Кристина Щукинская - Лабиринты
- Я бы такого на цепь посадила и от себя ни на шаг не отпускала, Дроздова! Но порода у него такая, кобеиная, никуда не денешься...
Метлицкий достал из пачки сигарету, медленно раскурил ее, выпустил дым, и только после этого подошел близко к девушкам, которые не заметили, как остались за столом в одиночестве.
- Сколько всего нового и интересного узнаешь о себе с каждым днем! Майя, ты забыла рассказать подруге еще о валюте, которую я чемоданами вожу! - произнес он приятным баритоном, и Ксения поняла, почему столько людей заслушиваются этим голосом. Ей показалось, что ее обволакивает темный бархат, и она не может сбросить его.
- Вадик, да мы тут... - пролепетала девчонка, понимая, что сама загнала себя в яму.
- Понятно, что не "там". Хватит язык свой чесать, представь подругу лучше.
- Да, Вадим, позволь представить тебе Ксению, - попыталась с достоинством произнести Майя, но получилось плохо.
Кения гордо вскинула голову, столкнувшись с пристальным взглядом Метлицкого. Вблизи он так же не казался мужчиной, который разменяет скоро пятый десяток. Наоборот, казалось, что рядом ровесник. Лишь тяжелый и уставший взгляд мог выдать возраст, который не был таким уж внушительным.
- Ксюша, вы будущая актриса? - спросил Вадим, присаживаясь рядом.
- Кто? Она? - засмеялась Майя, но тут же поняла, что сболтнула лишнее.
- Майечка, пойди-ка к ребятам, помоги на кухне, - произнес Метлицкий с нажимом.
Та беспрекословно подчинилась, но при этом не забыла наградить Вадима многообещающим взглядом. Но мужчина проигнорировал ее, потому что его внимания всецело было приковано к Ксении.
Девушка чувствовала себя естественно и комфортно, оставшись наедине с малознакомым человеком. Удивительно, но с друзьями родителей ей всегда было проще найти общие темы для разговоров, чем с их детьми.
- Ксеня, я жду ответа. Ты будущая актриса? - прищелкнув языком, спросил Вадим.
- Нет, я будущая журналистка.
Она постаралась придать голосу нейтральный тон, однако волнение всё еще не проходило. Сердце бешеными толчками билось внутри. Ком стоял в горле. Синий с поволокой взгляд грозился потопить в морской пучине.
- Вот как? Красивые журналистки будут смущать покой и лишать разума тех, кто просто обязан попасть на первую полосу "Известий".
- Вадим, простите, но мне надо найти своего жениха, - вежливо ответила Ксения, стараясь не показывать алеющих от комплимента щек.
Она поднялась со стула, но свободного места было крайне мало, поэтому пришлось практически протискиваться мимо Метлицкого. Тот курил с невозмутимым видом, вальяжно развалившись на соседнем стуле. Оказавшись в опасной близости от мужчины, вселявшего трепет в душу, Ксения на мгновение замерла, Вадим поднялся, и она оказалась с ним лицом к лицу. Он выбросил окурок за перила, ограждающие террасу, буквально сковал по рукам и ногам одним мимолетным взглядом - пристальным, цепким, оценивающим, раздевающим и ласкающим одновременно.
Казалось, время остановилось, замерло, но потом понеслось вскачь, словно ретивая лошадь, которую наездник ударил шпорами. Секунда стала часом, а минута, прошедшая в напряженном молчании, - превратилась в век.
Девушка буквально приросла к полу. Она чувствовала дыхание Вадима, слышала звук его бьющегося сердца. Он прожигал ее взглядом. Сначала жадно вглядывался в ее лицо, затем лукаво улыбнувшись краешком чувственных губ, скользнул глазами ниже, стал рассматривать очертания груди, видневшейся из-под белой, в общем-то, простой хлопковой майки.
- Жениха? Надо же! Остались еще "тургеневские барышни" в русских селеньях, - насмешливо произнес Метлицкий. - Да вряд ли. Жених - последнее слово моды для барышень из приличных семей, -хмыкнула Ксения, выпуская на волю успевшую заскучать природную язвительность.
- И тебе не скучно так жить, "приличная барышня"? - шально улыбнувшись, спросил Вадим.
Он наклонился к ней еще ближе, обжег щеку дыханием, отчего Ксения поёжилась, не понимая, почему ее сердце подскакивает к горлу и убегает в пятки.
- Представь себе, нет! - она не знала, где взяла в себе силы ответить с вызовом, унять дрожь, пронзившую тело. И вновь их взгляды принялись вести поединок, схлестнувшись, подобно синим небесам и зеленым водам Саргассова моря у линии горизонта.
Неизвестно сколько бы еще продолжалось наваждение, как из дома показались все гости дачи во главе с хозяином и Самохиным, о котором Ксения совершенно забыла.
Поворот второй
"И листопадом с губ летит словесный сор,
Сгорают на полу обрывки глупых мыслей,
Такая ерунда! Прощайте, мой синьор!"
Время перевалило за полночь, вечеринка шла своим чередом. В саду парочки разобрали укромные уголки, и Ксении ничего не оставалось делать, как проследовать с Владиком в душный дом. Она присела на диван, не обращая внимания на жениха, который что-то пытался рассказывать про людей, собравшихся на даче его дяди. Девушка пребывала в дурманном сне и каком-то оцепенении. После волнующего и неловкого знакомства на террасе, Вадим так ни разу не посмотрел на нее. Ксения ругала себя всевозможными словами. Да кто она такая, что бы этот мужчина, с которым была ни одна признанная красавица, заинтересовался ею? Произошедшее - плод больного воображения и воспаленного женского самолюбия.
- Ксюша! Да что с тобой такое?! Целый вечер молчишь, хочешь вернуться в Москву? Я не понял, тебе здесь плохо? - тряс за плечо ее Владик.
- Владик, я устала! Понимаешь ты это или нет?! У меня сессия закончилась, я отдохнуть хочу, расслабиться...
- Ничего. - Владик присел еще ближе. Одна его рука покоилась на коленях девушки, а другая лежала на плече. - Я сейчас помогу тебе расслабиться.
Не успела Ксения опомниться, как его горячие губы коснулись ее губ, язык с нажимом пытался проникнуть в рот. Ей никогда не нравились такие смелые и откровенные ласки жениха. На этот раз Владлен превзошел сам себя. Так грубо, развязно и нахально он еще никогда не действовал. Не успела Ксения запротестовать, как Самохин уже повалил ее на диван. Его влажные ладони устремились под ее короткую юбку, и девушка начала решительно сопротивляться.
Между ними еще не было близости, и Владик, как положено воспитанному молодому человеку не настаивал, терпеливо ждал свадьбы. Но сегодня мнимая свобода, вино, духота ночи вскружили ему голову. Ксения чувствовала запах алкоголя, который исходил от парня, ей были противны его слюнявые поцелуи. Она извивалась под ним, пыталась вырваться, но Самохин навалился на нее всей тяжестью тела, пытался раздвинуть ее ноги одной рукой, а другая рука уже блуждала под майкой, с силой сжимая грудь.
