Пат Бут - Майами
Криста стояла возле стола. Он взглянул на нее снизу вверх. Улыбка осветила его лицо.
— Почему у меня такое чувство, словно я с вами уже знаком? — сказал он. Его зубы казались белыми как алебастр на фоне махагонового загара. Она разглядела узенькую полоску волос возле уха, которую он забыл сбрить. Один лучистый глаз заметно крупней другого.
— Я читала «Затмение сердца», поэтому мне кажется, что я вас тоже знаю, — не замедлила Криста с ответом. Она взглянула на него в упор, не позволяя ему отвести глаза. Он старался выдержать ее взгляд, но моргнул первым. Он опустил глаза, затем снова взглянул на нее. Теперь к его улыбке примешалось немного тревоги.
— Разве можно судить о писателях по тому, что они пишут? — спросил он. И это не прозвучало как вопрос.
— Ну, во всяком случае, мне это понравилось. — Криста не собиралась углубляться в дебаты. Здесь происходило нечто, не имевшее отношения к англоязычной литературе.
— Может быть, вы хотите, чтобы эту книгу я и надписал? — спросил Питер, протягивая руку к «Затмению сердца».
— Нет, я хочу другую. Посоветуйте мне, какую.
Она брала ситуацию под контроль. Черт побери! Почему она автоматически проделывала это с мужчинами? Сильному это не понравится. Или, скорее, такому, которому хочется, чтобы его считали сильным. Тут есть разница.
Его рука повисла над стопкой книг. Она легла на одну книгу, потом передвинулась на другую, затем снова вернулась к первой.
Он пристально посмотрел на нее, голова слегка по-петушиному склонилась набок.
— Не так-то просто угадать, что может понравиться другому человеку, — заметил он.
— Не беспокойтесь, — рассмеялась она. — Если мне не понравится рекомендованная вами книга, я не буду подавать на вас в суд.
— Какое облегчение слышать это! — Он выбрал «Смерть дружбы» и раскрыл ее. — Кому надписать..?
— Кристе Кенвуд.
Она швырнула свое имя вниз, словно перчатку, словно вызов на дуэль. В наказание за то, что он не узнал ее. Но даже в том, как она это сделала, можно было найти повод для удивления. Она едва знала парня и уже хотела наказать его?
Его глаза прищурились. Он пристально поглядел на нее.
— Бог ты мой, — сказал он. — Вы Криста Кенвуд? Вы выглядите…
— Моложе, — быстро договорила Криста. — Модели всегда выглядят так, когда они без грима.
Он улыбнулся. Теперь ждать настала очередь Кристы. Мяч находился на его половине.
— Я был вчера на вашем выступлении, — сказал он. Это был минимальный ответ. И, может, ей показалось, что его скулы слегка тронула краска?
— Я знаю. Вы сидели в первом ряду. Я тогда выбрала вас. Надеюсь, что вы не в обиде. Всегда проще обращаться к одному человеку, чем ко всему залу. — Она улыбнулась ему. Жестко. Он получил свое наказание. Она обрушила на него свое показное, сценическое «я» и в то же время снизила важность той «встречи» на людном шоу.
— Я весьма рад, что смог чем-то оказаться вам полезным, — ответил Питер Стайн сухо.
— А потом я постаралась разузнать, кто вы такой.
— А! — произнес Питер Стайн.
Его сухость исчезла.
— И после этого вы прочли «Затмение сердца»?
— Нет, я читала его еще в прошлом году. Так что я в общем-то представляла себе, кто вы такой.
Она выдвинула ногу вперед, так, что материя плотно обтянула ее ягодицы, и выставила грудь. Рука коснулась прически. Жест был совершенно бессознательным, но действовал всегда безотказно. Не подвел он и на этот раз.
— По-моему, ваше шоу было просто потрясающим, — признал Питер Стайн, стараясь не смотреть на ее тело. — Уверен, вы можете рассчитывать на высокую котировку книги.
— Благодарю вас, — сказала она с улыбкой и потрясла головой. Господи, он был очень привлекательным. Он полностью владел собой и в то же время казался жутко уязвимым.
Он наклонил голову набок, словно решая, говорить или не говорить что-то.
— Но я никогда бы не подумал, что Криста Кенвуд будет стоять в очереди за моим автографом, хотя некоторым образом это делает нас равными. Когда-то я стоял в очереди, чтобы посмотреть ваш фильм. Он был великолепен.
— Одна обезьянка «не могёт» остановить представление, — сказала Криста.
— Вы еще слишком молоды, чтобы помнить Джо Текса, — сказал Питер, рассмеявшись.
— Хм… хм… — женщина, стоявшая в очереди за Кристой, нетерпеливо кашлянула.
Питер и Криста обменялись взглядами. Продолжать беседу не представлялось возможным.
Питер подвинул книгу поближе и быстро написал.
«Кристе Кенвуд, которая „могёт“ остановить любое представление, в любое время, в любом месте… и которая при этом не похожа на обезьянку. С самыми теплыми чувствами. Питер Стайн». — Он подвинул книгу через стол Кристе.
— Вы останетесь на мое выступление?
— Непременно.
Он помолчал. По его лицу скользнула нерешительность. Затем он все-таки сказал:
— Послушайте, после этого состоится что-то вроде приема… его дают люди из Майами…
— Знаю. Я приглашена. Мы увидимся там, — кивнула Криста.
Он казался удивленным, потом обрадованным, а потом снова смутился. Было ясно, что человек, живший за счет слов, совершенно растерял их и не может ничего отыскать.
— О, хорошо, — только и смог он сказать.
Криста извлекла из своего арсенала обворожительную улыбку, взяла книгу и пошла прочь от стола. Она даже не посмотрела название книги, ее это не интересовало. Она знала лишь то, что адреналин с ревом циркулировал в ее теле и что ее охватило ощущение абсолютной нереальности всего происходящего. Что же все-таки произошло? Ее ладони были влажными от пота. Сердце бешено стучало. Черт возьми, во рту все пересохло. Она попыталась сосредоточиться и осмыслить последние события. Мужчины никогда не представляли для нее проблему. Это она была для них проблемой. Так было всегда. И вот теперь она шла к выходу по полному народа помещению в такой очаровательный вечер, и в ее животе трепетали мотыльки своими крылышками. Она вздохнула, не сомневаясь, что его глаза смотрели ей в спину. Она вдруг поняла, как все удачно складывается. Писатель и интеллектуал — как раз то, что требуется для Кристы Кенвуд. В свое время ее приняли к Брауну, однако в последний момент она сделала выбор не в пользу колледжа. Ей показалось безумием тратить время и деньги на учебу, когда ей уже предлагали контракты в сотни тысяч долларов за работу моделью. Так она променяла книги на баксы и оказалась в итоге обладательницей великолепного компьютера в голове, но с явно недостаточным программным обеспечением. И никакое самообразование не могло перебросить мост через эту зияющую пропасть. Отсюда ее завороженный интерес к людям вроде Питера Стайна. Однако все это лежало в области сухого рационализма. Ее интересовал вопрос — что она будет делать со всем этим? Голос, прозвучавший из динамика, прервал ее размышления.
