Джэсмин Крейг - Червовый валет
– Господи, дети, – воскликнула она, подхватывая обоих и ставя на невысокое крыльцо, – какие же вы грязные! Придется хорошенько вымыть вас сегодня вечером.
Линда открыла дверь, и все направились в безупречно чистую кухню. Столы сверкали своей обычной белизной, знакомый запах хвойного дезодоранта щекотал ноздри. Линда криво усмехнулась. Если бы в Карсоне провели конкурс на наименьшее количество микробов в помещении, кухня Норы Оуэн побила бы все рекорды. В коридоре послышались торопливые шаги.
– Линди Бет! Это ты? Вы вернулись?
– Да, мама, вернулись.
Нора и Рон Оуэны вместе вошли в кухню.
– Дедушка! Я ел шоколадный торт! – Дрю рванулся через комнату и бросился к Деду.
Глаза Рона сверкнули.
– Я и так уже вижу это, молодой человек.
Кейт обняла дедушку за колено.
– А еще мы пили лимонад, – торопилась доложить она. – И ели чипсы.
Нора Оуэн пощелкала языком.
– Как бы у вас ночью не разболелись от этого животики.
Линда переглянулась с отцом.
– Отведу-ка я их сейчас наверх и искупаю, – решил Рон.
Он кивнул дочери, и ей показалось, что у него немного озабоченный вид.
– Я поговорю с тобой потом, Линди Бет, когда эти маленькие чудовища лягут спать.
Близнецы ускакали из кухни, вцепившись деду в руки, а Линда направилась к раковине.
– Хочешь чаю, мама?
– Пока нет, спасибо. – Нора раздраженно поджала губы. – У тебя на ноге грязное пятно, милая моя. Вытри поскорей. Что можно требовать от близнецов, какой чистоты и аккуратности, если их родная мать ходит с грязными коленями!
Линда послушно намочила водой бумажное полотенце и стерла едва заметное пятнышко. Потом стала молча ждать завершения неизбежной нотации. Однако на этот раз матери, казалось, не хотелось развивать тему чистоты как одной из главных добродетелей порядочной женщины. Она буквально лопалась от нетерпения сообщить дочери какие-то важные новости.
– Линди Бет, даже не знаю, с чего начать. Боюсь, что тебя ожидает неприятное известие. Ты никогда не догадаешься, кого видела миссис Виттмейер вчера вечером.
Линда улыбнулась.
– Нет, мама, конечно же, я и понятия не имею. Неужели Берт Хейден приехал на лето домой? Или, может, мэр наконец-то назначил Рите Линдстроп свидание?
– Тут не до смеха, Линди Бет, и ты сама сейчас в этом убедишься. Миссис Виттмейер видела, как на машине по главной улице ехала домой из аэропорта в Гранд-Джанкшене Дженнифер Дейтон. – Нора Оуэн замолкла, рассчитывая на драматический эффект. – Ас ней и ее братец!
Улыбку Линды словно стерли с лица, на нем появилось старательно отрепетированное равнодушное выражение.
– Ты хочешь сказать, что с Дженнифер приехал Брайен Дейтон? – поинтересовалась она. – А я-то думала, что он служит в Германии в войсках ВВС.
– Разумеется, я имею в виду не Брайена, а старшего брата, этого жуткого Мэтью! По словам миссис Виттмейер, он выглядит таким же разгильдяем, как и прежде. Такой же лохматый и, по ее словам, в тех же джинсах, в которых уехал из дома. У парня скорей всего нет за душой ни гроша.
У Линды все внутри похолодело. Прошло семь лет, столько разных событий случилось за это время, и все-таки она с удивлением обнаружила, что упоминание о Мэтте взволновало ее. К счастью, в последние годы она кое-чему научилась. Ребенком она несла нелегкий груз чрезмерной родительской любви, стараясь вести себя безукоризненно. И теперь, вернувшись к той же родительской требовательности, прятала от всех, за исключением близнецов, все свои подлинные чувства. Вот и теперь с легкостью, приобретенной за многолетнюю практику, она сложила губы в убедительную имитацию небрежной улыбки.
– Дейтоны будут рады вновь увидеть сына после стольких лет разлуки, – ровным голосом произнесла она. – Разумеется, они навещали его в Нью-Йорке, но в родных краях он не был давно. Салли говорит, что Мэтт по уши загружен работой в последние два года.
– Ха! Заметь, что она никогда не говорит конкретно, в чем же состоит эта его таинственная работа. Салли Дейтон не потерпит ни единого слова, сказанного против ее парня, даже если каждый человек на свете начнет доказывать ей, какой он ужасный тип. – Нора так завелась, что никак не могла успокоиться. – По уши в работе, ну надо же! По уши в безделье и разврате, вот это на него похоже больше.
Линда ощутила неожиданную яростную вспышку гнева, но промолчала. Все двадцать пять лет своей жизни она не говорила ничего, что могло бы задеть или огорчить родителей, и теперь гасила свой гнев автоматически, не отдавая себе в этом отчета.
– Я забыла, ты хочешь чаю или нет? – спросила она ровным голосом, все еще дрожа от злости.
– Могу и выпить. Только приготовлю его сама. А ты посиди и отдохни, пока Кейт и Дрю не спустятся ужинать. Эта парочка вымотает кого угодно. Они совершенно не такие, какой была ты в их возрасте.
«И слава Богу», – подумала Линда.
Нора поставила чайник и потянулась за коробкой с пакетиками чая.
– Линди Бет, я знаю, что могу рассчитывать на твое разумное поведение. Ведь ты не собираешься видеться с этим ужасным Мэтью, когда он будет в городе, верно?
– Скорее всего он приехал лишь на пару дней, и мы едва ли столкнемся с ним, – небрежно пожала плечами Линда.
– Миссис Виттмейер говорит, что он заявился на две недели.
Линда не стала спрашивать, откуда миссис Виттмейер известны личные планы Мэтью Дейтона уже через несколько часов после его прибытия в город. Эта особа не без основания гордилась тем, что обладает полными и точными сведениями о делах каждого жителя округа Карсон, отчего еще удивительнее казалось то обстоятельство, что ей ничего не было известно об отношениях Линды и Мэтта в то далекое лето.
Линда ощутила полузабытое томление в груди. Как странно, что один лишь Мэтт – дерзкий, насмешливый, безответственный – вызывал в ней такое ускорение пульса, такой сердечный трепет! Если бы Джим, милый, добрый, честный Джим хотя бы раз пробудил в ней такую же реакцию, тогда, возможно, их брак и мог бы стать более счастливым.
Впрочем, даже мысль об этом показалась Линде предательской, и она быстро проговорила:
– Мама, чайник закипел.
Мать заваривала чай, безостановочно продолжая рассуждать о Мэтте Дейтоне и его неуместном появлении в городе. Она твердо верила в правоту всех своих высказываний, и ей явно никогда не приходило в голову, что Линду могла раздражать ее страсть к долгим речам.
Линда вздохнула. Мать всегда твердо верила, что все ее усилия неизменно направлены «на благо Линди Бет», поэтому нет никакой возможности уговорить ее сменить тему. Нора Оуэн будет упрямо давить и давить, пока Линда с ней не согласится. Обычно она и не сопротивлялась, зная по опыту, что все равно это бесполезно.
