянском костюме не меньше чем за тысячу долларов был ее врагом.
Она напомнила себе: «Под красивой одеждой часто скрывается сердце подлеца».
Альварез был адвокатом ненавистного Феррама, чью компанию Синтия намерена была наказать за причиненные страдания. Она провела собственное расследование и выяснила, что президент был мозговым центром этого бизнеса, но по какой-то причине предпочитал напускать на себя таинственный вид и создавать у публики впечатление незаинтересованного владельца.
– Вы уверены, что мы обойдемся без адвокатов? – спросила она, взмахнув ресницами.
Она уже имела опыт ведения подобных переговоров, и тогда на кону стояла сумма в миллиард долларов. О, мужчины иногда бывают так глупы!
Они шли по коридору, обитому светло-коричневыми деревянными панелями. В приемной их встретила секретарь, женщина средних лет в шелковой блузе изумрудного цвета. Она оторвала взгляд от монитора и, махнув рукой в сторону открытой двери кабинета, объявила:
– Принц Феррама присоединится к вам через минуту.
Бог ты мой! Все было обставлено так, словно от Синтии ожидался реверанс. О, это была бы забавная картинка: Синтия на костылях почтительно кланяется, и ее юбка ползет вверх, обнажая зад.
Синтия повторила вопрос, обратившись к Альварезу:
– Может, все же позвонить моему адвокату? Я не особенно сильна в юридических тонкостях. Как вы считаете, ему стоило бы приехать?
Секретарь смерила Синтию возмущенным взглядом.
Альварез хмыкнул в ответ (ну, форменный идиот!) и удостоил ее ответом, лишь когда они вошли в кабинет, который, очевидно, почитался как королевские покои.
– Нет, я уверен, что нам не понадобится адвокат, мисс Салливан, – одарив ее ослепительной улыбкой, сказал он.
Люцифер бы позавидовал лицемерию этого проходимца.
О, она уже предвкушала, как опустит на землю этого эгоцентрика и заставит ненавистную обувную компанию плясать под свою дудку.
– Наша встреча будет носить совершенно иной характер.
