Аманда Карпентер - Одинокое сердце
Сайен застонала в отчаянии.
— Господи, я не знаю! Джошуа такой милый и нежный, такой заботливый, такой красивый. Что еще нужно для идеального мужа и отца…
Джейн соскользнула на пол и прильнула к ее коленям.
— Но, — мягко спросила она, — как насчет любви?
— Любовь! — презрительно фыркнула Сайен, скривив губы и сверкая глазами, и это слово в ее устах прозвучало ругательством. В глазах подруги, внимательных и тревожных, она предстала чудесным воплощением самой женственности: блестящие, черные как вороново крыло волосы, мягкой волной упавшие на молочно-белую гибкую шею, сочетание высокого духа и страстной чувственности. — Что любовь дала моей матери? Очаровательного бездельника, красивого и неверного любовника, пылающего страстью к путешествиям и азартным играм? Пойми меня правильно, я очень люблю своего отца. Именно поэтому я так мало значения придаю этому чувству. Любовь, милая Дженни, не входит в список моих требований. Стабильность, постоянство, преданность — вот что на самом деле важно, и Джошуа мог бы дать мне все это. А вообще-то я еще ничего не решила…
— Ох, Сайен, — вздохнула Джейн и сжала ее ладони.
Отсутствующий взгляд Сайен медленно сконцентрировался на реальности и обратился к поднятому навстречу девичьему лицу в обрамлении светлых волос. Что выражало это лицо? Любовь, милую преданность, тронутую оттенком печали, и — жалость?
Она была потрясена до глубины души, совершенно не понимая, чем могла вызвать жалость. Но, может быть, Джейн чувствовала к ней сострадание потому, что ей только что пришлось пережить такую унизительную, ни на что не похожую стычку, да еще в день их общего праздника?
— Ладно, — воскликнула Сайен с бодрым блеском в глазах, стряхнув с себя задумчивость, — не пора ли присоединиться к компании?
— Вот это моя подружка! — Джейн поднялась и оправила складки на платье.
Девушки составляли чудесный контраст: одна маленькая, бронзовая от загара, с копной легких золотистых волос; другая высокая, с иссиня-черными волосами и молочно-белой кожей.
— Все бы на свете отдала, лишь бы заполучить такие ножки, как у тебя! — горестно воскликнула Джейн. — Не представляю, как мог брат Джошуа ругаться с тобой вместо того, чтобы втрескаться по уши! Ты убийственно хороша в этом красном платье. Если бы я попыталась надеть что-нибудь с такой заниженной талией, наверняка была бы похожа на чучело! Просто диву даюсь, что он не перекинул тебя через плечо и не унес, как только ты оказалась в его поле зрения!
— Каким-то образом, — очень сухо заметила Сайен, — ему удалось сдержаться. Однако не могу сказать, что терзаюсь разочарованием. Взамен я получила гораздо более приятные впечатления Соседка помедлила в дверях и пристально взглянула на нее, потом улыбнулась.
— Отшельница, у тебя в глазах чертики скачут. Что там бродит в твоей гадкой головке?
— Так, пустяки, — сладко проворковала Сайен, чувствуя, как холодная, злобная ярость заполняет пустоту внутри. — Но если Мэтт так уверен, что я неприемлемая кандидатура для вступления в его почтенную августейшую семью, то мне, возможно, придется показать, насколько я могу быть неприемлемой.
— Рассчитывай на меня, — в восторге прошептала Джейн. — Этот самовлюбленный красавчик не смеет ни за что ни про что отчитать мою лучшую подругу и уйти как ни в чем не бывало! Что ты собираешься делать?
Сайен пожала плечами.
— Там посмотрим. В конце концов, он уже объявил войну. Я просто помашу перед ним красной тряпкой и посмотрю, что из этого выйдет.
Вслед за Джейн она вышла из комнаты и спустилась в коридор, ведущий на кухню, а там уж стало не до секретных разговоров, потому что их поглотили свет, шум и приветственные крики друзей.
Едва войдя в кухню, Сайен почувствовала жаркую волну, исходящую от человека в углу. Глаза-предатели метнулись в ту сторону. Так и есть, она не ошиблась; какой-то внутренний локатор абсолютно точно указал ей, где он.
Мэтт Северн, перегнувшись через подоконник подле Джошуа, беседовал с родителями Стивена, парня Джейн, которые жили в Мичиган-Сити и приехали в Саут-Бенд на праздник.
Охотник делал вид, что весело проводит время, но у Сайен перехватило дыхание от его кинжально-острого взгляда. Почему все это так тяжело? Зачем он смотрит на нее так оценивающе и враждебно? Почему она чувствует себя испуганной и даже маленькой при всех своих ста семидесяти восьми?
Он сам слишком тяжелый — не той каменно-холодной, а здоровой, агрессивной мощью искушенной мужественности и уверенности в физической силе, и в его присутствии она испытывала неведомое прежде ощущение хрупкости своей и без того изящной фигуры.
Когда подошел Джошуа и привычно обнял ее за плечи, Сайен отметила мгновенное неуловимое изменение во взгляде Мэтью Северна, оценивающего ситуацию, и вся ее самоуверенность куда-то исчезла. Однако она сумела одарить Мэтью безразличной улыбкой, а затем переключила внимание на Джошуа.
— С днем рождения, красавица, — сказал Джошуа с улыбкой. — Зачем ты ходила наверх?
— Да уж конечно, ни за чем хорошим, — ответила она, обнимая его за талию, и отхлебнула пива из его банки. Интимная сценка, не правда ли, Мэтт? Вот и подавись.
— Пирог! — провозгласил Стивен. Сияющая Джейн захлопала в ладоши, и появился воздушный торт с выведенными на нем именами Джейн и Сайен и горящими свечами. За тортом последовали подарки и вино; праздник вошел в полную силу.
Гости сновали между квартирой и внутренним двориком, где начались танцы, готовили себе гамбургеры и хот-доги, пили пиво. Сайен потихоньку улизнула с кухни, чтобы немного отдохнуть. Солнце садилось, ветер наконец стал свежеть, но, хотя некоторые из пожилых гостей уже отправились домой, вечеринка была в разгаре. Похоже, она могла затянуться на всю ночь, ведь завтра праздник.
Когда Сайен воздвигала на бумажной тарелке гору салата из капусты с картошкой, сзади подкрался Джошуа, и девушка замаскировала улыбкой вырвавшийся из груди обреченный вздох. В эту минуту ей вовсе не хотелось оставаться с ним наедине.
— Будь другом, принеси бокал вина, ладно? У меня в горле пересохло от болтовни.
Он чмокнул ее в нос.
— Не танцуй ни с кем без меня.
— Кончится тем, — пробормотала она, оставшись одна и глядя на полную тарелку, — что я швырну эту капусту им в морду.
— В чью это морду вы собираетесь швырнуть капусту?
От звука этого вальяжного голоса она вздрогнула и почувствовала, как злость горячими пальчиками прошлась по позвонкам. Она-то надеялась, что Мэтт уехал вместе с другими — до Чикаго ведь два часа езды, — а он все еще крутится вокруг. Тут как тут; значит, все это время шпионил за ней.
